Ipso jure. /лат. «В силу закона.»
Шрифт:
Он взглянул в сторону Вячеслава:
— Запомните, дорогая Галина Николаевна, то, что случилось на Третьем Туре, то что Вячеслав и Крам выжили, спутало ему карты. Сейчас главное — не дать ему развиться из зародыша. Подавить прямо сейчас… Особенно важно, что выжил Вячеслав — и передал его планы нам как на блюде…
— Я боюсь за сына, — прошептала женщина, смотря пустым взглядом в пространство, — но почему Лорд не убил его сразу, и взял его кровь для своего… возвращения? Зачем ради Вячеслава задумал такую комбинацию и такой план?! Я не понимаю…
— Думайте, — мужчина стряхнул пепел с сигареты, — ответ на поверхности. И то, почему именно
— Он, что, боится его? — вымолвила как громом пораженная женщина. — Считает равным себе? Все только поэтому?
— Помните… как бывает в жизни… На каждого смелого, сильного и хитрого находится еще более смелый, более сильный и еще более хитрый. Лорд считал, и это следовало из его речи: что Вячеслав сильнее, чем он сам. Все тираны этого мира боятся, что когда-нибудь из угнетенных найдется тот, кто восстанет против них…
— Что же мне делать? Как мне сохранить жизнь сына?
— Только он сам это сможет и сделать. Это зависит только от него, а не только от вас. Пусть вы спрячете его, заточите под замками и дверями… Пройдет год, другой, десятый, но Волан-де-Морт все равно найдет и настигнет его… Такова участь всех, кто вставал у него на пути. Тот не успокоится, пока не отыщет его… Пусть он решает… Решает и выбирает свою судьбу сам. Я знаю, что вам будет трудно принять его выбор… Он принесет вам горечь, боль, страх… Вы ведь прекрасно знаете, что он выберет…
— Знаю, — прошептала женщина, чувствуя как холодный ком льда падает ей прямо в сердце. — Он не сможет просто так остаться в стороне… Тем более, его жизнь началась здесь… Его настоящие родители похоронены здесь…
— Дамблдор прав в своей речи, не так ли? Этот выбор предстоит вскоре многим…
Гроб с телом Флер наконец закрыли и начали забивать гвозди. После, под рыдания женщин и девушек, его погрузили в вырытое углубление. Первый ком коричневой земли бросила в яму ее младшая сестра, пребывавшая в полуобморочном, шоковом состоянии.
А Рогозин-младший и Крам поступили по-другому. Оба создали из воздуха лопаты и безмолвно принялись зарывать гроб с телом в землю. Работали оба абсолютно молча. Все оцепенели от шока: как это?!
Луна присоединилась к Рогозиной и сейчас созерцала двух парней, делающих безмолвно свое дело. Они оба делали то, что должны… Они — и женщина, и девушка, знали, что только так оба смогут оставить произошедшее далеко позади. Скинуть груз с плеч и развеять его в своих воспоминаниях…
Грюм согласно кивал, стоя у своего памятника. Он все еще докуривал пачку с сигаретами, прощаясь таким образом с первой, невинной жертвой начищающейся войны.
Крам пожал руку Рогозина напоследок. Договорившись держать друг с другом связь, они расстались друзьями. Он подошел прощаться к Гермионе и Полумне. Перекинувшись парой слов с Грэйнждер, он остановился у Полумны.
— Я знаю, что это было глупым поступком — пытаться отбить тебя от твоего парня…
— Глупой была я, не заметив твоего явного намека, — блондинка скрестила руки на груди.
— Нет. Я действительно сожалею о том, что сделал тебе и причинил вам обоим боль. Я могу лишь пожелать вам обоим — хранить и уважать друг друга, а еще верить и любить… Такая сильная любовь между вами этого достойна. Береги его как зеницу ока, а ты, Рогозин — береги ее…
— Спасибо, —
улыбнулся парень и обнял Полумну за талию, — я действительно ее очень люблю, и очень боюсь ее потерять… Я обещаю выполнить твое пожелание…— Прощай, — протянула ладонь Луна Виктору.
— Прощай, — склонил голову парень, пожал ее тонкую руку и, отвернувшись от них, пошел к своему кораблю, чтобы вернуться назад… в свою страну, и взглянуть на этот мир уже другими, более мудрыми глазами…
Вячеслав взглянул на свою мать. Рогозина глядела в зеленые глаза сына.
— Поедем домой, мам. Я по России соскучился… — просто улыбнулся подросток.
— Конечно, пойдем, — Рогозина сделала титаническое усилие, чтобы более искренне улыбнуться ему… — Дом ждет тебя…
Комментарий к Кладбище. * – в Европе принято дарить четное число цветов, а не как у нас. А нечетное число несут на могилы и кладбища. Примечание автора.
====== Выздоровление. ======
«… нет…
Он снова оказался на знакомом кладбище. Вокруг него фигуры, казавшиеся в темноте сильными и страшными, облаченные в мантии и в белые, грубые резные маски. Вячеслав снова, упрямо и пошатываясь, поднимается с колен, хотя те сильно болят. Горло саднит от собственного крика: так громко он сейчас орал от боли. Кисти рук и тело мелко-мелко дрожит — все это последствия заклятия Круциатус. Дышать трудно, словно бы на шее был затянут ремень.
— Ну, Гарри Поттер, — хохот Пожирателей все равно не заглушает тихого голоса их хозяина — Темного Лорда, — ну, кто сильнее из нас?
Рогозин молчит, сцепив зубы.
— Отвечай! Империо! — приказ сопровождается взмахом палочки. Челюсть и мозг моментально стягивают словно бы огненным лассо, но Вячеслав все еще борется… Он все еще не сломлен… Но заклятие все еще не снимается…
Наконец такого дикого напора он не выдерживает:
— Не буду! — его крик эхом разнесся по кладбищу, и, казалось, прокатился по всем дальним углам и проулкам.
Давление на него моментально ослабло.
— Что? Я ослышался? Что значит — не буду? Гарри-Гарри, — покачал Волан-де-Морт головой, — твоя мать-магла не научила тебя слушаться и уважать старших?
— Моя мать таких как ты сажает в тюрьму за решетку пачками… — Злоба и ненависть к убийце родной матери превысила даже страх и панику. — А некоторые не доживают даже до суда… Грязный и мерзкий убийца… — бросил он в лицо своему мучителю.
Его мгновенно, едва он смог договорить, поразил и подкосил очередной фирменный Круциатус. Пока он извивался от боли, царапая ногтями землю, отчаянно пытаясь сдержать свой крик, Пожиратели смерти громко смеялись над его безрассудством.
— Как долго ты держишься… — проговорил Лорд с интересом, наконец снимая заклятие, — многие не выдерживали даже первого раза…
Рогозин с земли бросил на него взгляд полный ненависти. Но ситуация была такой: у него кроме ножа ничего нет, волшебная палочка в руках у Волан-де-Морта, а их, его „коллег“ слишком много для него одного, под постэффектами темных заклятий.
— Я ненавижу тебя, — прорычал парень.
— Что же… Докажи на деле, чего стоишь, — проговорил Волан-де-Морт, устремив ему в лицо свои красные, как у демона, глаза. Он бросил ему его волшебную палочку. Рогозин с усилием сжал дрожащие пальцы на рукояти, — сейчас мы развлечемся, господа. Гарри, мы даем тебе фору… немного времени, чтобы убежать. — Пожиратели смерти снова повеселели, — И через какое-то время мы пойдем тебя искать… И если найдем, то…