Исцеление Вечностью
Шрифт:
Недоумевая, как ему теперь быть, Александр со свертком, в котором лежал материал для подрясника, вышел из домика и увидел терпеливо дожидавшегося его у ворот Сергия.
– Как? – опешил он. – Ты до сих пор и стоишь здесь?
– Почему? – удивился тот. – Я пока в алтаре прибрал. Пропылесосил ковры. Семисвечник почистил. Ну так что, пошли? Или, если можно, поехали на автобусе! А то у меня сегодня очень мало свободного времени!
С запозданием поняв, что у Сергия, оказывается, эти два часа совсем не были лишними,
Они проехали две остановки. Дошли до дома. Поднялись на лифте на седьмой этаж.
Здесь Александр открыл ключом дверь и, увидев – в кои-то веки!
– вышедшую в коридор сиявшую Веру, которая сразу сникла при виде вошедших, понял, что она, судя по всему, ждала, наконец-то, прихода отца Льва.
К счастью, Вера вскоре снова оживилась. Выручило Александра лишь то, что она из всех оставшихся для нее людей выделяла не только Ирину, но и ее мужа. И еще неизвестно, кого больше.
Того же мнения был и ее кот. Он подошел к Сергию всего на полметра, что, как уже знал Александр, на его языке означало величайшее уважение. От добрейшей Гульфии он и то останавливался вдвое дальше. К подкармливавшим его потихоньку от хозяйки сестрам милосердия, за исключением времени еды, подходил метра на два. А к нему самому и вовсе на максимальное расстояние, которое позволяли размеры комнаты!
Во всяком случае, после того, как Сергий снял подрясник, оставшись в одной футболке, Вера скомандовала Александру:
– Идите поужинайте, пока я буду изучать подрясник! И поухаживай там за Сереженькой. А то ведь он сам ничего не возьмет! Да смотри, чтобы он съел все то, что есть в холодильнике! Я позвоню Гульфие, она завтра наполнит его опять!
– А ты? – заводя Сергия на кухню, крикнул Александр.
– А у меня что-то нет аппетита!
Через двадцать минут холодильник, и правда, был почти весь опустошен. Что-что, а поесть Сережа, действительно, любил!
И как только он, довольно выдохнув, откинулся на спинку стула, на кухне, с подрясником в руках, появилась Вера.
– Все понятно! – сообщила она. – Хотя и не так просто. Удивляюсь, и как вы только носите такое в жару?
– Так носим, что даже снимать не хочется! Это может понять только тот, кто хоть раз надевал его! – в ответ улыбнулся Сергий и, извинившись, что ему совсем уже некогда, быстро ушел.
– Ну а ты что стоишь? – накинулась на Александра Вера.
– А что я должен делать?
– Как это что? Стоять, как солдат, по стойке смирно и делать все, что я прикажу! – ответила ему Вера и, сняв с плеча сантиметр, принялась старательно обмерять его.
Когда все было закончено, и Вера начала разворачивать на освобожденном от пишущей машинки и листков бумаги рабочем столе отрез материи, в коридоре раздался телефонный звонок.
Вера с трудом прошла к аппарату, подняла трубку
и разом погасшим голосом сказала:– Это тебя…
– Кто?
– насторожился Александр.
– Кто-кто? Татьяна…
– Что-о? – опешил от неожиданности Александр и отчаянно замахал руками: - Скажи, что меня нет дома!
– Хорошо! – кивнула ему Вера и спокойно сказала в трубку: - Он сказал, что его нет дома!
– А ты это хорошо придумала! – придя в себя, впервые с благодарностью приобнял за плечи Веру Александр.
– За что? – удивилась та.
– За то, что не солгала – я ведь чуть было не подтолкнул тебя ко лжи.
– А у тебя бы все равно это не получилось! – с улыбкой ответила ему Вера и, видя, что Александр вопросительно смотрит на нее, объяснила: - Мне ведь нельзя уже лгать. Да и тебя выручить было нужно. Вот теперь, поверь моему женскому опыту, она уже не позвонит тебе – никогда!
8
Несмотря на такую предусмотрительность Альбина, в Антиохию он попал лишь спустя восемь дней после того, как расстался с Клодием.
Встретился – и не узнал Клодия.
Сняв, вопреки своему обыкновению останавливаться в самых лучших дворцах и гостиницах, небольшой дом едва ли не на окраине Антиохии, тот был каким-то просветленным и радостным, и таким вдохновенным, что казалось, вот-вот воспарит в воздух.
Но самое главное – Клодий был в белой крещальной одежде!
– Ты что – крестился? Как?! Когда?!! – только и смог вымолвить Альбин.
– Сначала приведи себя в порядок, отдохни и поешь! – улыбнулся Клодий.
– Только прости, теперь это придется тебе делать все самому! Ну разве что попросишь помочь тебе моих вольноотпущенников.
– А где все рабы? – не понял Альбин.
– Я отпустил их на свободу! Всех, за исключением Грифона, который мне нужен теперь, как никогда. Но мне кажется, он сейчас сильно обозлен.
В том, что Грифон не просто озлоблен, а смертельно зол на своего господина, Альбин понял, как только увидел его.
– Всех отпустил, - сквозь зубы процедил тот. – И предателей, и лентяев, и дармоедов, и льстецов, которые – о, глупцы! – даже после освобождения остались с ним рядом. А того, кто столько ему сделал, кто предлагал выкуп, по-прежнему оставил в рабах. Разве это справедливо?
– Думаю, что не совсем! – честно сказал Альбин, и Грифон в ответ на сочувствие, которое ничем не могло помочь ему, горестно усмехнулся и стал откровенничать: