Инженер Против ?

— Из-за этого! — Она постучала пальцем по своему виску, отчего я не сразу догадался, что она имеет в виду микроволновый уловитель. — Технологии «ИнтерРоб» не слишком хорошо поддаются управлению «операторов». Вдобавок вы с Вольдемаром хорошо постарались, когда создавали новый язык для программы твоего костюма. Мне никогда не доводилось видеть ничего подобного, — она пожала плечами, — прочитать этот язык можно сравнить с попыткой поймать и спрятать в ладонях солнечный луч. Трудная, но выполнимая задача, если знать, как обойти.

На моем лице заиграли желваки; в голове проносились тысячи мыслей, которые, по всей видимости, отразились на выражении моего лица. Николь чутко заметила перемену в моем настроении и мулатка едва слышно произнесла:

— Рэм, я думаю, нам пора подытожить всю случившуюся ситуацию. Я считаю, что София поступила правильно. Если в той ситуации, когда на вас напали, действительно не было других вариантов спасти тебе жизнь, то она сделала все верно. Может, ты упираешься, потому что совесть тебе этого не позволяет, но ты и сам знаешь, что София поступила так, как поступил бы ты сам, если бы находился в ее положении.

К тому же, Вольдемар поступил бы точно так же, и с этим ты точно не поспоришь. Просто разница в том, что наш герой сам бы не успел среагировать, только и всего, — тихий голос Николь, казалось, заполнял все пространство вокруг и звучал в голове моими собственными мыслями, которых я не хотел слышать, потому что это была правда.

Я закрыл глаза и увидел улыбающееся лицо Вольдемара; вспомнил его приколы, страсть к ретро-поп-культуре и уникальную способность раскладывать язык «Таро» так, чтобы алгоритмы начинали жить самостоятельно в строгом мире информационного хаоса.

Однако в голове прозвучала и «случайно» оброненная фраза подполковника. Я вдруг подумал о том, что почивший глава третьего рубежа, наш решительный Выживальщик, который был единственным из мужиков в гаражах, кто первым поддержал мою инициативу с генераторами, кто не побоялся осадить зарвавшегося гопника, не сильно-то и обрадуется тому, что его друг — целый председатель Цитадели, от решений которого зависят жизни и других его друзей, — вместо решительных действий занимается рефлексией и самобичеванием.

Я взял в руки карандаш, пододвинул лист бумаги и машинально стал искать кнопку кофеварки, но с сожалением осознал, что ее нет рядом:

— Ты права, дорогая. Вольдемар бы точно прикрыл мне спину, даже если бы шансы на успех этого действия исчислялись тысячными. Ладно, будем горевать потом. Сейчас нужно поработать. — Я посмотрел на мулатку, а затем на стоявшую рядом пустую кружку.

Николь коротко улыбнулась и без лишних слов встала с места, подошла вплотную, чмокнула в лоб и, забрав кружку, направилась к выходу, сказав перед самой дверью:

— Напишешь, тогда когда принести кофе, — уходя, прокортавила она.

Я молча и с улыбкой кивнул девушке, поймав на себе удивленный взгляд Софии. Дочь профессора несколько раз моргнула от удивления, затем дождалась, пока мулатка отойдет от нас на достаточное расстояние, после чего с серьезным лицом спросила:

— Вы мысли друг друга читать умеете?

Я хмыкнул:

— Нет, не умеем. С чего ты так решила?

София застенчиво отвела взгляд в сторону:

— Эта девушка — Николь — поняла, чего ты хочешь, без слов. Вот я и решила, что вы читаете мысли друг друга.

Я пододвинул ближе чистый лист бумаги и провел над ним хаотичный взмах карандашом:

— Сейчас ты на живом примере увидела, что такое абсолютное доверие. Такое доверие, какого у нас с тобой быть не может.

София нахмурилась даже сильнее меня и, казалось, была опечалена этой фразой:

— Почему между нами не может быть доверия?

Я сделал очередной взмах:

— Во-первых — я с тобой толком и не знаком. Я не знаю, кто ты или что ты на самом деле. На чьей ты стороне, какая у тебя история и так далее. Во-вторых — прости, но при всей логике твоего поступка мне трудно довериться тому, кто может так хладнокровно распорядиться чужой жизнью.

В воздухе снова повисла пауза, нарушать которую мне не хотелось, так как возможно впервые почувствовал лукавство в собственных словах. Но я списал это на еще острую боль от утраты товарища.

София слегка улыбнулась, посмотрев на монитор, куда транслировалось изображение с камер видеонаблюдения:

— Скажи, Рэм, ты доверяешь этим людям?

— Думаю, что могу доверять, — настороженно ответил я, осознав, что попал в собственную логическую ловушку, которой тут же воспользовалась девушка.

— А эти люди доверяют тебе? — Ее голос прозвучал столь бесстрастно, что у меня не возникло мысли о том, что она хочет меня подловить, однако у меня сложилось явное ощущение, что я играю в шахматную партию, в которой я сделал неверный ход и теперь вынужден доигрывать наперед зная, на чем именно прокололся.

Вздохнув, я так же посмотрел на монитор и увидел, как сменялся караул на точках патрулирования, как сонные девчонки подготавливали снаряжение и заряжали патроны в рожки, чтобы утром мы продолжили захват завода:

— Надеюсь, что доверяют. Почему ты об этом меня спрашиваешь? — поинтересовался я, надеясь что дочь профессора не исполнит «гамбит».

София отвлеклась от монитора, посмотрела на меня и я понял, что сейчас она поставит мне мат:

— Но ты же ведь хладнокровно распоряжаешься их жизнями, разве нет? — Она пожала плечами. — Одних ты отправляешь в разведку навстречу неизвестности, других ведешь в прямой бой, а четвертых — в тыл.

Все эти люди знают о том, что ты по факту решаешь их судьбу, и, что самое главное, ты сам прекрасно знаешь об этом. — Девушка сделала паузу, словно давая мне время верно понять ее слова. — И большинство этих людей подобное положение устраивает. Несмотря на то что, повторюсь, ты хладнокровно распоряжаешься их жизнями, между вами есть доверие, — она указала на монитор, — я вижу твой логический подход и расчетливость в управлении людьми. Из чего я могу сделать вывод, что ты руководствуешься большой целью, нежели обычное выживание. С такими взглядами на жизнь я уверена на восемьдесят три целых шесть десятых процента, что уже в ближайшее время, несмотря на горечь утраты товарища, мы сможем начать доверять друг другу.

Я хмыкнул от такого оптимистичного прогноза девушки, и задал свой вопрос словно пытаясь показать ей протест против холодной логики:

— А если ты ошибаешься?!

София вернула мне грустную улыбку и тихо ответила:

— Тогда просто знай, что я доверяю тебе на все сто процентов. Думаю этого нам вполне хватит. Если спросишь почему, то я отвечу, что ты уже дважды спас мою жизнь! Мой отец сделал для меня меньше. И то, по сути он помог через тебя.

Мои брови удивленно приподнялись вверх: