Ирина Орковна

Заслышав Иркин вопль, существа на мгновение повернули головы в ее сторону, замерли, оценивая ситуацию, а затем хлынули к ней. Ирку пробила крупная дрожь.

Она раскрутила топор и тут же маленькие тела стали ударяться о него, словно гигантские градины, и отлетать в разные стороны. Один, особенно шустрый, умудрился устроиться прямиком в месте, где лезвие нанизывается на ручку, и летел на оружии, как на карусели. Ирка могла поклясться, что на сморщенном личике лилипута было написано удовольствие. Он подтянулся маленькими ручками и, урча и поквакивая, пополз по древку к Иркиным рукам.

– Ах ты ж ёлки! – взвизгнула Ирка, – Фу, какой мерзкий! Отвали от меня!

Когда у ее ладоней, сжимающих деревянную ручку топора уже открылась серая пасть с двумя рядами острых зубов, маленькое тельце шмякнулось на землю, сбитое метким ударом камня.

Краем глаза Ирка разглядела, как привалившись на один бок, у входа в их убежище, полулежит Дамиан, и ведет обстрел противника.

Её прикрывают, уже хорошо.

Возле Иркиных ног уже кучками лежали “сбитые летчики” и затрудняли передвижение, некоторые все еще пытались ползти, не переставая щелкать челюстями, и поквакивать. На мощном выбросе адреналина она продолжала без устали крутить топором, рыцарь подобрался к ней поближе и, стоя рядом, они отбили для себя приличный кусок земли. В своих доспехах он быстро выдохся, замедлился и тяжело дышал. Ряды мелочи изрядно опустели, и они ослабили частоту волн, а затем один из них издал протяжное курлыканье. Остальные замерли столбиками, как суслики, побросали свое нехитрое оружие и схлынули в мгновение ока.

Не успела Ирка выдохнуть, как раздался истошный визг.

Хорт носился по площадке, завывая, как оперная дива, взявшая самые высокие ноты в своей жизни:

– Кыш, кыш, брысь! Фу! Аыыаыыыааа! – в ногу бедолаге вцепился один единственный зубастик, видимо, наткнувшийся во время бегства на Хорта, отсиживающегося по своему обыкновению подальше от боевых действий.

– Да замри ты уже на месте, дурачок! – крикнул ему Дамиан, целясь булыжником.

Хорт кое-как остановился на месте, подрыгивая ногой. Шмяк. Лилипутик упал на землю.

– Мог бы и получше прицелится! По ноге мне смазал, криворучка! – заворчал Хорт, осматривая пострадавшую ногу.

Бой закончился и силы тут же покинули Ирку. Она с выдохом села на землю. Рыцарь, присев на корточки, осматривал товарища.

– Что это было? – спросила Ирка.

– Накеры, – сказал Хорт. – Жутко противные твари. Раньше так близко к лагерю они не подбирались. Осмелели. Ну, Вырка, врагов ты спасаешь даже лучше, чем друзей. Вот их уже стало двое. И как обоих-то сразу понесешь. Одного на левом плече, другого на правом… Ой! – он отпрыгнул, потому что в опасной близости от лица, пролетел со свистом камушек, легонько пущенный Дамианом.

Ирка пропустила мимо ушей этот выпад.

Рыцарь снял с головы шлем и подошел к Ирке. Под шлемом обнаружилось немолодое лицо, обрамленное усами и бородой, все еще красное после тяжелой битвы.

– Я не знаю, зачем ты это сделала, – произнес он. – Но благодарю тебя. Это ужасная смерть, такой участи врагу не пожелаешь, – он кивнул на бездыханное тело товарища. – Будешь ли ты теперь убивать меня?

Ирка пожала плечами.

– Если вы нападёте, то буду защищаться. А нет, так идите на все четыре стороны.

Хорт, заслышав это, воздел глаза к небу.

Мужчина понимающе кивнул:

– Тогда я сохраню молчание о том, что видел вас здесь. И про тебя, Дамиан, тоже не скажу никому, – обратился он к юноше.

– Нам этого достаточно, – ответил тот.

Рыцарь взял шлем подмышку, и пошел к спуску, ведущему вниз, к разоренному лагерю варваров.

– Вырра, – вдруг обернулся он, и Ирка вскинула голову, привыкшая к этому обращению. – К отцу не советую ходить. Не надо.

– Почему? – спросила Ирка вслед.

Но тот уже спускался вниз, скользя тяжелыми сапогами по крутому наклону.

– Почему? – адресовала Ирка этот же вопрос Дамиану.

– Не имею даже предположений, – ответил тот.

– Так очевидно, – сказал Хорт, присыпая следы укуса на ноге кровяником. – Первое. На пути к Грыру тебя и будут ловить. Второе. Если Грыр увидит тебя живой и невредимой, он сам тебя убьет.

– Это еще почему? – возмутилась Ирка.

– Это будет означать, что ты не погибла в бою. Вероятнее всего, сбежала. Не сохранила барабан. Не отстояла лагерь. И получишь ты немедленную расправу, или клеймо трусихи. Если пожалеет доченьку.

Дамиан присел, отрывая от раны восковую лепёшку и изучая состояние своих дел, Хорт тут же напустился на него:

– Не трожь, всю работу мою испортишь. Тебя-то не жалко, Полудохлый, а вот свой труд! Надо лепешку поменять. И подсыпать кровяника.

Он принюхался:

– Гнилью не пахнет, уже хорошо. Смотри-ка, Вырка, заживает, как на собаке. Еще день-два и своими ногами пойдет.

Конец ознакомительного фрагмента.