Инвиктум

отпустил ее, жалею обо всем, что говорил ей, пока мы были вместе, и несколько часов назад.

Сердце бьется в непривычно сильном ритме, резко покалывает. Я заставлял ее страдать ни

единожды. Я ее предал. Хочется ударить себе по роже, чтобы дошло, наконец. Мое

присутствие в ее жизни только все испортило. И будь я на ее месте, никогда бы себя не

простил.

Пытаюсь отмахнуться от мыслей, чтобы сосредоточиться на деле, но это словно

заевшая пластинка, которая повторяется снова и снова, пока не затошнит. Рэй не связывался

со мной, значит, новостей нет. Да и едва ли они где-то поблизости. Как вообще найти тех, кто

испарился в воздухе? Они явно ушли не пешком. Так быстро им бы это не удалось. На мили

вокруг ни души. Нам встречаются дроны, которых я тут же ликвидирую, но ни одного

человека.

Мы проходим не так много, когда я чувствую легкие всполохи в своей голове.

Останавливаюсь и мну пальцами виски. Головной боли только и не хватает до полного

счастья. Однако вскоре понимаю - это не просто головная боль. Что-то в этом во всем

заставляет меня задуматься. Я резко сажусь на пустынную землю и будто ловлю прием. Как

если бы моя голова была радиомаяком. Возможно, Ксана пытается передать мне что-то, возможно, там, где она находится, есть компьютер или подобное устройство. Но она ни черта

не смыслит в технике, и не владеет телепатией.

«Она у нас»

Первое сообщение доходит так ясно, словно Джед Янг сейчас стоит за моей спиной и

говорит это вслух. Я дергаюсь, как от удара хлыста. Хочу спросить, задать вопрос, но это

невозможно – связь явно односторонняя.

«Возвращайся к бункеру»

Второе сообщение слабее, но я разбираю все, что он говорит. Они у бункера, они

вернулись. Почему? Жива ли Ксана? Все ли с ней в порядке? В такие моменты я жалею, что

не могу иметь с ней ментальную связь, как это могут Джед и Реми. Поднимаюсь и смотрю по

сторонам, но на самом деле глаза ничего не видят. Я слепой, я бессильный против них. И

34

6

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

если они попытаются убить Ксану, я не смогу ее защитить. Чувствую себя мерзко,

отвратительно, как тогда, много лет назад, во времена ломок от нехватки дозы. Встряхиваю

головой и только через секунду замечаю перед собой Матиаса. Он что-то говорит, но я не

слышу.

– Эй, ты чего? – наконец, доносится до меня его голос, - Нойр, ты в порядке?

Внутрь закрадывается привычная ярость. Я сжимаю кулаки, желваки под кожей

начинают бешено ходить туда-сюда, а мысли мои далеко, не здесь. Мысли с ней. Я не могу

почувствовать – жива она или мертва, и это вызывает во мне ужасное чувство стыда, неловкости. Ведь когда любовь так сильна, она должна ощущаться сквозь время и

пространство, проходить сквозь кожу, сердце, и вопить. Так сильно, что ее можно услышать в

собственной голове. Но моя любовь молчалива. И это меня убивает. Может, Ксана

действительно больше не любит меня.

– Они вернулись на базу, на маяк, - отрезаю я и кидаюсь в ту сторону, из которой мы

пришли. Слышу, как ребята бегут за мной. Глаза застилает пылью от песка, в легких мусор.

Но я часто дышу и бегу, что есть сил, чтобы успеть вернуться, пока Ксана жива. Пока

пророчество Адель не сбылось.

Пока мои ноги совершают самый быстрый забег в моей жизни, я оповещаю Рэя о том,

что произошло. Его группа поворачивает назад.

Ремелин не остановится, она хочет мести, и, если честно, я ее понимаю лучше других.

Пожалуй, между нами много общего. Ее ненавидит мать, а меня – отец. Наверное, на нас

двоих выпала нелегкая ноша. Но убивать брата, будь он жив, я бы не стал. Я бы обнял его.

Несмотря на все, что между нами было.

Подбегаю к холму, спустившись с которого, я попаду в долину Варт. И я замираю на

месте, потому что вижу группу людей, столпившуюся у входа в бункер. Их мало, но

количества их сил хватит, чтобы стереть с лица земли все, что на ней есть. Эти люди совсем

не люди. Уже нет.

Меня раздирает на куски злость, которая прячется в кулаках и сердце. Я хотел бы уметь

сдерживать себя, но сейчас, в этой ситуации, едва ли у меня получится. Ребята

останавливаются позади меня, ждут моей команды, но, правда в том, что мне наплевать на

них. Я не беспокоюсь, что с ними случится, мне важно лишь добраться до Ксаны и спасти ее.

И я не хочу отдавать им приказы, пусть этим занимается Картер. Он появляется на горизонте

спустя несколько минут, и я уже не жду, не слушаю его слова, мне все равно. Я бегу вниз, спускаясь со склона. Несусь навстречу, наверное, собственной смерти. В лапы врага, в

ловушку. А я уверен, что это ловушка. Только дурак бы этого не понял.

К черту.

Наплевать, что станет со мной. Я должен убедить Реми не убивать сестру. Обязан спасти

Ксану, потому что не смогу без нее выжить в этом чертовом мире.

Я вижу ее. Вижу, как она стоит в окружении Джеда, Ремелин и, черт возьми, Шивера –

Адриана Стоука, ее брата. Он запросто может всех нас похоронить в одно мгновенье, если

захочет. С ним рядом Эшли Гарнери – леди Шторм, как ее прозвали в штабе Акрополя.

Отлично. Компания «плохих парней» в сборе. Еще я замечаю мальчишку лет десяти, он

держит Ремелин за руку. Мне становится интересно, кто же он такой, но это быстро

проходит, потому что я не могу – буквально не в состоянии – оторвать взгляда от Ксаны. Она

34

7

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

ранена: на лице у нее ссадины, футболка в крови, но как таковой раны я не вижу.

Останавливаюсь метрах в пяти от них. Джед салютует мне с легкой полуулыбкой на лице.

Сколько себя помню, он такой почти всегда. Беззаботный убийца.

– Привет, старый друг, - говорит он, вставая позади Ксаны и опуская ладони на ее плечи.