Ирония Судьбы, или с драконьим жаром!

Я силилась заплакать, но после пережитого, мне было сложно это сделать. Такое чувство, словно меня ударили пыльным мешком по голове. Все чувства притупились, поэтому даже воспоминаниями об отце я не смогла выдавить ни слезинки.

Мужчины плакать отказались. Они сразу заявили, что плакать — удел женщин. И слезы не к лицу джентльменам!

— Может, я расскажу историю о том, как познакомился с Мари- Элизабетт? — спросил барон, когда я тщетно пыталась захныкать. — Она сидела под каретой, грязная, израненная и несчастная. Но уже тогда было понятно, что раньше она была утонченной леди…

Через десять минут рыдали все. Даже дракон.

— … а потом она впервые ела у меня с рук, — продолжал барон, роняя слезы. — Вот такая маленькая… Серенькая, как воробышек… И однажды она замурчала…

Шкатулка так и не открывалась, сколько мы не пытались.

— И что дальше? — спросил дракон, у которого по щеке текла скупая слеза.

— Теперь она спит со мной, разлегшись на подушках, — шмыгнул носом барон, вытирая платочком слезы.

— Господа, мы рыдали зря! — постановила я, дергая крышку.

И тут послышался грохот, словно замок уходит под землю. Башню покачнуло, а кромка леса поехала куда-то вверх.

— Королевская расписка, — прошептала я с ужасом.

— Мы проваливаемся! — крикнул барон, пока я прижималась к груди дракона вместе со шкатулкой. С другой стороны меня обнимал барон. Дракон подумал и обнял барона тоже. И вот так вот втроем под жуткий грохот, мы сжались, в надежде, что это последнее приключение!

— Не смотри вниз! — кричали мне в оба уха.

Ой, а что там?

— Мамочки! — глянула я, видя, что вместо огромного замка просто дыра, в которую заваливались башни.

— Иииииии! — слышался пронзительный писк, словно даму застали в одной нижней юбке.

— Все хорошо! — покрепче сжал нас дракон, готовясь в любой момент обернуться.

— Это не я, — прокричала я, перебивая писк. — Это барон!

Внезапно все стихло. В разбитом стекле была видна карета барона, стоящая под деревом.

— Это ж как? — выдохнула я, радуясь, что мы живы.

Осознание того, что на моей семье не числится ни один долг, заставило меня выдохнуть и закрыть глаза. Мы это пережили! Если бы не дракон, который случайно перепутал замки, я бы ни за что одна не справилась!

— Ииииии! — все еще пискляво орал барон, зажмурившись и прикрывая голову руками.

— Все кончено! Максвелл! Кончено! — начинала смеяться я. — Я теперь никому ничего не должна!

— А у вас были долги? — удивился барон.

— Были, да сплыли! О, как я счастлива! Я не думала, что переживу! — смеялась я, глядя в дыру на крыше. Мне казалось, или зимнее солнце стало светить намного ярче.

— Слушай, я слетаю к своим, — обнял меня дракон, пока я не могла поверить в то, что все закончилось. — А потом вернусь за тобой! Я хочу предупредить их о твоем визите! И подготовить! Поверь, тебе лучше на этом не присутствовать! Боюсь, мы половину замка разнесем!

Не может быть! Я свободна!

Пусть у меня нет ничего, кроме шкатулки и руин, но у меня был любимый муж.

— Я полетел, — послышался голос дракон.

— Возвращайся скорее, — обвила я его шею руками и поцеловала. — Если мы смогли выжить, то обязательно найдем способ снять с тебя клятву! У нас целый день впереди!

— Да, — улыбка дракона на секунду померкла. — Целый день… Впереди…

— Что-то не так? — спросила я, осторожно заглядывая в глаза.

— Люблю тебя! — послышался голос, а меня тут же сгребли в охапку и поцеловали.

— Ты мне скажешь, что не так? — выдохнула я, после поцелуя.

— Все так, — вздохнул дракон, рассматривая меня, словно видит впервые.

— Не молчи! Ты мне что-то недоговариваешь! — сощурилась я. — Может, прекратишь играть в загадки?

— Я так рад, что повстречал тебя. Ты — самая красивая из всех девушек, которых я видел. Помни, моя… — заметил дракон, обнимая меня крепко-крепко.

— Ты мне ответишь, что случилось?! — дернулась я, но он обернулся огромным чудовищем.

— Погоди! — дернулась я. — У тебя нет этого дня! Я права? Ты попрощался, чтобы улететь навсегда?!

Я видела только слезу, застывшую в огромном глазе чудовища. Он взмахнул крыльями, поднимаясь вверх.

— Я не хочу, чтобы ты видела, как я умираю! — послышался голос сверху. — Кольцо укажет тебе путь! Но спустя несколько дней! Я не хочу, чтобы ты это видела! Прощай!

— Нет! — екнуло сердце, когда я бросилась за ним, но пробежала всего — ничего, падая на колени в снег.

Он обманул меня… Обманул… Вот почему прощание было таким коротким! Он ждал! Просто ждал, когда все закончится, чтобы попрощаться.

Слезы капали на снег, а я стояла, упираясь руками в сугроб. Мои пальцы сгребали снег.

— Зачем ты вообще явился в мой замок… — ревела я, чувствуя, как меня поднимает барон и прижимает к груди.

Барон тоже плакал. И мы ревели вдвоем.

— Проклятая шкатулка! Так и не открылась! — рыдала я, растирая слезы. Я вырывалась из рук барона, подходя к шкатулке и пиная ее по треснувшим плитам. — Проклятая клятва! И все проклятые! Верните мне моего дракона!!!

Внутренняя боль заставила меня съежится.

— Пожа-а-алуйста, — выдохнула я, давясь слезами. — Я ведь многого не прошу…

Я смотрела на брошенную шкатулку с красивыми золотыми драконами, стоящую у меня между колен. Мне было не холодно. Мне было ужасно больно.

Слеза, скатившаяся по щеке, упала на черный лак. Драконы засветились и … шкатулка открылась с глухим щелчком.

Внутри лежала бумажка, которую я взяла в руки, растирая снег и слезы по лицу.

«Дорогая моя, Бернандин! Я знаю, как тебе тяжело! И что ты продолжаешь слушать папу и заниматься музыкой. Я уверен, что ты уже поняла, что нота ми второй октавы слегка фальшивит. И поняла, что там что-то лежит. Учитель говорил, что у тебя абсолютный слух…»

Папа!!! Я никогда не любила играть! А учитель просто к тебе подлизывался, рассказывая про мой абсолютный слух!

«Я не нашел лучшего места, куда можно спрятать ее! Потому что переживал, что если с замком что-то случится, то рояль уцелеет!».

Руины древнего замка покрывались снежком. Уцелевшие башни торчали из земли.

«Так вот, моя хорошая. Не плач. Долги — это пустяки! Я хотел, чтобы ты привыкла к роскоши, которую мы, увы, не могли себе позволить. Лучшие учителя, лучшие платья, все самое лучшее для моей девочки. Ведь ей предстоит стать королевой!».