Инвиктум

момент я ощущаю себя ничтожной. На месте Шай должна быть я. Это я заслужила смерть, страдания, все что угодно. Не она. Эта девушка несла свет в наши жизни. Она была

источником вдохновения и радости, даже в такие темные дни. А что я? От меня нет проку.

Только неприятности.

Закрываю глаза и представляю, как Ремелин сжимает мое сердце, там, в холле

«Вифлеема». Еще бы секунда, и я была бы мертва. И стало бы проще.

Отмахиваюсь от этого видения, как от ядовитой змеи. Если бы меня не было, погибли

бы все. А так, я успела спасти хотя бы некоторых своих друзей. Эта мысль тешит меня

надеждой, что я не такое уж чудовище. Что я не эгоистка, способная лишь на предательство.

Мысли наполняются событиями из прошлого, и на меня будто обрушивается целая

груда кирпичей, которая придавливает грудную клетку так, что мне становится невыносимо

дышать. Я хочу завопить от ярости, но не могу - нет сил. Отчаяние съедает меня.

Проходит какое-то время. Не могу точно сказать, сколько часов или минут я сижу здесь.

Забывшись, не замечаю, как ко мне подходит Кит. Он никогда не говорит много, только по

делу. И никогда не жалеет никого - это не в его характере и не поддерживает его жизненные

убеждения. Но сейчас он другой. Кит обнимает меня сзади за плечи. Сжимает в медвежьих

объятиях и шепчет:

– Все будет в порядке.

И, впервые в жизни, я с ним не спорю. Не потому, что верю в это, а потому, что мне

больше не во что верить, кроме как в его слова.

– Наверное, - шепчу я и встаю, чтобы уйти куда-нибудь подальше, спрятаться от глаз. Он

не останавливает меня.

Хочу отвлечься от всего и двигаюсь по направлению к архивной комнате. Здесь почти

так же уютно, как и в гостиной. Стены приятного желтоватого оттенка, большой стол и

стулья стоят у западной стены, на ней висит монитор для наблюдения. Они есть в каждой

важной комнате этого бункера.

Выдыхаю.

Я, наконец, одна.

Сажусь за стол, кладу на него голову и уже не сдерживаю слез. Рыдаю в голос, из горла

рвутся звуки, которые я не могу контролировать. Мне очень плохо. Мне хуже, чем плохо.

На плечо опускается чья-то рука. Я вскидываю голову и натыкаюсь взглядом на

Себастьяна. Он молча стоит рядом со мной, гладит мою спину. Одна часть меня хочет, чтобы

он продолжал делать это, но другая, более разумная, отвергает его ласку, и я отстраняюсь.

– Не трогай меня, - говорю я, утирая слезы. Не хочу, чтобы он видел меня такой. Бастьян

вздыхает.

– Мне жаль твою подругу.

– Ты ее даже не знал.

– И что с того? Мне жаль, и все. Она много значила для тебя, вот что важно.

49

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

– Пожалуйста, прекрати, - горько усмехаясь, отмахиваюсь я и встаю, - Зачем ты делаешь

все это? Думаешь, у тебя есть шанс?

Себастьян смотрит на меня абсолютно без эмоций, но я знаю, что он начинает

заводиться, это злит его. Его желваки под кожей движутся почти незаметно. Мне хочется его

довести. Сама не знаю, почему. Возможно, я просто хочу разрядки. Я так устала быть

сильной, быть чертовым лидером, отвечать за все и за всех. Мне осточертело быть Ксаной.

– Куда ты ушел, когда мы покинули пещеры? – спрашиваю я, набрасываясь на него, - А?

Где ты был? Докладывал на нас правительству?

– Не понимаю, почему ты думаешь, будто это я, - усмехается парень, не двигаясь с

места. Я бью его кулаком в грудь, но он не реагирует.

– Да потому что я знаю твою лживую натуру, Нойр, - шиплю я ему в лицо, - Да, ты спас

нас в тюрьме, но это, бьюсь об заклад, было лишь для твоей выгоды! Не знаю, чего ты хотел

этим добиться, но выясню. И если ты виноват в том, что Шайлин и многие другие мертвы, клянусь, я убью тебя своими руками!

– Успокойся.

– Почему я должна успокаиваться? Почему я должна верить тебе? – вспыхиваю я,

оказываясь так близко, что теперь мы вполне можем дотронуться друг до друга, - Скажи мне, где ты был в тот момент, когда нас обстреливали дроны. Скажи мне, ублюдок, что ты делал в

этот момент?

Себастьян наблюдает за мной с пренебрежительным выражением на лице. Его губы

изгибаются, но не в улыбке, а в чем-то больше похожем на оскал.

– Не смей обвинять меня в таких вещах, Ксана. Я тебе не мальчик для битья. Ты

думаешь, на кого свалить всю вину? А почему бы тебе не подумать о себе? Разве не ты

виновата в том, что случилось? – его слова не просто ранят меня, они меня убивают. Я

ощущаю, как сердце обливается кровью. Он сказал то, что я боялась произнести вслух.
–

Если бы ты послушала меня, и мы бы пошли через другую местность, возможно, все

остались бы живы. Но ты восприняла мое предложение, как лживую попытку заманить вас в

ловушку. Что ж, видимо, ты оказалась не права на этот раз. В следующий раз будешь умнее.

Он разворачивается, чтобы уйти, но затем останавливается. Подходит к компьютеру,

стоящему в углу комнаты, дотрагивается до него, а спустя пару секунд на экране начинают

мелькать фото людей. Это те файлы, что мы украли из архива в здании «Вифлеема». Когда он

заканчивает свой маневр, я хочу что-то сказать, но не могу. Себастьян разворачивается и

уходит прочь из комнаты, не сказав больше ни слова.

Спустя час, я успокаиваюсь. Мне дается это с большим трудом. Да, обвинить

Себастьяна проще всего. Признать виновной себя – ужасно сложно. Иногда мне кажется, что

рано или поздно меня убьет ни пуля, ни нож, а обыкновенное чувство вины.

Я все еще сижу в той комнате. Смотрю на экран – на нем отображается своего рода

рабочий стол компьютера. Там я могу видеть несколько папок со странными обозначениями.

Одна из них называется «Инвиктум», и это привлекает мое внимание.

50

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

Открываю ее двойным прикосновением к плазменной панели. Первый файл: номер дела