Исцеление любовью
Шрифт:
Джек ворвался в комнату, вытирая руки кухонным полотенцем. Увидев, что Мики стоит на коленях, а по щекам у нее ручьем текут слезы, он отбросил полотенце в сторону.
В чем дело, Мики?
Она встала, покачав головой, и повернулась, чтобы уйти. Она не хотела благодеяний ни от него, ни от кого-либо другого. Хотела совсем справиться сама. Хотела быть равной в отношениях, а не зависеть от чьей-то доброты или великодушия.
Ты никуда не пойдешь, — сказал он, схватив ее за локоть и пригвождая взглядом к полу. — Дэни, ступай к маме в кухню.
Но, папочка…
Ступай, Дэни!
Прости, —
Джек обнял ее за плечи, крепко прижал к себе, провел из гостиной по коридору в свою спальню и закрыл дверь. Он посадил ее на свою постель, велел оставаться на месте, затем намочил в ванной салфетку и принес ей вместе с полотенцем.
У тебя был тяжелый день? — спросил он, увидев, что она взяла себя в руки.
Не знаю, почему, — беспомощно произнесла она, усиленно стараясь не расплакаться снова. — Просто я была на пределе. И когда Дэни меня обняла, во мне что-то… взорвалось. Я уже много месяцев так не распускалась. Она не напугана?
Он провел пальцами по ее волосам, остановившись, когда услышал тихий шепот, с каждой секундой набирающий силу.
Она задыхалась в собственных словах.
Мне так не хватает моей дочери, Джек! Так не хватает! И я больше никогда не смогу ее обнять!
Родная моя, — прошептал он, усевшись на постель и притянул ее к себе, дав ей выплакаться и утешиться в его объятиях. Он говорил ей ласковые слова, желая взять на себя ее боль, как свою собственную. Он помнил, как ему было тяжело потерять сначала родителей, а потом брата. Но ведь потеря ребенка не идет с этим ни в какое сравнение. Без Дэни он бы погиб.
Она так наплакалась, что крепко заснула и не проснулась, даже когда он вытер ей лицо салфеткой. Он набросил на нее одеяло и вышел из комнаты — надо было все объяснить Стейси и Дэни.
Что с нею? — спросила Стейси, отрывая взгляд от пирожных, которые она поливала глазурью. За этим занятием Джек и оставил ее, когда приехала Мики.
Джек потер лицо руками и покачал головой.
Она уснула. Иди сюда, фея, — позвал он Дэни, спрятавшуюся за платье матери.
Ты на меня кричал, — воинственно произнесла она.
Прости, — вздохнул он.
Я хотела помочь Мики! А ты меня выгнал!
Он поднял ее на руки, крепко обнял, прижался лицом к ее плечу и пытался представить, как была бы пуста без нее его жизнь.
Прости, фея. Я не хотел. Мики тоже очень жаль, что она тебя напугала.
Вовсе не напугала. Просто я не такая большая, чтобы крепко обнять ее. Я позвала тебя.
И я тебе за это благодарен. Ты правильно поступила. Ее надо было крепко обнять.
Он бросил взгляд на Стейси, которая, оторвалась от стряпни и смотрела на них.
Солнышко, ты должна переодеться к празднику, — сказала она Дэни и, подождав, пока девочка не ушла, обратилась к Джеку: — Я ее заберу. А ты останься с Мики.
Он помотал головой.
Я обещал Дэни. Но если бы ты могла остаться здесь на часок, на тот случай, если Мики проснется, я был бы тебе очень благодарен.
Я останусь. — Она сжала его плечо. — Что это с ней?
Я не могу говорить об этом, Стейс. Если она захочет поделиться, она сама расскажет. Надеюсь, ты
понимаешь.Конечно. Но я тоже хотела бы стать ее другом!
Что ж, она будет рада. Спасибо за пирожные. Я зайду, посмотрю на нее, а потом мы с Дэни пойдем, погуляем.
Джек?
Он остановился в дверях и обернулся.
Ты в нее влюблен?
Он засунул руки в карманы.
Я почти боюсь выдать себя.
Почему?
Потому, что боюсь ее потерять. Так что, если я себя выдам, я причиню всем немало боли.
Это выходит за рамки, Джек!
— А кто, между прочим, придумал эти рамки?
Хлопнув дверью, он вышел.
Вымыв лицо, Мики вышла в гостиную.
Привет! — воскликнула Стейси, мгновенно отложив в сторону журнал. — Джек скоро вернется! Он пошел прогуляться с Дэни.
Тьфу, — Мики села в кресло напротив, — кажется, я все испортила!
Хочешь поговорить, Мики? — спросила Стейси, наклонившись к ней.
Дэни в порядке?
Да, конечно. Она хотела помочь тебе, но не знала, как.
По-моему, я ее напугала.
Она говорит, что нет. Она очень чувствительная девочка и очень о тебе волновалась.
Почувствовав облегчение, Мики расслабилась в кресле и вцепилась в обитый тканью подлокотник. Взглянув на журнальный столик возле себя, она заметила фотографию и взяла ее.
Дэни придумала, что это, то ли брат ее, то ли сестра. Она не расстается с нею. Сейчас, вероятно, нервничает, что забыла ее. — Стейси приложила руку к животу. — Я уже чувствую, как шевелится ребенок! Дру еще не чувствует, а я чувствую!
Мики вспомнила ощущение бесконечного блаженства во время беременности, желание поделиться каждой мелочью, первое утро без тошноты, как она в первый раз надела свободный халат, затем первый толчок, такой слабый и мимолетный, словно плод ее воображения. В тот вечер она позвонила мужу в Нью-Йорк, где играла его команда. Его товарищ по команде довольно невразумительно объяснил ей, где тот находится. Больше Мики никогда ему не звонила.
Джек рассказывал мне о твоем замужестве и о Дэни. Обо всем, — сказала Мики, кладя фотографию на место.
Ее разрывало желание рассказать Стейси о Барри, но она решила, что эти переживания — самое последнее, что нужно беременной женщине.
Не понимаю, как ты сумела сопротивляться ему, прожив с ним все это время.
Стейси улыбнулась.
Мы с самого начала чувствовали себя как брат и сестра. Нет, не то. Мы были просто хорошими друзьями. Он умудрялся выкраивать из своего жесткого графика время, чтобы посещать вместе со мной курсы Леймеза, и был со мной, когда родилась Дэни. Она сложила руки и откинула голову на спинку кресла, уходя в воспоминания. — Это было потрясающее время! Дэни плакала, я плакала, он плакал. Мы все бесконечно горевали о Дэне. — Она подняла голову и сделала жест руками. — Мы образовали этакий маленький семейный треугольник. Затем я встретила Дру, и наш треугольник изменил форму. Джек вел себя безукоризненно, хотя я понимала, с какой болью он воспринял то, что ему не придется больше ежечасно заботиться о Дэни. А теперь Дру тоже ей как отец! Джек уже занимает в ее жизни не такое важное место, как раньше. Он хороший отец. Надеюсь, счастье улыбнется ему и у него еще будут свои дети!