Инженером быть не просто

Тут я взял гитару и, не дав опомниться залу, просто спел под неё «В Ленинграде дождик». И уже аплодисменты за неё были мне заслуженной наградой и за песню, и речь.

Тут слово взял и сам Иван Тимофеевич:

— Хочется добавить, дорогие товарищи, что Славе и самому пришлось повоевать. Как все видите, он у нас служил в пограничных войсках и удостоен медали «За отвагу» и двух орденов Красной Звезды. А теперь Слава инженер нашего завода и, сами знаете, один из лучших. Так что, у нас растёт достойная смена.

И теперь зал уже хлопал лично мне. Приятно, когда люди ценят и твои личные дела и подвиги. И спасибо Ивану Тимофеевичу. Это он сейчас так отблагодарил меня. Хороший он человек. Надеюсь, что мы с ним ещё исполним немало прекрасных песен.

Но концерт ещё не был завершён. На этот раз ансамбль тоже исполнил «Журавли», отдавая дань памяти всем павшим на полях сражений, после исполнения которой зал не аплодировал, а встал и замер в минуте молчания. И, как уже было принято на концертах «Мая», последним был исполнен «Мой адрес Советский Союз». На это раз зал уже не сдерживался. Аплодисменты не утихали долго. И ансамбль, и мы выходили на сцену и кланялись и пару раз.

Так как на концерте было полно разных гостей, то ансамблью пришлось задержаться на небольшой банкет. Но мы и не любители застолий, и никогда на банкеты после концертов не оставались, так нам и детей уложить надо. Хорошо, что и сейчас Анна Васильевна нас выручила и просидела с Никитой и Наташей. Да, хоть у меня с ней непростые отношения, неплохо иметь любящую внуков бабушку.

А что кто-то из начальства, в том числе и заводского, посчитает наш уход неуважением к себе, меня и нас это мало волновало. Я ещё не забыл их показное игнорирование меня осенью прошлого года. Это же отдельные начальники, уже сейчас переродившиеся, хоть больше партийные и комсомольские, постарались выкинуть меня из «Мая» и убрать «мою» музыку из репертуара обоих ансамблей. И многие и так знали, что мы после концертов никогда не оставались на разные мероприятия и сразу же уезжали домой. Нет, порой и автографы раздавали, но сейчас это было не совсем уместным. Так что, как-нибудь в другой раз, после обычных выступлений.

* * *

А другой день, девятое мая, был уже праздничным. Да, День Победы. Но мы дружно решили остаться дома. Слегка подустали. В прошлом году меня на восьмое мая вызвали в Москву на получение награды отца и своих орденов. И вечером я выступал в Колонном зале и спел там кучу песен. Правда, тогда мы с Ингой в очередной раз находились на грани развода, так как шестого мая застал её в парке вместе с очередным другом, Маратом Юдином, уже лезшим к ней целоваться. Не знаю, на что готова была Инга, но я до сих пор подозревал, что она не просто присматривала очередного кавалера на случай развода со мной, так на этой же встрече могла запросто отдаться этому наглому «козлу». Такая сладкая месть злому мужу! И фото, которые тогда снял, до сих пор хранились у меня в тайнике. Да, печальные воспоминания, и это было лишь год назад! И порой у меня проскакивала предательская мысль, что всё же надо было порвать с ней. И случай подходил, тем более, после её апрельский встречи с Павлом Зацепиным. Только вот у меня и решимости не хватило, и детей не хотелось терять. И строгие советские законы не позволили бы мне резко развестись с ней, тем более, до достижения Никитой и Наташей годовалого возраста. А вот проблем я отхватил бы в достатке! Моральный кодекс строителя коммунизма ещё никто не отменил. И печальная миссия пропаданца никуда не делась. Так что, приходилось терпеть и стойко нести свой крест.

Мы, как и многие советские граждане, день начали с просмотра парада по телевизору. И за эти два дня подустали слегка, поэтому ходить куда-то желания не было. Хотя, уже с утра немного погуляли с детьми, так и погода позволяла. Вчера теплее было, но и сейчас оказалось терпимо, под градусов десять.

Но в полдень мне нежданно позвонил Савелий. Оказалось, что он хотел пригласить нас на очередную репетицию своего ансамбля. Мы слегка задумались. Тут Инга всё же решила остаться дома. Хоть и дружим, но ведь Савелий мог предупредить нас и заранее. Он со своей Ольгой смотрел оба наших концерта, но тогда ничего нам не сказал. Явно сначала сомневался, а потом решился и позвонил.

Вообще-то, можно было и съездить, но, конечно, одному. Школа, где Савелий работал, располагалась не так далеко от станции метро «Московская», ещё и в сторону станции «Парк Победы», лишь на пару остановок южнее станции «Электросила», где сейчас в квартире своей мамы жила Анна с детьми. Да, район новый и почти на самой южной окраине Ленинграда. Инесса, было, хотела отправиться со мной, но старшая сестра её отговорила:

— Слава, нам сейчас так уж выступать не надо. Но если Савелий предложит принять участие в их концерте, то можно. Только вот у нас новых песен нет, а прежние исполнять как-то не то.

Да, избаловалась Инга, всё новинок хочет. Правда, скорее всего, она хотела выцыганить у меня очередную песню, но я не шарманка — их одну за другой выбрасывать не могу. Слишком подозрительно будет. Хотя, и она, пройдя круг, возвращается к прежним мелодиям. Скорее, Инга хотела выпытать, что же я отдам Савелию. Правда, как раз сейчас у меня желания предлагать ему что-то не имелось. Нам и самим к приезду немцев надо было готовиться.

— Э, Инга, пока насчёт новых песен даже думать не будем. Тем более, «Надежде» Савелия есть что исполнить. У «Ласкового мая» почти все прежние песни из репертуара выкинули, а у Савелия их исполнители. И никто к нему не придерётся.

— Ладно, тогда съезди, посмотри. Если вдруг концерт, поможем, выступим. А далее уже и сами развернутся. Хотя, впереди лето, дети все по лагерям разъедутся. Придётся ему осенью всё начать заново.

Да, тут Инга была права. Летом состав ансамбля, участвующий в концертах, будет всё время меняться, и это создаст ему немалые трудности. Ну, Савелий уже опытный, выберется…

Глава 26 Первым делом, первым делом…

Да, я поехал, но не на такси, а метро. У меня возникла одна интересная мысль. Хотя, она зрела давно, так и пора было воплотить её в жизнь. Оттого я доехал до «Электросилы» и вышел. Район, раз мы тут с Ингой одно время жили в квартире тёти, был мне хорошо знакомым. Меня интересовала, есть за мной хоть какая-то слежка или нет. Нет, из метро за мной никто подозрительный не вышел, так и никто следом не пошёл. Вообще один вперёд двинулся. Я ещё и постарался, если она имелась, затеряться среди домов, а потом сделал круг и вообще спрятался в промзоне. Тут имелись укромные места, где никто не мог мне помешать.

А потом я засел за писаниной и на пару-тройку долгих часов выпал из реальности. Конечно, следил, чтобы меня тут ненароком не застукали и не схватили. Нет, всё было чисто. Репетиция у Савелия назначена была всё же на вечер, а до этого он хотел немного поработать вместе со мной над своей музыкой. Что же, придётся ему немного подождать. Сейчас мне бояться было нечего — при объёме музыки, что перешло у меня вместе с памятью из будущего, я ему точно что-нибудь подходящее, и достойное, подскажу и выделю. Но у меня имелись и свои дела, о которых никому нельзя было знать. Эти три часа я потратил на пару писемь для одного важного человека. Текст я написал строгим чертёжным шрифтом. Руки, как всегда, спратал в тонких кожаных перчатках. Листы я вырвал из обычных школьных тетрадей в клетку, выброшенных нерадивыми учениками на одной мусорной куче. По пути подобрал. А свои уже не тронул. А конверты были куплены мной ещё в прошлом году в Москве. Как и ранее, отправителями значились обычные люди, жившие сейчас в Ленинграде, а получателями — жители Москвы, которые являлись хорошими знакомыми важного человека. И такое у меня в памяти хранилось! Но ни с кем из этих людей я не был ни знаком, ни они не могли подозревать обо мне. Разве что лишь знали, что имеется на свете популярный автор и исполнитель Вячеслав Репнин. Так что, вряд ли и КГБ, и милиция, может, другие структуры, занимающиеся поиском таинственного провидца-кляузника, по ним меня вычислит. Пока уровень прогресса ещё не достиг до тех высот, что имелись уже в будущем Николая. Тогда я бы спалился сразу же! И единственной зацепкой сейчас являлись почтовые отделения, но Ленинград город большой, и люди тут могут шастать где угодно. И письма пока идут сплошным потоком, так что, все их просмотреть тоже нереально. А в будущем и я бы тоже послал лишь электронное сообщение, и никто бы меня не вычислил. Но, что делать, пока не те времена.

Завершив письма, я отправился в школу, где работал Савелий, пешком. Конверты бросил в пару почтовых ящиков не так далеко от станции «Парк Победы», хотя, сильно в стороне от прямогуо пути от него к школе. Конечно, какое-то подозрение ко мне может иметься, но весь путь из промзоны проделал в маскировке. Сначала я прошёл в сторону станции «Московская» и там по пути избавился от лёгкой куртки, одетой сверху, от парика, усов и бородки, и очков, утопив их в куче мусора, и только тогда направился в школу к Савелию.

Репетиция, к счастью, ещё не началась. Но Савелий был не один, а вместе с небольшой группой мальчиков и девочек, прежних исполнителей. И они все дружно слушали его музыку, исполняемую на электроргане «Юность-70». Так, ничего, но она всё же оставляла желать лучшего. А у меня в памяти имелись и подходящие отрывки из разных произведений, так и видел, где что изменить, хотя, больше добавить. В общем, ещё час мы посвятили работе над музыкой Савелия, оказавшейся инструментальной. Ну, да, он не очень хотел связываться с текстами. Их приходилось всё время согласовывать с разными инстанциями. А так, получилась интересная композиция, которую не грех было отдать и Эстрадному оркестру.