ИНЖЕНЕР

– О, вы счастливый человек, сегодня утром, я направлялся на работу и не предполагал, что днем буду беседовать с вами на другом конце города.

– Послушайте, молодой человек, вы что, серьезно считаете, что все наши теории бездоказательны, что ли?

– Вы молодец, вы быстро схватываете суть, но дело в том, что все науки, имеющие практическое применение, в основе своей имеют опыт, так сказать, сын ошибок трудных, который и является основой любой теории.

– Допустим, но допуская по опыту, что вы инженер, ответьте мне, как же вы пользуетесь электричеством, более того, вы создали целую индустрию на его использовании, совершенно не понимая его природу, почему же вы отказываете в этом нам?

– А вы уверены, что мы умеем пользоваться электричеством? А может быть, мы используем только тысячную часть его возможностей, да и то криво и не так, но в отличие от вас, мы хотя бы его щупали и кого-то, даже било током. Именно эти, битые током, на основе своего опыта, потом и формулировали законы электричества – и то в силу нашего понимания.

– Но ведь и молния шарашила по людям, тогда, согласно вашей теории, именно они впоследствии и становились астрономами.

– Все, сдаюсь, с вами трудно спорить.

– Это он кокетничает, – встрял Генка, – просто он не спорун, насколько я его знаю, он поклонник чистого опыта, не затуманенного кошмарами теорий, понятных только их авторам из туманностей, какой-нибудь Андромеды.

– Послушайте, а почему именно борщ навел вас на мысль о том, что именно таким образом происходит создание планет?

– Ну как, это же точно совпадает с вашими теориями. Весь этот бред про теорию большого взрыва, все эти замесы, все эти гигантские температуры, на мысль о которых меня навеял красный цвет борща, все эти немыслимые миллионы световых лет, хотя вы даже представить себе не можете, что это такое, все эти безумные расстояния. Я вообще не понимаю, как, добираясь на своем трамвае до работы несколько остановок, в вашей голове помещаются такие категории.

– Кстати, звезды красного цвета имеют самую низкую температуру.

– Неужели? А какие самую высокую?

– Голубые и синие имеют температуры в десятки тысяч градусов.

– Послушайте, вы что, щупали эти планеты что ли, или вам летавшие туда космонавты на ушко нашептали? Тогда, по вашей замечательной теории, самой горячей планетой в нашей галактике, с температурой в пятьдесят тысяч градусов должна быть Земля. Да-с, ведь она голубая, или и на это у вас есть другая теория?

– Нет, молодой человек, с вами просто нельзя спорить.

– И не надо, – опять влез Генка, – кстати, Лиза, а что ты его все молодым человеком называешь, мы с ним одноклассники и он старше тебя, между прочим.

Лиза удивленно уставилась на Сергея.

– А это и есть расхождение теории с практикой, или ожидания, с действительностью, – улыбнулся Сергей.

ГЛАВА 4

– Ну что ж, прошу в столовую, – пригласил Геннадий, после того, как удивительная повариха ушла, – чего ты на нее накинулся?

– Сам не знаю что нашло – со мной это бывает.

Гена пикнул, и перед друзьями, одна за другой стали автоматически открываться двери комнат, сквозь которые им нужно было пройти в столовую. В столовой, такой же шикарной, как и все остальное, было уже все приготовлено для обеда, а заодно и ужина для двух персон. Но все равно, Генка не успокоился, пока весь не испикался и из разных ящичков и ниш не повыезжали все оставшиеся блюда, приготовленные астрономом-теоретиком, видимо, для компании из трех человек на три дня.

– Располагайся Серега, нам все это с тобой нужно будет непременно сегодня съесть, – проговорил Генка, подтвердив слова Сергея, что теория опять не подтверждается практикой.

– Да? А что же мы будем тогда есть завтра? – ужаснулся Сергей, – Или, завтра нас будут отсюда увозить на скорой?

– Не беспокойся, у нас с тобой нет такой задачи. Мы… будем есть много, но аккуратно. Итак, что предпочитаешь… на выбор: виски, джин, текила, ром?

– Водку, если можно.

– Значит виски. Серж, я хочу, чтобы ты попробовал всего понемножку, так как я уверен, зная тебя, ты все это видишь впервые.

– Ну почему же, все это стоит в магазинах, но я вообще-то редко пью, но если пью, то водку.

– Хорошо, попробуй виски, – он набулькал чуть-чуть в бокал Сергея и одну треть бокала себе, – затем попробуй всего остального, я с твоего разрешения буду виски. Что касается водки, то сейчас посмотрим, есть ли у нашего астронома эта космическая субстанция в наличии.

Он пикнул, открылась дверца одного из шкафчиков, и оттуда вынырнул поднос с бутылками.

– Та-ак, где тут у нас водочка, ага, вот она – есть. Ну что-ж, молодец… астроном… признаться не ожидал.

– Мне кажется, ты вообще недооцениваешь эту женщину, она нам фору еще сто очков вперед даст.

– Я недооцениваю? Она получает раз в пять больше инженера в вашем занюханном институте, если не больше, поэтому, я думаю, она не долго выбирала, между синими карликами и красным борщом. Как видишь, я умею ценить людей, которые по жизни идут рядом со мной. Ну, что-ж, первый тост, как в фильме: « за наше случайное знакомство», а точнее, неожиданную встречу.

– Кстати, а что ты шепнул тому бугаю, что он так испугался?

– Я? – Генка прищурился, – я сказал ему, что ты мастер спорта по боксу и вообще, человек нервный. Видишь, говорю, он уже прицеливается.

– Ну ладно, не хочешь говорить, не надо. Тогда расскажи, откуда вот это все, – Сергей обвел пустым бокалом окружающее великолепие.

Но сделать задуманный круг рукой ему не удалось, потому что Генка очень ловко ее перехватил и набулькал уже треть водкой. Когда он успел открыть бутылку, непонятно. Вообще, чувствовалась большая практика в проведении таких мероприятий.

– Интересная штука жизнь, Серега, – начал он, опрокинув второй бокал, – мы с тобой учились в одном классе, начиная с девятого, когда нас, несколько человек, перевели в ваш 9 «А». Потом мы поступили с тобой в один технический ВУЗ. Заметь, на один факультет, но в разные группы и таким образом, мы просуществовали с тобой бок о бок четверть жизни, нигде особенно не пересекаясь.

Он посмотрел на заставленный стол:

– Слушай, ты бери все, что хочешь, я за тобой ухаживать не буду, Лизавета и так, по моему, сделала больше того, что в силах обычному человеку. Поэтому ты кушай, не стесняйся, не будем отвлекаться на эту ерунду, мне, видимо, многое есть, что тебе сказать.

– Я кушаю, кушаю, не беспокойся, она вообще-то гениальный повар. Эта картошка с селедкой просто великолепна.

– Да, так вот, кстати, остальное не хуже. На чем я остановился? Да – на пересекались. А вот после учебы наши пути с тобой разошлись. Ты, как я полагаю, вернулся в наш родной город с пятью десятками тысяч жителей, и проработал в этом институте всю свою жизнь в качестве рядового инженера. Я, вообще, правильно излагаю?