Ирано-таджикская поэзия

* * *

О, горе мне! Судьбины я не знавал страшней: Быть мужем злой супруги, меняющей мужей. Ей не внушу я страха, приди я к ней со львом; А я боюсь и мухи, что села рядом с ней. Хотя она со мною сварлива и груба, Надеюсь, не умру я, спасу остаток дней.

* * *

Самум разлуки налетел – и нет тебя со мной! С корнями вырвал жизнь мою он из земли родной. Твой локон – смертоносный лук, твои ресницы – стрелы. Моя любовь! Как без тебя свершу я путь земной! И кто дерзнет тебя спросить: «Что поцелуй твой стоит?» - Ста жизней мало за него, так как же быть с одной? Ты солнцем гордой красоты мой разум ослепила. Ты сердце опалила мне усладою хмельной.

* * *

Будь весел с черноокою вдвоем, Затем что сходен мир с летучим сном. Ты будущее радостно встречай, Печалиться не стоит о былом. Я и подруга нежная моя, Я и она – для счастья мы живем. Как счастлив тот, кто брал и кто давал, Несчастен равнодушный скопидом. Сей мир, увы, лишь вымысел и дым, Так будь что будет, насладись вином! Царь, месяц михр пришел, будь веселей,- Ведь это праздник шахов и царей! Прошла пора шатров, садов и рощ - В меха закутаемся потеплей! Нет больше лилий – зеленеет мирт, Был красен аргаван – вино красней! Прекрасно счастье новое твое, Владыка, нового вина отпей!

* * *

Ушли великие, ушли навек отселе, Ушли туда, где нет ни стонов, ни веселий. Сошли под землю те, кто воздвигал чертоги, И вот изо всего, чем на земле владели, Из сотен тысяч благ и прелестей желанных Лишь саван унесли, придя к конечной цели. А блага в чем? Лишь в том, что на себе носили, И в том, что дали нам, и в том, что сами съели.

* * *

Благородство твое обнаружит вино: Тех, кто куплен за злато, чье имя темно, От людей благородных оно отличит, Много ценных достоинств напитку дано. Пить вино хорошо в день любой, но когда Слышишь запах жасмина – вкуснее оно! Если выпьешь – строптивых коней укротишь, Все твердыни возьмешь, как мечтал ты давно! От вина станет щедрым презренный скупец: Будет черствое сердце вином зажжено.

* * *

Доколе жить ты будешь, сердце, своей любовью и собой? Зачем холодное железо ковать упорною рукой? Зерну мое подобно сердце, а ты в любви горе подобна. Зачем одно зерно громадной перетираешь ты горой? Взгляни на Рудаки, прошу я, когда увидеть хочешь тело, Что движется, живет и дышит, хотя разлучено с душой.

* * *

О трех рубашках, красавица, читал я в притче седой. Все три носил Иосиф, прославленный красотой. Одну окровавила хитрость, обман разорвал другую, От благоухания третьей прозрел Иаков слепой. Лицо мое первой подобно, подобно второй мое сердце; О, если бы третью найти мне начертано было судьбой!

* * *

Как долго ни живи, но, право слово, Помимо смерти, нет конца иного. Кончается петлей веревка жизни,- Увы, таков удел всего земного. Живи спокойно, в роскоши, в богатстве, Иль в тяготах твой век пройдет сурово, Владей землей от Рея до Тараза, Иль малой долей уголка глухого,- Все бытие твое лишь сон мгновенный, А сон пройдет, не повторится снова. В день смерти будет все тебе едино, Не отличишь дурного от благого. Пусть нега – лишь красавиц юных свойство, У неги ты, и только ты,- основа!

* * *

Хозяин мерзок: берегись его еды хваленой, В рот и крупицы не бери от пищи несоленой. Не трогай ты его кебаб, он пропитался ядом, Ты губы не мочи в воде, отравой напоенной. Уйди с пылающей душой и пересохшим горлом, Особенно теперь, когда опасен сад зеленый. С ветвей стекает камфара, цветы напоминая, Подобный ртути, каплет сок из дыни благовонной.

* * *

Мне возлюбленной коварство принесло одно мученье Так из-за Лейли Меджнуна обуяло омраченье. Хмурюсь я, душа тоскует, но от лекарей слыхал я: Лепестки сладчайшей розы принесут мне облегченье. Да, уста твои как роза, чья улыбка опьяняет, У тебя как змеи кудри, их таинственно свеченье. Очи у тебя подобны колдунам из Вавилона, Чудеса Мусы ты в каждом нам являешь изреченье.

* * *

Для радостей низменных тела я дух оскорбить бы не мог, Позорно быть гуртоправом тому, кто саном высок. В иссохшем ручье Эллады не станет искать воды Тот, кто носителем правды явился в мир как пророк. Мой стих – Иосиф Прекрасный, я пленник его красоты. Мой стих – соловьиная песня, к нему приковал меня рок. Немало вельмож я видел и не в одном распознал Притворную добродетель и затаенный порок. Одно таил я желанье: явиться примером для них. И вот… разочарованье послал мне в награду бог.

* * *

Налей вина мне, отрок стройный, багряного, как темный лал, Искристого, как засверкавший под солнечным лучом кинжал. Оно хмельно так, что бессонный, испив, отрадный сон узнал, Так чисто, что его бы всякий водою розовой назвал. Вино – как слезы тучки летней, а тучка – полный твой фиал, Испей – и разом возликуешь, все обретешь, чего желал. Где нет вина – сердца разбиты, для них бальзам – вина кристалл. Глотни мертвец его хоть каплю, он из могилы бы восстал. И пребывать вино достойно в когтях орла, превыше скал, Тогда – прославим справедливость! – его бы низкий не достал.

* * *

Ветер, вея от Мульяна, к нам доходит. Чары яр моей желанной к нам доходят… Что нам брод Аму шершавый? Нам такой, Как дорожка златотканая, подходит. Смело в воду! Белоснежным скакунам По колена пена пьяная доходит. Радуйся и возликуй, о Бухара: Шах к тебе, венчанная, приходит. Он как тополь! Ты как яблоневый сад! Тополь в сад благоухания приходит. Он как месяц! Ты как синий небосвод! Ясный месяц в небо раннее восходит.