Иные Миры

Я сунулся в карманы, чтобы найти какую мелочь, но наткнулся на суровый взгляд домохозяйки.

— Не стоит их баловать, Илья Алексеевич, — и уже обращаясь к сорванцам. — Всё, заканчиваем. Остальное завтра доделаете.

Сунула каждому по свежей сдобе и выгнала из кухни.

— Обедать будете? — обернулась она ко мне.

Честно говоря, слышать постоянное обращение на «вы» или по имени — отчеству из уст ровесника довольно непривычно, но по — другому здесь не принято, тем более что по статусу я гораздо выше обыкновенной сельчанки, каковой, по сути, и является Аглая. Но всё равно, хочется равноценного общения, особенно с такой симпатичной девушкой.

Глаша быстро накрыла на стол и стала потчевать своей стряпнёй.

— А чего сама не садишься? — поинтересовался я, уплетая щи.

— Так не положено же, — удивилась она.

— Прислуге не положено, а ты моя домохозяйка — садись и не ерепенься. Не люблю, когда кто — то над душой стоит.

— Так я вроде уже и отобедала, пока готовила.

— Тогда наливай чай и не мешай наслаждаться твоей стряпнёй.

Аглая хихикнула и присела за стол.

— Не правильный вы какой — то барин.

— А что не так? — приступил я ко второму.

— Дворовых надо держать в узде, да и общаться с ними не принято.

— И откуда у тебя такие сведения?

— В книжках про то читала!

— Грамотная значит. А насчёт узды не беспокойся, подрасту немного и она точно сыщется. Если серьёзно, то не всем книжкам верить надо, Глаша. Оскотиниться может каждый и совершенно не обязательно, кто это будет, дворянин ли или обыкновенный горожанин, куда труднее остаться просто человеком.

Аглая как — то странно глянула на меня из — под своих длинных ресничек, нервно теребя при этом свою косу. Обед так и закончился в полном молчании.

Тихое течение февраля 1921 года прервали очередные разборки семейных кланов. На этом берегу Оки находилось несколько промзон и одну из них не могли поделить два семейства — Побеских и Кошелевых. Последние облюбовали нашу дорогу, пересекавшую частный сектор и уходящую прямиком в спорную промышленную зону. По тракту потянулась жидкие обозы с вооружённой охранной клана Кошелевых.

По законам империи силовое разрешение спорных вопросов между кланами не воспрещалось, если всякие другие аргументы не приводили к мирному соглашению. Император зорко следил за такими конфликтами и в случае необоснованных жертв среди гражданского населения сразу же вводил войска в зону раздора и тут уж доставалось всем, кто попадал под его горячую руку. Именно поэтому спорные вопросы старались не доводить до вооружённого противостояния, но случалось, что находила коса на камень и по — другому было уже никак нельзя.

Кто в данном случае прав, а кто виноват понять сложно. По словам деда Кирея, Побеские были здесь издавна. Кошелевы также местные, но основную деятельность развернули в Москве. Нижний сейчас на подъёме и свободных площадей под новое производство хронически не хватает, вот и сцепились два семейства за этот клочок земли. Поговаривают, что ранее эта земля принадлежала Побеским, но их не столь далёкий предок продул её в карты. Сейчас род набрал силу и решил, что пора разобраться с несправедливым (по его мнению) карточным долгом, да и московских здесь явно недолюбливали.

Чтобы дворянские роды под корень не вырезали друг друга император законодательно ограничил их воинские формирования лёгким стрелковым вооружением. На тяжёлое был строжайший запрет, но это не мешало родам использовать весь свой магический ресурс, что в определённых случаях вполне могло приравниваться к оружию массового поражения.

Народ населяющий частный сектор, заприметив несколько раз у себя над головой неторопливо проплывающие дирижабли и налюбовавшись сиянием развёрнутого кошелевцами защитного купола, решил, что дело пахнет керосином и пора собираться в дорогу от греха подальше. А опасаться было чего — спорный участок находился всего в трёх — четырёх верстах и если до нас, что долетит, то мало никому не покажется.

Дед Кирей пару дней матерился, а потом плюнул на всё и стал гонять меня ещё и по утрам.

— От судьбы не убежишь, а своё я уже давно отбегал! — подвёл он итог своим душевным терзаниям.

Алевтина Захаровна в ответ лишь осуждающе покачала головой, но перечить мужу не стала. Аглая и вся её многочисленная родня также осталась, им просто некуда было идти, как и мне впрочем — не к опекунше же возвращаться в самом деле. Можно было попытаться снять квартиру в городе или на худой конец заселиться в гостиницу, но цены на жильё подскочили едва ли не до астрономических высот. Дело, конечно, было совершенно не в деньгах — не хотелось прыгать в неизвестность с уже насиженного места, да и не ощущал я какой — либо серьёзной опасности для себя.

Три дня нервного ожидания внезапно переросло в продолжительную канонаду. Загрохотало под утро. Ухало так, что дребезжали стёкла в окнах, а сами рамы чуть ли ходуном не ходили. Несмотря на грохот и землетрясение Аглая явилась на службу, как по расписанию.

— Могла бы и дома переждать, — встретил я её во дворе.

— А что там делать? Все в погребе прячутся — скучно! — отмахнулась Глаша.

Как только моя домработница скрылась во флигеле из дома вышел дед Кирей, попыхтеть из своей трубки.

— Огнестрельное оружие имеется? — поинтересовался он.

— Пистолет.

— В самый раз достать, — посоветовал он. — Не ровен час, бойцы объявятся.

— Это с какой же стороны?

— А нам без разницы, — затянулся бывший поручик, — что те, что эти под шумок сейчас таких дел могут наворотить…

— Так по закону не положено, — попытался я возразить.

— Да кто сейчас на него смотреть будет? Скажут потом, что не подчинялись приказам или вообще в диверсанты запишут.

— Что же тогда делать?

— Умные люди по погребам сидят, — ухмыльнулся дед. — Вот только оттуда уже никуда не убежать, ежели супостат схрон заметит, так что полезай к себе на флигель и смотри по сторонам в оба. Ежели, что увидишь — свистнешь! А там решать будем, что делать дальше.

С крыши флигеля ничего особого не разглядеть: главная дорога проходила по соседней улице и мне виделся лишь её кусок напротив нас, но благодаря загибам проглядывался въезд из города и выезд в сторону мерцающего защитного купола. Оттуда по — прежнему доносился грохот.

— Что — нибудь видишь? — поинтересовался дед.

— Нет, — я отрицательно качнул головой. — И чем они так гремят?

— Чем, чем? — удивился Кирей. — Маги силушкой своей меряются. Вот когда закончат бабахать, вот тогда почитай, и битва начнётся по — настоящему.

Со стороны промзоны показался броневик и два грузовика с красными крестами на борту. М — да… по словам деда Кирея битва ещё толком не началась, а раненых уже два транспорта насобиралось — не зря маги едят свой хлеб. Спустя пару часов броневик с грузовиками проследовали назад, в зону боевых действий. Хотя на дворе сегодня было довольно прохладно, замёрзнуть и простудиться мне не грозило. Раза два пропустив через себя энергию жизни, я подстёгивал свой организм и холод ему был уже не страшен.