Инженерный парадокс 11

И ему подходящем — лет типу было за сорок на вид, этакий идальго идальгой, как называли арагонцы своих «ищущих приключения» грандов-аристократов.

Кстати, сильный одарённый, физик. Но не в «силу» а, скорее, в ловкость. Вычурная гарда шпаги, широкополая шляпа с пером, высокие, до середины бёдер ботфорты.

Никакого оружия, кроме этого. ВРОДЕ никаких артефактов, но при этом очень странный эфирный доспех — явно блокирующий ментализм. Не забивая «помехами» — как делали все, с кем я сталкивался. А именно блокирующий.

— Приветствую вас, граф Мехов, — совершил этот тип вычурный поклон, помахав своей шляпой с пером. — Вы прибыли, и это замечательно.

— Что вам угодно? — приподнял бровь я.

— Вступить с вами в поединок, само собой, — выдал этот тип.

— Зачем? — усмехнулся я только внутренне.

— В качестве выполнения долга, ради собственного интереса.

— Долга кому? Я с вами не конфликтовал.

— Старого долга мертвецу. Если вы хотите узнать, перед смертью, кто ваш враг — я бы с удовольствием сообщил… Но увы — не знаю.

— Нападение на мою супругу — ваших рук дело?

— Как вы могли подумать!

Вот тут, несмотря на не работающий ментализм, я понял — врёт. Точнее, врёт не вполне: он вообще не отрицает своей причастности. Но может, кстати, вообще быть не он, но вот знал про это покушение он точно.

— Не вижу смысла вступать с вами в поединок.

— Никамоглахтолпан тлатемака, — положив руку на рукоять своей шпаги произнёс этот тип.

Первой мыслью было уточнить «как ты это сказал?», потому что как он выговорил эту белиберду — непонятно. Второй — уточнить, а куда он меня послал.

А вот третьей не было. Потому что перед глазами появился провал в ничего в виде улыбки.

— Принимай вызов, ученик, — заявил теневой.

— И с какого чёрта мне это делать? — мысленно усмехнулся я. — Пристрелю этого поединщика…

— Нет!

— Да!

— Прими поединок, глупый, меркантильный и бессмысленный ученик! И я вознагражу тебя! Это нужно! Это достойно!

— Это — идиотизм, — подытожил я. — Впрочем награда от тебя — вещь небезынтересная.

— Так действуй! Только холодное оружие, без доспеха, — сообщил теневой.

Вот бред же запредельный бурчал мысленно я, давая доспехом команду «раскрыться».

— Я знал, что ты идёшь по Пути! — довольно кивнул этот Эстебан, извлекая шпагу.

— Развелось знатаков-путеведов, — фыркнул я.

Хотя, конечно, интересно: что сказал этот тип, почему теневой так возбудился от этих слов?

— Потому что это древняя формулировка вызова идущих путём Меча. Появившаяся тогда, когда твой вид ещё не отбросил хвост! Бейся, а не рассуждай!

Я бы, конечно, высказал теневому, всё что я думаю. Но мне стало не до того: этот идальго атаковал. И… сильно, мощно, быстро, искусно. Я бы сказал, что сильнейший мечник не только из тех, с кем я сталкивался на Земле. Но и из тех, кого я на Земле видел.

Впрочем, теневой бы его с гарантией разделал на запчасти одной левой, правой нюхая цветочек. И наука теневого, нужно признать, была совсем не лишней.

Потому что без неё я бы гарантированно сдох через секунду после начала поединка. Хотя если бы не теневой, то этот поединок начался и закончился бы выстрелом моего пистолета — тоже не стоит забывать.

И да, мой противник был искусный фехтовальщик, плюс сильный и опытный одарённый. Если бы не костюм из фибромышц — я бы точно не справился мечом. Просто не успевал бы за ним.

Но костюм был, так что мы именно фехтовали. Причём довольно «ровно», с качаниями и царапинами, хотя мне было несколько «похуже» — фибромышцы меня всё же несколько травмировали на этих скоростях.

При этом именно как фехтовальщик я… выходил сильнее. Наука теневого, чтоб его. И я, кажется, понял, почему в его мире так больно.

Просто если бы не боль, я бы вполне мог наработать неправильные рефлексы. И автоматически проигнорировать укол противника, стараясь его поразить.

Но боль была, так что нанизываться на вертел, именуемый шпагой, я не спешил. А ещё в этом поединке было даже немного интересно.

Потому что против меня была не Глория, о физическом и ментальном здоровье которой я заботился, почему в спаррингах с ней часто проигрывал.

Ну и не теневой, мясорубка с мечом с колоссальным опытом. А обычный, пусть очень умелый человек. В общем — даже интересно выходило.

И инициатива постепенно переходила ко мне: я чувствовал, куда он ударит, по движению ног, взгляду. В общем, нанёс несколько порезов, вошли с Эстебаном в жёсткий клинч.

— Если ты дашь данные о моём враге, все, которые знаешь — останешься жив, — сделал я щедрое предложение.

— Увы, я не знаю. И жаль…

— Что жаль?

— Что всё так закончится, — криво улыбнулся он, поддался на давление, освобождая руку.

В которой оказался стилет, летящий в моё тело… Впрочем, снесённая плазменным жгутом голова Эстебана упала на траву раньше.

Я как бы до этого использовал Гриндер исключительно как меч. Но второе оружие… Скажем так: это не было запрещено. Но так и я воспользовался только своим клинком!

— Приемлемо, — не слишком довольно буркнул теневой.

— Награда, — напомнил я.

— Помню. Так приходи на тренировку, нерадивый и ленивый ученик!

На этом связь прервалась. А я стал осматривать противника. И — ничего. Костюм и шпага. Ни носителей информации, ни записки — ни-че-го.

— Помер Степан, да и хрен с ним, — махнул я рукой, потирая синяки и царапины. — Ну твою ж мать! — охарактеризовал я ситуацию.

Просто в процессе нашего поединка, уж чёрт знает когда — на мелочи, не угрожающие жизни и здоровью я просто не обращал внимание — моя машина превратилась в три машины.

И основной проблемой было то, что ни одна из трёх ни была способна быть транспортом. Потеря для такого поединка незначительная, но обидная. И надо возвращаться на Сранчо.