Инженером быть не просто

А уж под конец зал и сам подпел девочкам:

— Мы дети Галактики, но самое главное,

Мы дети твои, дорогая Земля!

Да, хлопали сильно. С Львом Лещенко не сравнить, но всё равно первое же исполнение песни получилось запоминающимся. Оно оказалось трогательным. Девочки оставили яркий след.

А мы с Ингой, как и было намечено, исполнили «Здравствуй, как ты живёшь», и очень даже неплохо. И нам хлопали сильно, потому пришлось выйти и на «бис», но сначала лишь жене. По согласованию с Иваном Тимофеевичем, при поддержке музыкантов ансамбля и меня за синтезатором, она исполнила «Les anneaux de Saturne». Пусть песня на французском языке, текст там терпимый. Должны же мы готовиться к записи с немцами и аккуратно подогревать интерес к себе? И интересно, и красиво получилось. Но раз аплодисменты не угасали, то Инге пришлось выйти ещё раз и исполнить и «Je T’Aime». После Иван Тимофеевич вывел на сцену и меня, уже для исполнения «Et si tu n’existais pas». Из зала настоятельно попросили. Что же, охотно спел, тем более, эта песня и так считалась моим признанием любви к жене. Не являлось таким уж секретом, что в одно время мы с ней были в сильной ссоре, меня послали в Венгрию, а она одна осталась в Ленинграде, я как бы не выдержал и написал её. Вот такая легенда. И признаваться в очередной раз в любви к своей любимой жене мне не трудно. Так и она сразу же наградила меня за сценой нежнейшим взглядом, а потом и крепким поцелуем.

— Хорошо спел, Слава. И мне, и залу понравилось.

Ну, да, и мне хлопали сильно.

— Старался, Инга. И у тебя хорошо получилось. Думаю, что нам будет что показать немцам. Обязательно приедут.

Так что, мы неплохо отметились и точно украсили концерт. И Иван Тимофеевич, и Семён с Тарасом остались довольными. Им же отвечать за концерты ансамбля. Получалось, что они до сих пор достойно справлялись. Хоть и самодеятельность, но не всякий ВИА сможет выступить на равных с «Маем».

Ближе к концу ансамбль ещё исполнил и «мой» «Путь домой», и трогательный «Марш рыбаков», но всё же эта песня, хоть русский текст и принадлежал мне, не считалась моей. Он часто исполнялся, так как полюбился работникам завода. И концерт завершился как бы моим «Строим БАМ» и, само собой, «Мой адрес Советский Союз», исполненных ансамблем на высоком уровне. И в последней песне аранжировка считалась моим. Что же, спасибо памяти.

А на другой день мы, даже Ирма с Инессой, так как в последнее время они больше обитали у нас, пошли в гости. Ну, это я пошёл. А мои жена и её сёстры ненадолго вернулись в свою квартиру, к папе и маме. И Никита с Наташей как бы навестили своих дедушку и бабушку. И Игорь Оттович и Анна Васильевна им были сильно рады, особенно тёща. Хотя, теперь они, похоже, и меня приняли в свою семью. Разве что Вальдис всё ещё не хотел признавать меня. Его и не было. Ну, это не моё дело. Уж маму он поздравит в любом случае.

Гостей было полно. Несмотря на понижение положения и статуса, тесть с тёщей всё равно имели довольно обширный круг знакомств. В него теперь больше входили разные мелкие городские начальники, а деятели уровнем покрупнее отпали. Да, часть важных знакомых от них отвернулась, но многие и остались. В последнее время и новые приятели добавились, если честно, потянулись к ним из-за меня и их дочек. Мы все повторно, и нехило, подняли статус Игоря Оттовича и Анны Васильевны. Они и сами — и я откровенно это признаю, ничего, и дочки талантливые.

Конечно, большинство присутствующих мне были незнакомы. Нет, с частью гостей я уже как-то встречался в прошлом году. Хоть и держал себя со всеми ровно, но видел, что большинство тут лезет к нам только из-за нашего статуса и испытывает неприязнь, особенно ко мне. Наши прежние отношения с тестем и тёщей бесследно не исчезли. Эти люди ощутимо отравляли мне настроение. Точно не мой и уже не совсем наш с Ингой круг общения. Мне придётся с ними и далее сталкиваться, но близкими нам никто из них не станет.

Правда, я ничем не выдал своего отчуждения и постарался не испортить Анне Васильевне настроения. Я и так знал, что Инга, хотя, неосознанно, старалась подражать матери. Тёща тоже явно любила блистать в «свете». И мы приготовили для неё и неплохие подарки — одарились и украшениями, и прочими нужными в быту вещами.

Само собой, гости хотели по случаю посмотреть и на детей хозяев, послушать их выступления. Что ни дочка, так и зять мировые знаменитости. Что же, мы спели гостям несколько последних песен из нашего репертуара. И под конец, хоть и день рождения у мамы, Инесса вдруг показала им новую песню «Папа», конечно, из будущих времён, и тоже из репертуара детской группы:

— Как сказать тебе о главном, пап,

Какие подобрать слова,

Чтобы рассказать тебе,

Как у меня тут бьётся сердце,

Нет, я и не думал польстить тестю. Пусть идёт лесом! Только и Инга, хоть как ни крути, его дочь. И ещё Инессе нужна новая песня. Уж как трогательно она спела припев, лучше никто не споёт!

— Напишу письмо в одну строчку:

Я люблю тебя — твоя дочка.

Ты же всё знаешь —

Мы с мамой гордимся тобой.

Да, Игорь Оттович сильно растрогался. А слегка подвыпившая Анна Васильевна тут же крепко обняла меня и запечатлела у меня на лбу жаркий поцелуй. Ну, и она тоже расчувствовалась:

— Всё-таки, Слава, нашей семье сильно повезло. Ты и хороший муж, и зять, и девочки в тебе в рот смотрят. Ну, дай бог вам с Ингой счастья! Дочка, держись за Славу! И себя веди хорошо, и за ним крепко присматривай! И подарите нам побольше внуков!

Тут Инга сама радостно ответила:

— Обязательно, мама!

А я просто нежно посмотрел на жену, да, любимую. Что делать, никуда мне не деться ни от неё, ни детей, так и близких Инги. И ещё я и сын своего любимого Отечества. Мой адрес тоже Советский Союз!

Эпилог

— Да, Леонид Самуилович, что-то в последнее время нам с тобой сильно не везёт. Тяжело стало работать! Того и гляди, ещё и в немилость новому начальству попадём. Не знаю, и чего мы к Юрию Владимировичу сунулись? Хотя, это моя недоработка. Сдуру решил, что он, хоть его и убрали из КГБ, всё ещё имеет достаточный вес. Но оказалось, что это не так. Щёлоков уже вовсю под него копает. И с этими проклятыми соцстранами не работа, а сплошная нервотрёпка. Всё стараешься разным лицам оттуда угодить, но они лишь больше наглеют и ещё недовольство проявляют.

— Не переживайте, Яков Моисеевич. Нам-то что? Мы серьёзные хозяйственные вопросы не решаем. У нас же лишь идеологические и культурные вопросы. Работа знакомая и не особо опасная. Мы и к шпионским делам не причастны. На себя всё бывшие комитетчики взяли. Они, конечно, на нас смотрят свысока, но нам, в случае чего, и нечего будет предъявить. Жаль, что расти вверх так и не получится.

— Да, тут мы, Леонид Самуилович, надолго застрянем в одном месте. А бывшие комитетчики всё лезут и лезут. Похоже, Цвигун там решил серьёзную чистку устроить? Вот и бегут эти крысы к нам, и все из ближнего круга Юрия Владимировича. Ладно, что пока никого из них не арестовали. Неприятные и мутные личности. Все себе на уме и на других волком смотрят. Да в Ленинграде, в обкоме, намного спокойнее было работать! И Круглову так бояться не приходилось. А у тебя на Кировском заводе и проблем особых не имелось.

— Да, Яков Моисеевич, оплошал я там с проклятым Репниным. Недооценили. Ещё и Матвей Исакович постоянно на уши капал — мол, многие композиторы и музыканты им недовольны, мешает работать, всё цены на музыку сбивает. А парень после нападения на себя и выжил, и, наоборот, вверх пошёл. Убрали мы его с заводских ВИА, так он другой создал. Не так давно опять Матвей Исакович звонил. Сообщил, что Савелий Петров и Репнин новый детский ВИА создали. «Надежда» называется, и в него вошли все те мальчишки и девчонки, что ещё в «Ласковом мае» отметились. Этот ансамбль тоже может неплохо подняться. А про «Синюю птицу» и говорить нечего. Считай, уже первым ансамблем в Союзе стал. И заводские ВИА опять к Репнину потянулись. Нам теперь ему никак не помешать.