Инволюция

— Чего-о-о?

Агата рывком останавливается. Рука, цепляющаяся за локоть мужчины, соскальзывает. В тот же момент, брусчатая дорожка обрывается. Изогнувшись, она проваливается вниз, в непроглядную тьму. Сдавленное кряхтение, перемежающееся со вздохом, вырывается у Агаты. Трясущиеся ноги обхватывает ледяной ветер, дующий из развернувшийся гигантской дыры всего в сантиметрах от её кедов. Бездонный колодец, чьи настырные ветры нагло хватают за спутанные волосы, желая утянуть в бесконечно глубокую воронку.

Крошечными шажочками Агата отходит от края. Ужас пульсирует в голове, наслаиваясь на гулкие удары сердца. Ещё бы чуть-чуть… Сделай она случайно шаг вперед… Или накренись её тело над воронкой… Никто бы и никогда…

— Б…Б…Бэ-э-эзил…

Ответа не поступает. Агата поворачивает голову. Рядом никого нет. Глумливо затихшие дома укоризненно взирают на нарушительницу покоя. В образовавшейся тишине Агата осознает: за всё время блужданий по улицам им не встретилось ни одно живое существо. Ни птиц, ни, нареченных титулом Бога, котов, ни даже намека на лицо или человеческий силуэт за зашторенными окнами. Такое ощущение, словно все эти опустелые дома и улицы… мертвы.

Не нервничать. Ей нужно просто постараться вспомнить дорогу обратно. Долгую минуту Агата взглядом сканирует расходящиеся от колодца улицы. Все, как один, кукольные — с ухоженными садами садиками и начищенными до блеска окнами. «Нет, нет, нет». Мысли носятся в голове подобно пулям, а острые, словно бритвы, зубы страха принимаются обтачивать мятежный разум. У Агаты всегда была прекрасная топографическая память. Тогда почему любые попытки вспомнить, какой дорогой она сюда пришла, терпят крах? Напряженный разум пытается уловить ускользающие обрывки воспоминаний. Перед зажмуренными глазами пляшет цветной хаос.

— Бэзил!

Голос едва продирается сквозь тяжелый аромат благоухающих цветов. В горле сухо. Паника все сильнее охватывает разум. Агата падает на колени. Разгоряченный лоб склоняется к прохладной брусчатке. Рука судорожно мнёт скрученную толстовку.

— Почему я ничего не могу вспомнить?

Требовательный вопрос растворяется среди плывущих перед глазами картинок. Память разочарованно подкидывает размытые воспоминания. Ничего существенного. Буйство красок и повторяющиеся декорации. Блуждающий взгляд обводит цветущие улицы. Замершие одинаковые дома. Нескончаемый лабиринт дорог. Она умрёт в этом месте, так и не выбравшись отсюда.

Efficiut Daemones, ut que non sunt, sic tamen quasi sint, conspicienda hominibus exhibeant 6 . Соберись, Агата. Выход есть всегда.

По телу Агаты пробегает дрожь. Старческий надтреснутый голос заполняет голову. Отдаленно знакомый и в то же время чужой. Он разлетается по телу, успокаивающим теплом заполняя мечущийся хаос. Утопающий и мягкий. Лишь мгновение. Но Агата будто переживает его вечность.

Голос пропадает столь быстро, что она не успевает испугаться. В тот же момент со стороны одной из улицы до неё долетает металлическое громыхание и топот ног. Сначала появляется серый хвост. За ним тело в пышном платьице и переднике с оборками. После высовывается вислоухая мордочка в чепчике, сжимающая в зубах край брюк. Они, как неудивительно, принадлежат Бэзилу. Толком не видящий куда идти, он старается поспевать за мохнатым проводником. Ходящие ходуном коробки ничуть не рады подобной спешке.

Первой Агату замечает кошка. Вмиг разжав клыки, четвероногая красавица пускается в сторону девушки.

— Да будет цвести мята круглый год! Маленькая мисс, вы живы! — к кошачьей радости подключается Бэзил. Торопливо сгрузив коробки на землю, он кидается обнимать Агату.

— Будет вам, Берримор, — от смущения по щекам расползаются болезненно-красные пятна. — У меня спина болит.

— Бэзил, Бэзил я. Ай, ну его, — как следует измяв и без того неважно выглядевшую футболку, мужчина наконец-то отпускает Агату. Лицо принимает по-учительски строгое выражение. — Ни—ког—да. Запомните. Никогда не останавливайтесь в этом месте. Особенно на полпути. Иначе за вас начнут решать другие.

Ему вторит протяжное мяуканье.

— Спасибо, что не бросили меня.

— О-о-о. Это вы скажите красавице Шанель. Только благодаря ей я и смог вас найти.

Девушка присаживается на корточки. Помедлив, Агата опускает сверток из толстовки на землю. Нерешительная рука ложится на головку в съехавшем на бок чепчике.

— И тебе — спасибо, — шёпотом произносит она. Жёлтые глаза с интересом изучают скованные движения. А затем кошка… улыбается.

Агата и до этого считала кошачьих представителей умнейшими существами. Однако столкнуться с настолько явным проявлением понимания с их стороны ей не доводилось. А ведь она перевидала в своей лаборатории немалое количество кошачьих всех возрастов и пород.

Дождавшись, когда девушка ослабит бдительность, кошка рывком запрыгивает на спину.

— Так, мадам, это уже слишком. А ну-ка слезай! Кому говорю!

Бэзил заливается смехом.

— Оставьте. Это бесполезно.

Потоптавшись, красотка устраивается вокруг шеи, обвивая её вместо шарфа, а затем принимается громко мурлыкать, будто маленький генератор электричества.

— А ведь нам оставалось сделать всего два поворота. Придётся идти крюком, — расстроенно протягивает Бэзил, собирая коробки.

Агата выпрямляется, старясь не уронить с плеч кошку. Одной рукой она прижимает к груди сверток.

— Я никуда не пойду.

Мужчина удивленно разворачивается.

— Сначала объясните, что здесь творится.

— Что ж… В чём-то вы правы. Я изрядно вымотался из-за этой беготни. Небольшая передышка нам и вправду не повредит.

— Сильно не рассиживайтесь, — Агата подходит к белой скамейке, окружённой дикими розами, и аккуратно складывает свою толстовку. — Обеденный перерыв у мисс Мор не будет длиться вечность.

— Ох, ну что вы. В Уоловоротроуде времени не существует. По крайне мере не в том виде, в котором мы привыкли его понимать.

Пока Бэзил устраивается вместе со своим грузом, Агата подходит к знакомой красной колонке. Холодная вода отрезвляет, одурманенный ароматом роз, разум. Несколько капель попадает на шёрстку кошки, но той нет никакого дела до раздражителя. Оконное стекло дома напротив искажается, не желая отражать не самое красивое лицо с уставшими глазами и разводами подсохшей крови.

— Итак, Бернард, — Агата плюхается на скамейку рядом. — Я вся во внимании.

— Б. Э. З. И. Л. Бэзил. Ох, никогда бы не подумал, что это может быть таким сложным словом.

— Ну, так, что. Расскажете мне про этот…водоворот-роуд?

Бэзил вздыхает. Нежно-розовые лепестки роз, кружась, падают на его колени. Благоуханный аромат дурманит мозг. Тишина и спокойствие — лучшие составляющие, чтобы вспомнить забытые истории.

— Уоловоротроуд появился и разросся во времена, когда Джедедия был еще жив, а до великих переворотов в ручном труде было далеко. Этот район так бы и остался ничем не примечательным, если бы в один из солнечных дней любимому коту Джедедии не вздумалось подремать на кирпичной ограде, — Бэзил покачал головой, будто осуждая кота через столетия. — Этот лентяй умудрился свернуться в настолько правильный круг, что превратился в маленькую черную дыру.