Инженер и Апокалипсис

Посмотрев на неподвижно лежащую девушку, женщина, наконец, подошла к своему ребёнку. Девочка сидела в кресле, обняв свои колени, неотрывно смотря на студентку. Во всей этой суматохе она проявила похвальное самообладание, не отвлекая взрослых от оказания помощи пострадавшей. В силу своего возраста, или же из-за крепкой психики, ребенок не выглядел сильно взволнованным или напуганным. Доверчиво прильнув к обнявшей её матери, она не задавала вопросов, наслаждаясь объятиями.

— Последишь за бедняжкой, хорошо? — брать дочку с собой в коридор, было глупой затеей, в такой напряженной обстановке она будет только мешаться под ногами, напуганные и раненные студенты могут натворить глупостей, срывая свою злость на беззащитном ребенке.

— Если она очнется, дай ей воды и проследи, чтобы она выпила эти таблетки, ты уже взрослая девочка, поэтому вся надежда на тебя, иначе эти увальни-мужчины окончательно её угробят, — прошептала Габби, кивнув головой в сторону разговаривающего по телефону студента.

— Я поняла, мамуля, позабочусь о ней, — в подтверждение своих слов девочка выдала самое серьёзное выражение лица, которое только смогла изобразить. Это выглядело так умилительно, что женщина вновь не удержалась, начав целовать и тискать свою малышку.

— Всё, я пошла, удачи!

— И тебе!

«…»

В коридоре царил самый настоящий хаос, отовсюду доносились стоны и крики боли, из комнат вытаскивались кровати, на которых устраивали тяжелораненых. Таким образом, прибывшим медикам, а женщина надеялась на их скорое прибытие, будет проще осматривать и оказывать помощь пострадавшим.

Все собранные в этом месте люди получили целый букет разнообразных, преимущественно рваных ран. Покусанные ноги и руки быстро стали классикой, с подобным типом ранений разбираться было не в пример проще, чем например, с откушенной щекой, или прокушенным горлом. Ребятам с подобными ранами обычно не везло, кто-то раньше, кто-то позже, но все они уходили на незапланированную встречу с Ктулху. Бинты закончились через десять-пятнадцать минут после начала оказания медицинской помощи. В ход шло всё, что имело в своей основе ткань, синтетику, хлопок. У особо обеспеченных студенток встречался даже стопроцентный шелк. Все люди находящиеся в данный момент в общежитии, стали единым, сплоченным организмом, работающим над общей целью.

Не передать словами, как же тяжело было смотреть на умирающих детей, так и не успевших вкусить самостоятельной, взрослой жизни. На смертном одре из их глаз исчезла надменность, юношеское самомнение, презрение к окружающим, без следа растворилось желание быть как можно дальше от родителей, им необычайно сильно хотелось жить.

— Мама, мамочка, спаси меня, — шептали, как мантру мертвенно бледные губы несчастных, они безрезультатно взывали к единственному по настоящему близкому человеку на всём белом свете. В свои последние мгновения, их самым страстным желанием было увидеть её, ту, что подарила им жизнь, на протяжении многих лет оберегая от всевозможных опасностей. Габби, держала каждого из них за руку до последнего, шепча всевозможные глупости, даруя покой и так необходимое материнское тепло, пусть они и не были ее детьми. Раз за разом она ловила последнее дыхание умирающих людей, ласково закрывая им глаза.

Слезы по погибшим, градом катились из глаз не только присутствующих тут женщин. Не миновала участь оплакивать погибших, и сильный пол, даже всегда безэмоциональный уборщик внешний вид которого выдавал в нём ровесника планеты, в любой ситуации не показывающий своих чувств, незаметно стирал выступающие на глазах слёзы.

После того, как с обработкой ран пострадавших было покончено, на многих навалилось опустошение, парни и девушки садились там, где есть место, отсутствующим взглядом смотря себе под ноги. Сев на любезно предоставленный ей стул, Габриэль, наконец, смогла выдохнуть, руки чувствовались на несколько десятков килограмм тяжелее, чем они были на самом деле, а кончики пальцев исполняли задорное Па. Перед тем, как пойти к дочери, женщине нужно было передохнуть, иначе она могла присоединиться к своим подопечным, упав в обморок от перенесенного стресса и навалившейся усталости, молодёжь и так была сильно напугана, не стоило пугать их ещё больше.

— Возьми, тебе нужно попить, — сильный мужской голос оторвал женщину от мрачных мыслей. Пластиковый стаканчик с горячим кофе в одной руке, и плитка шоколада в другой были заботливо поднесены прямо к её рукам.

— Хорошо помогает от стресса, твоя дочь в порядке, недавно навещал её, передаёт привет, у неё всё под контролем, заботится о Лиззи, как о своей родной дочери, не то, чего можно ожидать от ребёнка в её возрасте.

— Спасибо, Дуглас, горячее и очень горькое кофе прекрасно сочеталось со сладким шоколадом, возвращая женщине так необходимые ей силы. Кто бы мог подумать, что такая мелочь, как напиток и дешёвая шоколадка, способны творить настоящие чудеса. К ее вящему неудовольствию, бодрящая жидкость закончилась быстрее, чем еда. Посмотрев с сожалением на дно стаканчика, женщина жалобно застонала, хотелось ещё. Небеса, будто в такт её мыслям, предоставили второй такой же стаканчик с горячим напитком. Конечно, в этой ситуации нужно было благодарить не небесную канцелярию, а предприимчивого мужчину, предугадавшего желание сильно нравившейся ему женщины.

Стройное телосложение, гордый профиль лица, мощные надбровные дуги вкупе с густыми темными усами делали мужчину мечтой не только сотрудниц университета, но и обычных студенток, страстно одаривающих объект их фантазий многообещающими взглядами. Между работниками ходила шутка, про то, что рядом с мужчиной всегда всё падает, причём по какой-то невообразимой случайности прямо перед ним, и только из рук студенток, не забывающих хорошенько оттопырить свои попки в процессе поднимания уроненных предметов.

Отставной военный, получивший ранение в одном из многочисленных боестолкновений, нашёл своё призвание в обучении студентов физической культуре, со всей отдачей стараясь закалять не только их тела, но и при каждом удобном случае делясь своим богатым опытом. Мужчина искренне надеялся, что подаваемые в шуточной форме истории из его жизни, описание тех ошибок, что он совершил, прочно засядут в головах у молодых людей, избавляя их хотя бы от части проблем, с которыми он был вынужден столкнуться во взрослой жизни.

— Что произошло, откуда столько бешеных зверей, не слышала, чтобы из зоопарка сбегали животные, да и расстояние до университета немалое, — раз уж представилась хорошая возможность поболтать, женщине хотелось заполнить информационный вакуум царивший в её голове. Количество жертв никак не укладывалось в голове женщины, пять, пускай десять пострадавших, но никак не несколько десятков, часть из которых уже отправилась на суд Ктулху. А ведь многие наверняка не успели добраться до спасительного здания, значит, число жертв было в разы больше.

— Это были не животные, Габриэль, это были люди, такие же студенты, как и присутствующие здесь, и я… никогда не видел такой звериной ярости и даже не представлял, что люди способны действовать столь безжалостно, — поделился своими впечатлениями Дуглас. — Мы были в зале, ректор решил приободрить студентов своей речью, — несколько раз согнув указательный и средний палец, мужчина показал, все, что он думает о речах произносимых ректором, — а ты знаешь, как старый хрен, любит поболтать, остановить его способна лишь смерть... впрочем, она его и остановила, собственный заместитель вцепился ему в шею. Мы пытались оттащить его, но он вцепился в него словно клещ, и ректор просто захлебнулся своей кровь. Но это ещё не всё, этой твари крови директора показалось мало, и он вцепился в пах твоего мужа, мы даже среагировать не успели, он отгрыз ему яйца, это… это было ужасно, да, он урод ещё тот, но даже он не заслуживал такой смерти, я приношу свои искренние соболезнования, — посмотрев на женщину, на лице которой не дрогнул ни единый мускул, мужчина произнес еле слышно, — если это тебя, конечно волнует. Будто этого оказалось мало, часть студентов, также сошла с ума, бросаясь на своих одногруппников.

Немного помолчав, мужчина продолжил:

— Их было не успокоить, поднялся хаос, все кричали, звали на помощь, а мы ничего не могли сделать, даже удары по голове не вырубали их, максимум, что я видел, их падение. Но затем они вновь вставали и продолжали преследование. Один из сошедших с ума упал с балкона, и сломал себе ноги, но, несмотря на полученные ранения, он, как ни в чём не бывало, пополз к ребятам, не показывая какого-либо дискомфорта. Я не выдержал, — до хруста сжал свой кулак мужчина, — был вынужден сделать это, они не реагировали на крики, они не хотели останавливаться, один из них чуть не загрыз девочку, и я… убил его, Габриэль, свернул голову, без всякого сожаления, прошу пойми, у меня не было выбора.