Ирод Великий

Меж тем старик Гиркан, которому царь выделил удобный хоть и небольшой замок, получил в качестве дружеского подношения от арабского царя Малика четырех замечательных тонконогих коней в искусно сделанной сбруе и с золотыми лентами в черных смоляных гривах, а так же приветственное послание. О подарке немедленно доложили Ироду, и он вызвал меня, дабы посоветоваться о происходящем, и как я понял, сделать попытку каким-нибудь образом представить этот дар как взятку либо свидетельство измены. Кроткий и не стремящийся лезть не в свое дело Гиркан, был идеальным конкурентом на престол. То есть, не был им вовсе. Он никогда не желал власти, стремясь усадить свое царственное седалище на отцовский трон, и если бы не Иродов папаша, давно бы и с радостью передал эту честь брату. Теперь, после завоевания престола, Ирод все чаще бросал опасливые взоры на состарившегося Гиркана, невольно признавая законность его прав.

Подозрения становились основательнее по мере накаливания обстановки в Риме. А там происходили по истине знаменательные события. Марк Антоний был объявлен Октавианом вне закона [95] . После чего стало понятно, что войны не избежать. Ирод послал Антонию письмо, в котором обещал придти с войском, дабы сражаться на стороне своего друга, но неожиданно вместо немедленного вызова в ставку, Антоний попросил Ирода сначала разобраться с аравитянами, задерживающими Египту оплату аренды побережья. Сумма получалась немаленькая, и в предвоенной обстановке бросать подобные деньжищи на произвол Фортуны, являлось делом неосмотрительным, а пожалуй и самоубийственным. Так что Ирод был вынужден повернуть свои войска на Аравию, дабы добиться выплат силой оружия, и уж после этого примкнуть к своему другу и господину.

95

Антоний был объявлен врагом народа, лишен всех должностей и будущего консульства.

Серьезно полагаю, что идея послать Ирода собирать долги, посетила царственную голову Клеопатры, имевшую приблизительно равные виды, как на Иудею, так и на Аравию, поэтому, рассудив здраво, эта умнейшая женщина пришла к выводу, что если победит Ирод, ей достанется Аравия, а если аравийский царь, она присоединит к своей территории Иудею.

Я пытался растолковать правителю коварство этой женщины, но он и сам не был дураком. Просто, куда денешься, когда получен приказ?

Глава 9

Война началась споро. Первая серьезная битва, произошедшая возле Диосполиса принесла победу, враг бежал и воодушевленные военной удачей солдаты были преисполнены решимости продолжать преследования врага. Ирод отдал приказ остановиться и занять город, но вместо этого, некоторые офицеры иудейской армии, отдали приказ преследовать врага, уничтожая всех, кто окажется на их пути. На стороне иудейской армии была отличная конница, на которую Ирод рассчитывал как на свои основные силы. Именно она сорвалась с места, да понеслась, оторвавшись от основного войска растянувшись на долгие мили. Ирод был бессилен помешать своим людям совершить глупость, в то время, как полководец Клеопатры Афенион [96] , бывший с Иродом в этом походе, подговорил жителей Канафы, сперва пропустить Иродову конницу, с тем, чтобы после зайти ей в тыл, отрезав путь обратно.

96

Упоминается Иосифом Флавием только в связи с этим эпизодом.

Маневр удался, и иудейское войско потерпело сильнейший удар, почти полностью лишившись основного рычага победы, но что было значительно хуже, воодушевленные легкой победой арабы, воспряли духом, и бились точно черти.

В этом походе мне удалось поддерживать связи с Римом, так что я располагал кое-какими новостями. Так, например, Марциалий Нунна писал мне о том, что в самом начале войны Антоний якобы удалился с Клеопатрой на Родос, где они предавались всевозможным радостям, смотрели театральные представления, выписывали себе лучших танцовщиков и плясуний, устраивали игры.

Видя ежедневные празднества, устраиваемые новым Осирисом в честь Изиды [97] , местные жители задавались вопросом: «Какие же торжества будут устраиваться по случаю победы в войне, если столь пышно празднуется ее начало?»

Впрочем, как выяснилось многим позже, это было начало конца, и вскоре в битве при Акции адмирал Агриппа побил египетский флот, заставив Антония вместе с царицей Клеопатрой спасаться бегством. Одновременно с этим Иудея была потрясена серьезным землетрясением, разрушившим множество домов и храмов, погубившим посевы и скот. Казалось, что боги отвернулись от Ирода, и этим тот час воспользовался арабский царь, решивший, что утративший покровителя Ирод более не опасен, он приказал казнить находящихся в это время в арабском царстве посланников Иудеи. После, напав на корабли Клеопатры, и уничтожив большую их часть, выслужившись, таким образом, перед новым правителем Рима Октавианом.

97

Марк Антоний и Клеопатра объявили себя живыми воплощениями бога Осириса и его жены богини Изиды.

Это было воистину тяжелое время – разбойничьи шайки арабов, ибо по-другому, я не могу назвать их войско, возникали то тут, то там, неся разрушения и сея смерть. Повсюду разруха, не захороненные тела людей и животных, предвестник чумы – зловонье, и главное, гибель друга и покровителя! А ведь то, что они были именно друзья – не скрывалось. В этой тяжелейшей обстановке, я был спешно отослан в Хеврон, для того, чтобы быть подле сестры царя. Правда, на этот раз, богам было не угодно подарить нам хотя бы несколько недель счастья. Я снова был нужен Ироду.

Никто бы не дал обглоданной кости за жизнь и дальнейшую карьеру Ирода, но, по всей видимости, он и сам не стремился обнадеживать себя понапрасну, когда последовал срочный вызов к Октавиану на Родос.

Получив письмо от Ирода, в котором он просил меня как можно скорее прибыть в Александриум, я не мешкая ни часа, сел на коня и направился на встречу с повелителем. Вместе со мной была небольшая свита преданных мне идумеев.

Я достиг Александриума, как раз, когда царь отдавал последние распоряжения относительно своей семьи и царства. Из-за срочности, я, можно сказать, не успел даже толком попрощаться с женой и детьми.

Насколько я понял из разговоров вокруг господина Иудеи, еще до битвы при Акции, Ирод почуял, что Марк Антоний обречен, и отступил от него, перехватив идущих на подмогу в Египет гладиаторов. И удерживая их вплоть до решающего сражения. Что за гладиаторы, догадаться не сложно. После победы над Октавианом, Антоний планировал учредить ежегодные игры, ради участия в которых и были вызваны прославленные борцы. Когда в войне произошел перелом, и Антоний потерял египетский флот и войско, верные ему гладиаторы направились на выручку господина, дабы быть ему полезными в качестве воинов. Как я уже сказал, Ирод нашел способ остановить их, в результате чего Антоний не получил поддержку и погиб.

Это был более чем своевременный и очень хороший удар, но вот только, сумеет ли перевесить сия ничтожная помощь, многолетнюю и отнюдь не тайную дружбу между Антонием и Иродом?

Опасаясь самого худшего, Ирод велел запереть Мариамну и Александру в Александриуме, приказав своему новому управителю Соэму из Итуреи прикончить обеих в случае смерти или ареста самого Ирода. Саломею с Антипатром и Береникой, а так же Кипру с детьми Ирода от Мариамны погодками Александром и Аристобулом следовало спешно отвезти в укрепленную Масаду, командование в которой брал на себя Ферора. Таким образом, Ирод разделял свою семью на две части, каждую из которых он собирался оберегать в крепостях, под присмотром имеющихся там гарнизонов. Но лишь с той разницей, что в случае поражения, последовать за царем в царство теней должны были жена и теща. Устранение Александры было необходимо из-за неистощимого запаса интриг и желания устраивать заговоры и бунты, которыми справедливо славилась царева тёща. Мариамна же – хоть и вела спокойный и более приличествующей женщине образ жизни, но находилась под сильным влиянием своей матери, кроме того, была Хасмонейкой, а значит, являлась потенциально опасной для Ирода и его идумейской семьи. Что же до совместных детей, то они становились заложниками в Масаде, при помощи которых Ирод рассчитывал с одной стороны прикрыть свою идумейскую семью, а с другой, они были идеальными претендентами на престол, так как были и Хасмонеями, и потомками римского ставленника, сиречь его самого. Все это было сообщено царем и его помощником и писцом, Диофантом [98] на семейном совете, на котором присутствовали все взрослые члены царской семьи, а так же близкие друзья и некоторые придворные и офицеры.

98

Диофант – фигурировал в деле по обвинению Саломеи, как предполагаемый автор фальшивого письма.

Здесь же решался вопрос, о предательской деятельности видного идумея Костобара, долгие годы находящегося близ Ирода в должности сотника и несколько последних лет защищавшем Идумею на посту воеводы. Последний был уличен как находившийся в тайной переписки с царицей Клеопатрой, которая обещала ему после получения в собственность Иудеи, признать независимость Идумеи, разрешив ее народу исповедовать религию предков, отринув бога Израиля.

Письма были перехвачены и предъявлены совету, сам Костобар закованный в цепи в разорванных одеждах, являл собой поистине жалкое зрелище. Я так понял, что перед советом его держали без воды, так что он не мог даже плюнуть на пол, досадив тем самым царю напоследок. Пустое. Как понял я из слов обвинителя, а последнее я неоднократно слышал еще в Идумее от самого Ирода и его офицеров: Костобар принадлежал не просто к семейству идумейских аристократов, если конечно так можно выразиться об этом народе, его предки были жрецами некого бога Котзе, небесного лучника – главного бога идумеев, и единственной его целью было восстановление независимости прежде великого Идумейского царства и возведение храмов Котзе.