Ирбис. Том 3: Пепел Часть 2

Немного позднее, после того, как письмо было убрано в дорожный мешок, к юноше подошла девушка. Она помогла снять куртку с рубашкой, велев лечь на живот, и кое-как втёрла в ставшую одним сплошным синяком спину мазь, по большей части оставшуюся на покрывавшем зверолюда рыжем мехе.

Ночью парнишка не сомкнул глаз, чувствуя, что уже выспался на несколько дней вперёд. До рассвета он всматривался в потолок шатра, думая, что ему делать и как быть дальше. Ум пережившего осаду Патрума мальчишки постепенно занимали мысли о доме и беспокойство за семью. Появился страх того, что тлеющие монстры придут и в его родные края. Беспокойство за близких и собственное увечье сыграли решающую роль в принятии решения вернуться домой. А ещё была крошечная надежда на живших в тех местах друидов, которые, возможно, как-нибудь да сумеют исцелить его ногу.

До рассвета юноша собирался с духом, прежде чем сумел в слух, тихонько, почти шепча, произнести: – Я не смогу... "Не запоминающийся", я не смогу дойти до Великого леса. Я... Я должен вернуться домой... Простите... Я... Я не смогу выполнить ваше задание... Простите...

Прошло пять секунд и возле кровати мальчишки возникла сложившая руки на груди фигура в чёрном плаще с затейливой золотой вышивкой на плечах. Ирбис не мог разглядеть попросту мгновенно забывшееся лицо гостя. Но зверолюд был уверен, что оно выражает недовольство.

– Отказываешься отдавать долг и исполнять данное мне обещание? – раздался голос, от которого в памяти сохранялся лишь смысл услышанного.

– Я не смогу... У меня ноги нет! Теперь... Почему вы не помогли?..

– Чтобы ты в конец не обнаглел, сочтя себя неуязвимым. Ты не бессмертный, а не твой телохранитель, знаешь ли. Спрашиваю ещё раз: Ирбис, ты отказываешься возвращать долг за спасение твоей шкурки от пиратов и исполнять данное в Патруме обещание сразу же пойти в Великий лес, как только выберешься из города?

– Я не смогу... Я не знаю, как мне до дома то такому добраться... А там везде монстры тлеющие...

– Котёнок, я не люблю, когда мне лгут.

– Но я правда не могу... Я не дойду... Не смогу... И я не...

– Умолкни. Тоже мне проблема, – перебил его собеседник и развел руки в стороны, картинно похлопав себя по бокам. Делая вид, будто пошарил в несуществующем кармане, визитёр крутанул правым запястьем, показав зажатую между указательным и средним пальцами медного оттенка двойную монетку, похожую на восьмерку с ромбовидным отверстием посередине, без каких либо символов на обеих сторонах. А затем кинул её в Ирбиса, произнеся всего одно слово: – Исцелись.

Юноша попытался поймать брошенную в него вещицу, но та ещё в воздухе распалась медной пылью, ударившейся о подставленную ладонь и разлетевшуюся невесомым облачком. Тут же зверолюда окутало бледное свечение. Он быстро скинул с себя одеяло и уставился на то, как возникавшие из пустоты серебристые искры слетались к его правому бедру, раздвигая бинты в стороны, создавали новую, совершенно здоровую и целую ногу. Одновременно с этим из тела ушла вся боль. Исчез порез на скуле, оставленный эльфийским клинком. Зажили царапины на левой ладони, и с шерсти на руках пропали подпалины.

– Нога! Моя нога! – неверяще вскрикнул парнишка, ощупывая свою восстановившуюся конечность.

– Заткнись и спи... – сквозь сон прорычал сосед, среагировавший на шум. Но юноше до него не было никакого дела. Под пальцами ощущался вполне привычный мех. Колено легко гнулось, а пальцы на стопе свободно сжимались, стоило только захотеть. Радостный мальчишка вскочил с кровати, не обратив внимание на выкрикнутую богом в пустоту фразу: – Нет, это не жульничество! Я в своём праве!

В прочем, ее не услышал ни один из прочих обитателей шатра. Не сдерживаясь, парень попрыгал на правой ноге, без устали тараторя: – Нога... Нога на месте... На месте! Спасибо вам!

Через пару минут молодой путешественник опомнился и осторожно спросил ждавшего в стороне, вновь сложившего руки на груди "Не запоминающегося": – Я вам ведь теперь что-то должен, да?..

– Сделай то, о чём мы договорились с той серебряной цацкой, и мы в расчёте.

– И всё? – неуверенно уточнил зверолюд.

– Да, – был ему короткий ответ.

– Но почему?

– Тебя что-то не устраивает?

– Н-нет... Устраивает. Я благодарен вам от всего сердца, но...

– Подвох ищешь?

Парень не ответил.

– Правильно делаешь. Но в этом случае подвоха нет. Я всего лишь устраняю последствия вмешательства ушастиков.

– Вы про эльфов?

– Да.

– Но почему они на меня нападают? Что за бусину они ищут?

– Нападают, потому что думают, будто она у тебя. Суть происходящего тебя не касается. Делай, что тебе велено, а с бешеными ушастиками, кидающимися на тебя и последствиями я разберусь уже сам.

– Но бусинка у меня?

– Нет. Ты приманка, пока успешно справляющаяся со своей задачей.

– Но я ничего не делал им...

– Не о том думаешь. Лучше скажи, что ты теперь должен сделать?

– Эм... Пойти в Великий лес и...

– Верно. Учти, котёнок, если вдруг потащишься домой, начнёшь подружку свою искать, свернёшь куда-нибудь не туда или решишь сбежать – я сам тебе лапки поотрываю. И не надейся, что на этом твоё наказание закончится. Понятно?

– Понятно... Скажите... Вы... Вы ведь бог желаний? Вы монетки эти используете...

– Даже близко нет. Но я их создал, потому и пользуюсь. Сейчас они... Неважно.

– А вы можете ещё сказать, где находится Амма...

Закончить вопрос юноша не успел. Не ставший его дослушивать "Не запоминающийся" попросту растворился в воздухе.

Ещё минут десять парень крутился возле кровати, то и дело хватаясь за правую ногу и каждый раз боясь, что её не окажется на месте. Но всякий раз в его руках оказывалась собственная пушистая конечность. Оставаться в этом месте среди раненных больше не имело никакого смысла. Достав из дорожного мешка запасные теплые штаны, приготовленные заботливой матерью на грядущую зимнюю пору для странствующего младшего сына, путник переоделся и накинул на плечи свой плащ, застегнув его серебряной застёжкой.

Под стулом обнаружился одинокий сапог, в который юноша сразу затолкал штаны с откушенной штаниной. Закончив со сборами, держа в руке обувь, оставшуюся без пары, парень выбежал из шатра.

Палаточный лагерь, где размещались выжившие беженцы и лечились раненые, располагался у речки. Выяснив у группы встреченных солдат, где именно на карте находится данное место, мальчишка направился к берегу, чтобы искупаться. Вода оказалась холодной, но тем не менее, было очень приятно смыть с себя всю грязь, пот, да и остатки мази со спины.