Исцеление

Зашла возбужденная Катрин.

— Там целый фурор… не знаю, как правильно высказаться. Пятеро прооперированных больных показывают свои зажившие рубцы, которых не было утром и в помине. Чувствуют себя прекрасно, журналисты совсем очумели, коридоры и палаты кишат репортерами, полиция не может их выпроводить, Стокфорд вызвал еще полицейских, но не может справиться с писаками. Если так пойдет дальше — придется вызывать военных, считает Стокфорд. Все каналы телевидения транслируют нашу клинику, для журналистов — это суперсенсация! Неизлечимая стадия рака — 10 минут и вы здоровы! Это получше космических фильмов!

Стоун включил телевизор — захлебывающиеся от потока слов журналисты показывали послеоперационные рубцы больных, цитировали лечащих врачей клиники, которые утверждали, что больные, бывшие больные, действительно были неоперабельны, и им оставалось жить несколько недель или месяцев. Один из докторов пояснял, что такие операции длятся по времени несколько часов, но русский настолько быстро все делает, что за ним невозможно уследить. Его руки и инструменты мелькают, словно кадры в ускоренной съемке, у доктора Стоуна закружилась голова, и он упал в обморок.

— Вот врет, так врет! — засмеялся Михайлов, — придется, Джек, вам дать интервью сегодня. Катрин, вас не затруднит пригласить сюда Стокфорда?

— Да, конечно, господин Михайлов, я приглашу его, — она улыбнулась и покраснела, выскакивая за дверь.

Стоун с Михайловым рассмеялись.

— Да, уж очень стеснительная. Где ты такую нашел, Джек?

Стоун, смеясь, пожал плечами. В кабинет буквально ворвался Стокфорд.

— Что-то случилось? — уже по привычке ища глазами репортеров, спросил он.

— Нет, Билл, все в порядке, — ответил Михайлов, — вы сможете меня доставить домой, минуя репортеров? Джек даст им интервью, а я бы в этот момент уехал?

Стокфорд ответил не задумываясь, наверняка он уже просчитывал, как вывести тихо Михайлова — шумиха с журналистами не входила в планы ЦРУ и если ее нельзя исключить полностью, необходимо свести до минимума.

— Я все организую, господин Михайлов, вернусь за вами минут через 10.

Действительно, через 10 минут Стоун вышел к журналистам, а Михайлов спустился к черному выходу, который совсем недавно еще контролировался репортерами, но сейчас они все слушали Стоуна. Без проблем они сели в машину и тронулись, Стокфорд выругался, показывая на двоих людей с кинокамерами.

— Черт, заметили, сейчас станут встречать у дома.

Он позвонил в полицию, приказал организовать встречу. Михайлов тоже увидел, что за ними тронулась машина и сейчас висела на хвосте, как привязанная.

Шестеро прибывших к дому полицейских не смогли сдержать толпу, словно обезумевших корреспондентов газет и телевидения. Полицейские окружили Михайлова и с трудом пробивались к дверям. Он остановился и поднял руку. Шум быстро утих.

— Господа, сейчас доктор Стоун у себя в клинике дает интервью. Встречи с журналистами не входили в мои планы, но думаю, что смогу выкроить для вас час или два времени через 4 дня. С условием, что в течение этих дней вы не станете «охотиться» за мной. Место и время пресс-конференции вам сообщит господин Стокфорд. Благодарю.

Михайлов в окружении полиции вошел в дом, разочарованные журналисты постепенно рассасывались, но Стокфорд выставил постоянный пост полиции у дверей дома — предосторожность не помешает.

Николай, войдя в комнату, обнял Вику, Аллу и детишек, которые смотрели на него с лаской и преданностью, расцеловал всех и плюхнулся в кресло.

— Фу-у, наконец-то я с вами, как надоели все…

Он не договорил до конца, но его любимые поняли, что подразумевалось дальше, они подошли к нему, Витя с Юленькой забрались на колени, Алла с Викой обняли его сзади по бокам и прижались всем телом. Вика ласково водила губами по его щеке, иногда причмокивая и прижимаясь еще ближе.

— Ну и наделал ты шума, дорогой, какой канал не включишь — ты или больной, показывающий рубец — Вика прижалась к нему сильнее, — Ты у нас самый популярный человек в Америке, Коленька.

— Точно, мы пошли сегодня покататься на знаменитых американских горках — куда там, — смеялась Алла, — сразу вычислили говоруны и бумагомаратели, проходу не дали, в магазин зайти невозможно. Проехались на машине, посмотрели Нью-Йорк из салона автомобиля и все. А за нами так и следовали машины этих писак, от бликов фотовспышек до сих пор рябь в глазах стоит. — Она засмеялась сильнее, потом сквозь смех кое-как вымолвила, — Витя сказал им, что они хуже полчища комаров, мельтешат, пищат своими вопросами прямо в уши, каждый хочет напиться информации, как крови. «Вам же все равно, господа комары, — говорит им Витя, — чью кровь высасывать — из популярной задницы бегемота или с лица юной девушки».

Михайлов расхохотался от души.

— Здорово ты им врезал, сынок!

— Да-а, я думал они отстанут, а они словно ополоумели после этого, — отмахнулся Виктор, — еще хуже приставать стали. Какой умный ребенок, какой умный…

Дети убежали играть, а Михайлов выпил баночку пива и спустился в холл с Викой и Аллой.

— Откровенно сказать, я не предполагала, доктор, что вы такая знаменитость, поздравляю, вы в прекрасной форме, — кокетничала Эмилия Стоун, выставляя напоказ свои длинные ноги.

Она то покачивала бедром, то наклонялась чуть вперед, выставляя для обзора свою насиликоненную грудь с едва прикрытыми сосками, не вызывая у Аллы и Вики ничего, кроме смеха, который они старались скрыть. Но Эмилия замечала скрытые улыбки и считала, что это верный признак женской зависти, смотрела с превосходством, готовая еще короче надеть платьице или юбку, но короче уже было некуда.

Последнюю ее фразу можно было отнести как к профессионалу, так и к мужчине, но все понимали, что о профессионализме здесь речь не идет.

— Благодарю вас, — сухо ответил Михайлов, — а как вы провели время?

— О-о! — воскликнула Эмилия, посчитав, что Михайлов заинтересовался ею, — прекрасно! Хотя ваша жена и бабушка неплохие собеседники, но с вами бы было гораздо интереснее…

Она, как на панели, выставила ногу и откровенно напрашивалась… «Как Стоун может жить с такой пробкой»? — подумал Стокфорд, — она же может все испортить, застанет его одного и полезет в наглую, потом обязательно Вике намекнет. Скандал… Нет, ее срочно надо убрать отсюда». Пока он подыскивал варианты, Михайлов решил осадить немного зарвавшуюся Эмилию.

— Вы правы, госпожа Стоун, моя жена и ее мама абсолютно уверены, что со мной было бы интереснее…

Но Эмилия не поняла сказанного, и в разговор вмешался Стокфорд.

— Госпожа Стоун, у меня к вам деловой разговор, собственно я за этим сюда и приехал.

Михайловы поднялись к себе, замечая, как Стокфорд что-то убежденно объясняет Эмилии. Минут через пять она бесцеремонно ворвалась к ним.

— Извините, но я вынуждена срочно уехать, жаль, что не смогу пообщаться с вами, меня пригласили сниматься в одном из самых популярных журналов. Билл давно дружит с моим мужем и специально приехал сообщить мне эту новость. Жаль, но с вами тоже было бы интересно, господин Михайлов.