Инженер Против ?

Впереди стояла «легковая» техника, что-то по типу БТР или БМП. Они на полном ходу перестраивались в отдельные мобильные группы по несколько машин. Рассыпавшись по флангам своего атакующего клина, они открыли кинжальный огонь из крупнокалиберных пулеметов. Грохот выстрелов разорвал ночную тишину. Поля внизу утонули в ярких вспышках зеленых трассеров.

— Нашими патронами лупят, бляди! — громко прошипел подполковник. — У этих петухов с запада красные или оранжевые трассеры. У наших зеленые. — Пояснив свою реплику, он вернулся обратно к просмотру видео.

Наш вертолет накренился вбок, сильно снизив высоту, чтобы остаться незамеченным. С такого расстояния можно было разглядеть, как зеленые иглы прошивают серую массу. Зомби падали, но их место тут же занимали новые. Я не мог понять, почему зараженные, которые в прежние времена буквально не ввязывались в сражение, если их сил было недостаточно, теперь бездумно перли вперед напролом.

Меж тем легкая техника, подобно гончим псам, загонявшим стадо, уже обступила авангард орды. Лавируя между ям, они, как нож, разрезали неумолимо движущуюся массу. Сразу же образовался небольшой карман, в который устремилась вторая волна техники.

Легкие самоходные машины с мелкими ракетными установками на броне по типу РСЗО, но только гораздо меньшего калибра и созданных явно для ближнего боя. Огромное количество труб намекало на возможность массированного урона, что они и продемонстрировали. Эта мелкая самоходная артиллерия вошла внутрь клина и на ходу, не целясь, их мелкие орудия взревели в унисон. Десятки вспышек слились в сплошную огненную стену, и через мгновение земля перед наступающей ордой вздыбилась. С высоты это выглядело как цветение огненных грибов вдоль линии полей. В утренних сумерках целые пласты грязи и деревьев взметнулись в небо, подобно черному воронью, что сопровождало когда-то кровавые битвы прошлого.

Через несколько мгновений фермерские поля растворились в облаках дыма и пыли. Сверху стало казаться, что сам Перун опустил на землю свои грозовые облака, которые то и дело вспыхивали багровыми всполохами разрывов и изрыгали из себя молнии снарядов, постепенно накрывая фронт орды огненным и осколочным дождем.

Живая лавина дрогнула, как если бы в воду бросили раскаленный докрасна уголь. Воронки кратеров рождались в кровавых фонтанах стонущей земли. Огненный барьер стал рассекать орду подобно волнорезу. Каждый залп выкашивал сотни, превращая в месиво прущие человеческие тела, охваченные злой волей Зеленого бешенства.

Однако, несмотря на ужасающую рану, сильный удар все же был нанесен по телу гидры. Разрыв в рядах орды заполнялся мгновенно; всей огневой мощи целого полка хватило лишь на то, чтобы черная река лишь слегка замедлила свое течение, обтекая горящие воронки и едва заметно отклоняясь от изначального курса.

Тогда в бой вступил третий козырь. Последний аргумент, какой могли противопоставить сражавшиеся без опознавательных знаков. Сотни мелких, похожих на искры вспышек расцвели внутри клина.

— Минометы… — донесся комментарий подполковника.

На движущуюся орду опустился заградительный залп, и орда буквально утонула в облаках густого, едкого дыма. Черные клубы неторопливо и неотвратимо расползлись по полю, собирая свою жатву. А меж тем короткие вспышки внутри клина продолжали искрить подобно бенгальским огням.

Пальба завершилась внезапно. Было видно, как самоходные артиллерийские машины быстро ретировались с поля боя, отходя в сторону. За ними показались машины с пулеметами.

— Кричалки включили, млять, — делая какие-то свои выводы, прокомментировал подполковник.

Бойцы без опознавательных знаков работали с хладнокровной, почти машинной эффективностью, но даже и этот ужасный по своей эффективности против орды химический заслон стал последним «пшиком» того самого раскаленного угля стремительно тонувшего в воде. Все потуги остановить сотни тысяч зараженных были изначально бессмысленными. И тогда мне стала ясна их тактика. Она заключалась не в том, чтобы уничтожить всех зараженных — это было просто невозможно и столь же ясно, как наступающий день со своими бледными лучами зимнего солнца.

Весь этот «фейерверк» был нужен лишь для того, чтобы устроить как можно больше шума и отвлечь столько зомби, сколько получится. Мелкая модификация походной артиллерии продолжала бить по флангам и тылам, сбивая строй, но все их залпы были похожи на горсть щебня, брошенную в вязкое болото. Мобильные группы врезались в авангард острыми клиньями, подобно псам кусая боковые части орды, но их потуги на фоне движущейся лавины были еще более смешными и напоминали борзых собак, которые только и могут, что лаять на огромного, загоняемого медведя.

С высоты могло показаться, что даже этих действий хватает для идеального отвлечения. Громадная, основная часть черной реки — десятки тысяч тел — под напором взрывов, под ревом мобильных групп, под заграждающим химическим туманом начала поворачивать. Медленно, неохотно, как гигантский слизень, но поворачивать. Она потекла в сторону от спальных районов города, увлекаемая стальными «гончими» бойцов без опознавательных знаков.

— Почти, — прошипел я, сжав кулаки и поймав себя на мысли, что в какой-то момент начинаю болеть за воинов без опознавательных знаков. Однако сообщение «Рэкса» который предупредил нас о том, что на символике солдат имеется характерный символ Уроборос, заставило мое внимание вновь сосредоточиться на действиях бойцов, чтобы разгадать их изначальный замысел и попытаться понять, зачем они помогают нашему городу.

Повернувшись к монитору, я увидел, что орда была слишком велика, слишком неоднородна. На южном фланге, там, где поля сходились с пригородными огородами и дачными поселками, давление мобильных групп ослабло. Артиллерия не могла бить слишком близко к первым домам. Фугасный залп смолк, и черные химические клубы стали рассеиваться прям рядом с дачами. И этот слабый участок фронта стал роковым.

Как гнойник, прорвавшийся сквозь тонкую кожу, в город хлынул поток зараженных. Не такой огромный, как основной, но все равно — тысячи. Они не повернули, не отвлеклись, словно бы у них с самого начала была какая-то тактика и они ее придерживались. Бешеные ломанулись прямо вперед, растворяясь в узких улочках частного сектора, рассеиваясь по дачным участкам на самой северной окраине Краснодара. Это были не строем идущие массы, а бесформенная, яростная лавина, накатывающая на первые кирпичные дома, на гаражи, на магазинчики.

Дальше случилось то, на что моя холодная логика не могла расчитывать. Целая рота бойцов на БТРах рванулась наперерез, выдвигаясь с восточного фланга. Они открыли шквальный огонь. Крупнокалиберные пулеметы скосили первые ряды прорвавшихся зомби, быстро создавая из тел временный вал. Гранатометчики, стоя на броне, запускали РПГ и РШГ в гущу, пытаясь создать зону сплошного поражения. Каждый взрыв вырывал клубок окровавленных конечностей и разлетающихся частей тел. Над позицией роты тут же повисло облако пороховых газов и гари.