Интроверт

– Пресса может катиться в задницу, – сухо отвечает Нил Морган, разбивая розовые мечты напарника в щепки. – Свяжись с Бюро и потребуй прислать сюда специальный наряд. И кого-нибудь из отдела по борьбе с сексуальными преступлениями. Нам не помешает лишняя пара рук.

– Понял… – убито отвечает Коледос.

– Всех копов и любопытных убрать за ограждение, – продолжает Морган. – Ничего не трогать, не ходить здесь и не топтать. Не дышать, не пердеть и даже не моргать. Ты все понял?

– Считайте, что я уже все сделал, – звучит рядом знакомый голос, а через секунду Коледос уже проносится мимо с телефоном в руке.

Оставшись в полном одиночестве, Морган нервно скребет свой наморщенный лоб. Где-то за его спиной слышны встревоженные голоса зевак. Чуть ближе бесконечно переговариваются копы, время от времени отвлекаясь на свои хрипящие рации.

Воздух вокруг пахнет холодным влажным ветром. И остывшей человеческой кровью.

У обнаженного трупа, безвольно валяющегося внизу, почти не осталось головы. Из-за широко раздвинутых ног виднеются обрывки плоти – того, что некогда было женской вагиной. Морган отчетливо видит ее влажные темно-бурые складки, торчащие во все стороны вместе с вывалившимися наружу кишками.

На черепе, частично оголившемся из-под рваной кожи, местами торчат свалявшиеся длинные волосы, перепачканные замерзшей грязью. Скорее всего, когда-то они были светлыми. Крашеными. Агент ФБР хорошо знает, что такое отросшие темные корни. Когда-то у него была жена, красившая свои каштановые волосы в блонд. Это нужно делать каждый месяц. Иначе пряди отрастут, и разница в переходе оттенков будет отчетливо заметна. Как у трупа внизу.

Концы челки слиплись от чего-то полупрозрачного, успевшего застыть на пронизывающем холоде. Он почти уверен в том, что это – мужская сперма. Убийца затащил сюда жертву, облюбовав укромное местечко среди брошенных ангаров. Потом раздел ее догола и изнасиловал. Скорее всего, он заставил ее делать минет. Поэтому на коленях предполагаемой Тары Эдмонтон остались куски грязи. Она явно вминалась ими в почву, еще влажную после недавнего дождя.

Потом он кончил ей на лицо. Поэтому пряди, растущие у ее висков, оказались в сперме. Если это так, то это совсем неплохо. Потому что на руках у ФБР появится биологический материал преступника. Этого почти достаточно для того, чтобы строить далекоидущие планы. В таком случае, третьего убийства уже не будет. С большей долей вероятности. Почти наверняка. Это и так понятно.

Нил Морган не понимает только одного. Как можно пробить человеческое тело насквозь. Изо рта к самой вагине так, чтобы под давлением из тела вышибло все внутренние органы. Тем более, как убийца мог осуществить это здесь. Посреди пустыря. Притащил с собой в тачке поршень высокого давления?.. Чушь.

Как назло, больше ничего уместного ему на ум не приходит. Возможно, сегодня просто не его день.

Морган точно знает, как протекали последние минуты жизни жертвы. Даже может воссоздать эту картину у себя в мозгу. Вот девушка, сотрясаясь от слез и холода, снимает с себя одежду. Ненадолго замирает, в очередной раз умоляя загадочного мужчину отпустить ее. Но натыкается на его холодные глаза. И захлебывается новой порцией слез. А потом послушно стаскивает с себя трусики. Встает на колени.

Все это время убийца равнодушно стоит рядом и наблюдает за ней, отдавая приказания одними жестами. Почему именно жестами? Морган не может этого объяснить. Он это чувствует.

Вокруг еще темно. Прошедший недавно ночной ливень оставил после себя множество грязных луж. Именно в одну из них падает коленями будущая жертва. Она сама берет его член в свой рот. Он не держит ее за волосы, не прижимает ладонью ее голову к своему паху и не приставляет к ее виску оружие, как бывает обычно. Но она все равно его слушается. И даже не пытается сбежать. Действует как марионетка, дергающаяся на веревках. Почему?..

А потом он кончает. Струя спермы бьет в ее рот, перекрывая дыхательное горло. Поэтому она начинает кашлять. И брызги разлетаются во все стороны, оседая на кончиках ее светлых волос. И после этого… Что произошло после этого?

Нил Морган в тупике. Как он ни старается, он не может представить себе финал этой кровавой истории. Гаснет свет, опускается занавес. И наступает кромешный мрак.

Здесь что-то не так. Что-то, что произошло на этом самом месте с этой несчастной девчонкой, было слишком неправильным. Но что? Что именно заставляет Моргана раз за разом скользить по ее окоченевшему телу своими темными болотными глазами? Что его настораживает?

Он не знает. Просто не может сконцентрироваться. Не может настроиться. Потому что вокруг слишком шумно. Шумят люди, шумит ветер. Шумят грязно-желтой листвой осенние деревья на обочине. Шумит полиэтилен, которым затянуты разбитые стекла брошенных ангаров.

Поэтому в голове у Моргана завис пробел. Но только не белого, а черного цвета. Пугающего оттенка, способного засасывать любой свет, как настоящая черная дыра.

Морган знает, что было за несколько минут до смерти девушки. И что было после того, как она уже умерла. Она падает назад, медленно отлипая губами от пока еще пульсирующей плоти убийцы. Заваливается на лопатки и ударяется головой о землю. Ее колени так и остаются согнутыми. Они лежат под ее голыми ягодицами, и ступни нелепо таращатся посиневшими от холода пальцами в разные стороны.

Убийца делает шаг назад. Больше ему здесь делать нечего. Поэтому он молча вытирает свой мокрый член о чистый носовой платок или промакивает его одноразовой бумажной салфеткой. Да, скорее именно второе. Застегивает ширинку. Поворачивается. И уходит.

В его руках пусто. Потому что на земле остались бы следы. Если бы он приволок с собой что-то тяжелое – то, чем можно было бы выбить из тела жертвы ее внутренности. Он не смог бы держать свою ношу в руках, пока она сосала его член. Значит, насильник ничего с собой не брал.

Тогда каким образом он сумел совершить то, что он совершил? Как, твою мать, такое вообще возможно осуществить голыми руками?..

Глава 4. Человек без имени

Торчать в одной машине вместе с тем, от кого твое сердце принимается отплясывать за ребрами, всегда очень сложно. Особенно, если вас обоих сковывает гнетущее безмолвие.

Он не стал отвечать на мои вопросы и не сказал, куда именно мы движемся. В этот раз мистер Чистюля не снизошел даже до того, чтобы молча скосить свои чертовы глаза и окинуть мое лицо беглым взглядом. Просто таращился в лобовое стекло и усиленно делал вид, будто меня здесь вообще нет.

А может быть, и в самом деле забыл о том, что теперь он в машине не один. Кто знает, что творится у него в голове? Он такой странный…

Вставив наушники и включив плеер, я вжалась в спинку переднего сидения и вздохнула. А затем сделала музыку погромче и уставилась в окно.

Вдоль ночного шоссе мелькали размытые пятна фонарей, редкие автозаправки и одинокие, полуразвалившиеся, придорожные мотели. Зарядивший ливень, уныло тарабаня по крыше вишневого авто, еще сильнее вгонял в состояние какого-то полного опустошения. И если бы не «Daughter – Youth», зависшая на повторе, я бы, наверное, уже давно разрыдалась.