Invincible! I'm Invincible!

К моему прибытию от купленного мной ноутбука остался только внешний вид в закрытом состоянии, и то лишь в целях маскировки. Под корпусом же у него к этому времени имелись телепатический и голографический интерфейсы, и в придачу ко всему они ещё и создали для него усиливающую станцию, которую можно было оставить на Земле и через неё передавать на устройство данные. Причём на огромной скорости. Космический, мать его, интернет. Правда, от задержки при передаче сигнала пока избавиться не удалось — чем дальше я буду удаляться от Земли, тем выше будет пинг. Но и над этим они уже начали работать. Порталы. Микропорталы, если быть точным. Использовать технологию телепортации для установки мгновенного соединения, казалось бы, очевидная идея, но поскольку сами флаксанцы никогда не смотрели особенно глубоко в космос, то и развития данная мысль у них прежде не получала.

Я бы даже подумал о том, чтобы увеличить моему инженерному отделу зарплаты, но правда была в том, что их работа и без того являлась сегодня одной из самых престижных во всей империи. Практически неограниченное финансирование, престиж работы на императора и при этом требований на самом деле не так уж и много — я ведь появляюсь тут раз в год, — а в свободное время они вольны вести свои собственные проекты. Так что вместо увеличения зарплат впору было задумываться об обратном. Но это было бы как-то совсем неблагодарно, тем более ребята так и горят энтузиазмом и, насколько я могу судить, не слишком злоупотребляют возможностями. Наоборот, создали уже несколько полезных технологий, которые я им не заказывал и которые пошли на пользу стране. Инициатива на местах, получается. Так что я решил не трогать то, что работает — и работает отлично, — и не ставить палки в колёса рабочим.

В этот раз я не стал задерживаться тут дольше нескольких минут и, оставив главе лаборатории браслеты Сейсмика, с заданием понять, как эта херня вообще работает и может ли от неё быть толк, я покинул флаксанское измерение. Меня ждали полёт на Марс и, вероятно, две самые скучные недели в моей жизни.

*** США. Нью-Йорк. Таймс-Сквер ***

Если вы хотите сказать что-нибудь о Леви Ангстроме, скажите, что ему было страшно.

С самого детства Леви привык считать своим главным достоинством свой интеллект и всегда старался избегать насилия. Любой агрессивный физический контакт пугал его. В детстве он оправдывал себя тем, что боится навредить другим людям — ведь человеческое тело такое хрупкое, — и какое-то время это самоубеждение работало, несмотря на то, что тактика избегания и пресмыкания раз за разом приводила его лишь к новым побоям и унижениям. Дети — злобные и нелогичные существа. Когда ты пытаешься избежать агрессии в школе, это приводит тебя лишь к ещё большей агрессии.

В колледже стало полегче. Там Леви встретил таких же, как он сам, ботанов, не склонных к насилию, среди которых быть умным и гиком считалось крутым, а ребята со спортивных направлений не особенно трогали их группу. Нужно было просто закрывать глаза на то, что они уводят самых красивых девчонок у него из-под носа, что смотрят на него с превосходством, давать им списывать домашку и всякие тексты и не жаловаться на громкую музыку и стоны по ночам из соседних комнат в общежитии. В общем, всё было не так уж и плохо, а к выпуску случилось настоящее чудо — у него впервые появилась девушка. Его прелестная Софи. Ему было плевать, что другие не находили её привлекательной, что над ней смеялись её одногруппницы и соседки по общежитию, что она была такой же тихой забитой мышью и книжным червём, как он сам. Что на неё просто не польстились более популярные ребята. Это всё было ему совершенно не важно.

Казалось, наступила счастливая пора в его жизни. Хорошие оценки и не самый большой к выпуску кредит за обучение вкупе с востребованной в современном мире профессией программиста обещали ему достойное безбедное существование. К тому же он уже успел забыть, когда в последний раз сталкивался с физическим насилием. У него, чёрт подери, была девушка, и она его любила! Что ещё нужно мужчине для счастья? И ему было не важно, сколько шансов он упустил, скольких девушек не поцеловал, до тех пор, пока у него была она.

А затем появился он. Непобедимый. Этот напыщенный самодовольный ксенос, решивший на пару со своим папашей-уродом завоевать их мир.

Один из самых счастливых дней в его жизни в одночасье превратился в кошмар наяву, когда вооружённые силы объединённого блока НАТО при поддержке всех героев мира схлестнулись в неравной схватке с двумя демонами в человеческом обличье. Нет, Софи не стала случайной жертвой в разборке сверхсуществ, она просто… бросила его. Когда война пришла в Америку — именно здесь разгорелось основное противостояние — и стало очевидно, что жить тут попросту небезопасно, Софи собрала вещи и уехала обратно на родину, к родственникам. В эту её Украину, туда, где не было войны. Девушка, которую он любил всем сердцем, просто предала его… иногда Леви думал, что было бы лучше, если бы она умерла.

Его интеллект, навыки и ненависть к завоевателям, на которых он переложил вину за поступок Софи, в конечном итоге привели его в Сопротивление. Теперь он едва ли не каждый день делал то, чего избегал всю свою юность — рисковал жизнью, чтобы добыть сведения, материалы и инструменты для повстанцев.

Вот и сейчас, под уже год как несмолкающую речь Непобедимого на Таймс-Сквер, он крался по улицам великого города промеж горящих машин и паникующих людей.

— Со временем вы поймёте, что всё это зло, творящееся от нашего имени, не просто так! — нёсся ему в спину голос Непобедимого с огромного экрана, размещённого на стене небоскрёба. В былые времена на таких крутили рекламу, сейчас — только пропаганду. — Наше присутствие здесь способствует развитию вашей цивилизации. Мы сделаем ваш мир лучше. Мы хотим сотрудничать с вами для достижения наилучшего результата. Перемены должны быть максимально безболезненны. Но все, кто оказывает сопротивление интеграции Земли в Межгалактическое Сообщество как части Вилтрумитской Империи, будут наказаны без какой-либо жалости.

Сам же ксенос завис в воздухе прямо рядом с экраном, окидывая начавших разбегаться при его появлении людей надменным взглядом.

«Чёртов урод, — в который раз уже костерил его про себя Леви, пряча лицо за капюшоном и старательно смотря в пол. — Засунь свою сраную империю себе в очко! Никто вас не просил помогать нам! Никто вас не звал!»

Наконец самый опасный участок площади был пройден, и Ангстром неприметной тенью скользнул в замусоренный проулок. А вот и нужная коробка, а под ней — вход в тайное убежище Сопротивления.

Крошечный лифт, вроде кухонного, доставил сжавшегося в комок Леви сквозь тьму на несколько этажей вниз.

— С возвращением, Ангстром, — сразу же поприветствовал его как всегда дружелюбный Робот. Наверное, единственный, кто всегда, какой бы ужасной ни была ситуация, сохранял человечность и оставался вежливым.

Само убежище центра мирового сопротивления не могло вызывать ничего кроме жалости. Обшарпанные стены, устаревшее, а зачастую и вовсе неисправное оборудование и такие же люди: обветшалые, с потухшими глазами — тени прежних себя.

— Тебя преследовали? — вместо приветствия спросил Бессмертный, глядя на Леви точно таким же взглядом, который он неоднократно видел от популярных парней в колледже.

Вот, наверное, единственный, в ком ещё горели какие-то внутренние уверенность и сила. К сожалению, по какой-то никому не ведомой причине Бессмертный сразу же невзлюбил Леви и при малейшей удобной возможности бил словами и отношением.

— Конечно нет, — поспешил заверить его Ангстром, скидывая капюшон плаща. — Я понимаю всю важность ситуации, и я уверяю тебя, что принял все необходимые меры предосторожности.

Хотя главной его защитой всегда была неприметность. Кому вообще интересен Леви Ангстром? Вот именно, никому.

— Ты уверен? — не унимался Бессмертный.

— Ангстром обладает почти таким же интеллектом, как и я, — вступился за товарища Робот. — Эта вражда между вами имеет высокий уровень контрпродуктивности.

— Верно, — подхватил за механическим героем Леви. — Нам нужно работать. Пацан снова балаболит на Таймс-Сквер.

— Узнал точное местоположение Вездесущего? — уточнил Робот.