Ипостась

– Ты всегда был хорошим учеником. Продолжай следовать своей карме, и все, что должно произойти, произойдет.

Глава 13

Шанкар Десай нервничал. Это мог бы заметить кто угодно, если бы обратил внимание на грязного, невзрачного, примостившегося в самом углу жесткого пластикового сиденья молодого человека. Сиденье было рассчитанно дизайнерами на четырех пассажиров. Сейчас на истертом и оборванном диванчике уместилась по меньшей мере дюжина человек, нагруженных мешками, кошелками, корзинами и прочими видами сумок.

Шанкар садился на конечной станции, названия которой не знал – он просто не смотрел на надписи на вокзале, – поэтому успел занять место первым. Трудно сказать, хорошо это или плохо. С одной стороны, те, кто вошел в вагон последними, теперь теснились в проходах. Некоторым из них удалось пристроить свои вещи на пол и сесть сверху. Другие стояли в плотной толпе.

Можно решить, что вагон резиновый, из-за количества людей, каким-то чудом разместившихся в нем и на нем – по меньшей мере треть пассажиров устроилась на крыше. Вряд ли инженеры, проектировавшие это средство передвижения чуть ли не век назад, могли предположить, что в их детище удастся запихнуть такое количество пассажиров. Хотя если это были индийские инженеры, то наверняка могли.

Большой цветастый платок тончайшего шелка, свернутый в тугой жгут, с расплывшимся жирным пятном в одном из углов, легко скользил между давно не мытыми пальцами. Пальцы Шанкара жили собственной жизнью. Умение, что крылось в этих руках, могло бы испугать многих из тех, кто сейчас душной потной толпой наседал на их обладателя. Но блаженство незнания часто помогает выжить в критической ситуации. А путешествие в поезде, следующем с самого востока Индии в западнобенгальский Силигури, вполне можно было считать событием критическим.

Владелец шелкового платка был молод. На вид лет двадцати пяти – двадцати семи, но на самом деле Шанкару двадцать три. Изможденное тело и мрачное, можно сказать, мертвенное выражение лица прибавляли возраст.

Платок не был предметом одежды или украшением. Это оружие, жертвенный инструмент. Шанкар был тхагом [13] , и в руках он теребил румаль [14] : особое орудие верного адепта темной Шакти Шивы Кали, с помощью которого бхутот [15] душил тех, чье время соединиться с Абсолютным Разумом уже подошло.

13

Тхаг – в переводе с хинди означает «разбойник». В данном случае – член секты душителей, почитателей богини Кали.

14

Румаль – шелковый платок, свернутый особым образом в плотный жгут, которым бхутот душит свою жертву.

15

Бхутот – член общины тхагов, имеющий право совершать обряд во имя богини Кали, то есть душить людей.

Шанкар Десай, несмотря на юный возраст, уже стал бхутотом. Он получил право совершать жертвоприношение богине благодаря своим особенным рукам – никто, даже старый бхутот Вриндал, не умел так виртуозно обращаться с этим оружием. И однажды он доказал преданность Кали. Только вот теперь...

Поезд вез Шанкара на запад. На карте, нарисованной от руки прямо на стене вагона, можно прочитать название конечной станции. Но сейчас сделать это было бы невозможно – вряд ли удалось бы протиснуться к карте маршрута, а если бы и удалось, делать этого не стоило: обратно на диван не пустят. Да и какое имело значение название станции? Теперь чем дальше – тем лучше.

Существовала еще одна проблема: посещение туалета. Выйти в маленькую комнатку с дырой в полу совершенно нереально. Лучше было бы забраться на крышу, а не радоваться, что досталось место внутри. В животе отчаянно урчало, болело и пробивало дорогу наружу в обе стороны. Шанкара здорово мутило, а внизу на штанах – он это чувствовал – потихоньку расплывалось зловонное пятно. Соседи особенно не замечали смрада, исходящего от молодого человека, поскольку плотность запахов пота и продуктов, которые многие везли с собой, смешивала все в единую густую удушающую атмосферу. Десай пытался держать лицо ближе к открытому окну, но это помогало мало. Несколько раз он ловил крепко сжатыми зубами то, что рвалось выйти наружу.

Они отправились на восток для того, чтобы предотвратить катастрофу. Джемадар [16] общины Раджеш, который возглавил нелегкий поход, лично задушил своим румалем тех тхагов, кто пробовал новый наркотик «джьяду гумра», привезенный откуда-то с востока. Раджеш объяснил, почему. Шанкар мало понял из объяснений джемадара, но поверил ему. Десай видел, во что превратились те, кто вдыхал порошок. В их глазах больше не было веры, в их головах не осталось места для дхармы, Кали стала для них пустым звуком.

16

Джемадар – предводитель общины и наставник тхагов. В каждой общине может быть один или несколько джемадаров.

Раджеш выяснил, откуда торговцы привозили «джьяду гумра». Правда, точного места никто из них не смог указать – именно не смог, они его не знали. Никто не нашел бы в себе силы устоять перед методами, которым учила Кали, – то, что осталось от торговцев после разговора с джемадаром и двумя бхутотами, теперь покоилось на дне глубокой ямы недалеко от деревни, где родился Шанкар.

Джемадар узнал, что «джьяду гумра» делают из какой-то травы, которая растет в горах на севере Мьянмы, у самой границы с Китаем. Торговцы утверждали, что в других местах волшебная трава не растет. Еще они говорили, что сорванное растение быстро теряет свои особые свойства и готовить «джьяду гумра» нужно сразу же. То есть производили наркотик неподалеку от места, где росла волшебная трава.

Раджеш посчитал, что этой информации достаточно. И он не ошибся.

В течение двух месяцев восемнадцать тхагов скитались по горам северной Мьянмы. На их долю выпало тяжелое испытание, но никто из них не роптал – люди делали это ради темной богини Кали. Ради существования самого мира, как объяснил им Раджеш.

Когда тхаги наткнулись на долину, в которой на фоне сочной зелени резко выделялся небольшой островок травы с узкими короткими листочками и верхушками стеблей, усеянными светло-голубыми цветками, их оставалось всего шестеро. Остальные двенадцать воссоединились с Брахманом, им помогла Кали.

Руки еще раз быстро смотали шелковый платок в петлю, которая мгновенно затянулась на указательном пальце, потом раскрутили его обратно. Этот румаль почти новый, Шанкар пробыл бхутотом недолго – всего один день. Сначала он точными, хорошо отрепетированными движениями задушил тех шестерых оборванцев, что варили голубые цветки в каком-то рассоле. А потом, после того как их обнаженные тела, пронзенные острыми деревянными кольями, скрылись под грудой камней, Шанкар достал свой румаль во второй раз. И больше не прятал его.

Джемадар Раджеш сказал, что теперь Шанкар отправится в Лудхияну, на север. Десай знал, что это означает – там, недалеко от Лудхияны, проводились еженедельные Игры, посвященные темной Шакти Шивы Кали. Сам Шанкар однажды побывал там, зрелище было незабываемым. Так что слухи об Играх доходили в самые отдаленные уголки Индии. Говорят, что количество трупов, которые увозили в близлежащий карьер, никто не считал – слишком сложно посчитать, когда перед тем, как его убить окончательно, человека разрезают на десяток кусков разного размера. Да и не нужно никому вести подобный подсчет.