Исцеленные. Вселяющие надежду истории необъяснимого выздоровления

– Пусть все идет своим чередом, – сказала она. – Я решила, что буду жить счастливо и с энтузиазмом, сколько бы мне ни осталось.

В 2013 году, спустя пять лет после постановки диагноза и знакомства с мрачными прогнозами, Клэр была госпитализирована с заболеванием, которое, хоть и не имело отношения к раку, требовало проведения компьютерной томографии брюшной полости.

Впервые с тех пор, как Клэр узнала о своей болезни, она могла видеть, насколько та прогрессировала. Находясь в ожидании неизбежной смерти, Клэр так сосредоточилась на жизни, что не замечала, как проходили недели, месяцы и годы. Хотя врачи и не ставили перед собой цели исследовать состояние поджелудочной железы, та сама собой появилась на экранах их приборов. Орган оказался полностью здоровым. Там, где раньше была опухоль, от нее не осталось и следа.

Сбитые с толку врачи провели проверку поставленного ранее диагноза и даже отыскали результаты биопсии, так как были убеждены во врачебной ошибке. Однако диагноз был поставлен верно. Без лечения и операций аденокарцинома поджелудочной железы – самая смертоносная разновидность рака – просто исчезла.

Как это могло произойти? Этого не понимал никто, включая Клэр. Доктора знали, что их пациентка не прибегала ни к одному из способов лечения – операции, химиотерапии или лучевой терапии. В разговоре Клэр призналась, что все же внесла в жизнь определенные изменения, однако ни одно из них врачей не заинтересовало. Они сказали, что ее опыт «не имеет никакой медицинской ценности». Это было то самое чудо, которое случается с одним пациентом из миллиона. Простое везение.

В медицине это называется случаями спонтанной ремиссии. Выздоровление такого плана все еще является для медицины черным ящиком, содержание которого наука так и не сумела изучить.

«Спонтанный» означает «беспричинный», но правда заключается в том, что истинную причину никто и никогда не искал. За всю историю медицины мы почти не использовали инструменты этой строгой науки для исследования чудесных случаев выздоровления от неизлечимых болезней. Здравый смысл подсказывает, что именно эти случаи и следовало бы изучать, ведь тогда люди, возможно, наткнулись бы на более действенные, хоть и менее очевидные, пути к исцелению.

К сожалению, случаи спонтанной ремиссии остаются неисследованной областью медицины. Мы называем их случайностями и исключениями, веря рассказам о том, что они необъяснимы, однако я не склонен использовать подобную терминологию.

Мы можем сказать, что в своих сферах Серена Уильямс и Майкл Джордан – исключительные личности, но в то же время они являются и яркими примерами возможных человеческих способностей. Изучив их приемы и техники, мы сможем понять, как улучшить свои собственные.

В 1968 году на Олимпийских играх в Мехико американский прыгун в длину Боб Бимон пробежал по дорожке и, оттолкнувшись от земли, взмыл в воздух. На записи с соревнования кажется, что он летит, как птица, и лишь в последний момент вытягивает ноги, чтобы приземлиться. Спортсмен побил существующий рекорд более чем на два фута (1 фут = 0,3048 м), шокировав толпу и фактически досрочно завершив соревнование. Свидетели его прыжка в один голос утверждали, что это было невероятно. Кроме того, его результаты были за пределами возможностей измерительного оборудования. Позднее выступление Боба назвали «Скачком столетия».

Спортсмены и ученые тут же бросились выяснять, как он это сделал. На исследования ушло 23 года. И все же, когда подобное случается в области здравоохранения – когда кому-то ставят смертельный диагноз, а человек внезапно выздоравливает, – мы как будто испытываем неловкость. Эти замечательные случаи воспринимаются скорее как угрозы системе, нежели источники вдохновения для нее, а потому остаются неисследованными. Просто загадка. Чудо. Случайность. Исключение. Мы любим развешивать ярлыки, но не объяснять причину явлений.

На протяжении всей истории человечества мы по-разному смотрели на то, откуда берутся болезни и недуги. До недавнего времени – примерно до XIX века – представители большинства культур думали о болезнях как о чем-то, что приходит из потустороннего мира: как о Божьей воле, наказании или проклятии злого духа. Например, если бы вы жили в Древнем Египте, вы носили бы амулет, защищающий от болезней, и смазывали бы порезы и царапины медом (который, к слову, является природным антибиотиком). Если бы вы были больны, врач мог назначить вам вызывание рвоты – теория состояла в том, что, поскольку тело полно проходов, болезнь могла указывать на закупорку, которую следует немедленно устранить. Если бы вам случилось родиться в Древней Греции, вы бы верили, что человеческое тело состоит из элементов, которые должны находиться в равновесии. Болезнь тогда была признаком нарушения баланса, который надлежало немедленно восстановить, а потому больные посещали древнегреческие асклепионы – храмы исцеления, где достигали катарсиса (очищения), а также получали терапию сном. Медицинская помощь тогда представляла собой смесь физических и духовных процедур под бдительным оком Асклепия – бога исцеления.

И хотя практика медицины во многих древних культурах в значительной степени опиралась на магию, религию, суеверия, астрологию и кровопускание, ученые в то время все-таки совершали важные открытия. Они углубляли знания по анатомии, теории болезней и здоровья. Путем наблюдений, проб и ошибок разрабатывались методы лечения травм и болезней, часто с помощью лекарственных растений, ставших предшественниками современных фармацевтических препаратов. Однако истинное происхождение самой болезни продолжало ускользать от врачей/врачевателей. Откуда она взялась? Почему выбрала именно этого человека, а не другого? Ученые все чаще замечали, что многие болезни возникали из-за грязной воды и сточных вод, и что поддержание личной гигиены, чистоты городов и источников воды было важным аспектом безопасности, хотя в то время люди и не понимали, почему именно.

В 36 году до н. э. римский ученый Марк Теренций Варрон опубликовал свой первый труд по сельскому хозяйству – практическое руководство для земледельцев. В разделе с правилами содержания домашнего скота он предостерегал от разведения животных вблизи болот, ссылаясь на теорию о том, что «некоторые мелкие животные, незаметные человеческому глазу, размножаются там и переносятся воздухом, после чего проникают в тело человека через рот и нос и вызывают болезни, от которых сложно вылечиться». Предположение интересное, но доказать его в то время не представлялось возможным.

Только в 1546 году вышла в свет книга итальянского врача Джироламо Фракасторо, которая называлась «О контагии, контагиозных болезнях и лечении». В ней детально описывалась теория о том, как крошечные, быстро размножающиеся болезнетворные «семена» – то есть микроорганизмы – передаются от человека к человеку при прикосновении или посредством воздуха. Научное сообщество тепло приняло эту теорию, но доказательств, подтверждающих концепцию ученого, все еще не было. В конечном итоге теория отошла на второй план, а после и вовсе была забыта. И лишь в 1860-х годах французский химик Луи Пастер, придумавший процесс уничтожения патогенов, который до сих пор носит его имя – пастеризацию, окончательно доказал теорию о микробах. В дополнение к тому, что это был огромный шаг для медицины в целом, его открытие сформировало в людях отношение к здоровью и болезням, основанное на принципе избавления от патогенов. Возможно ли, что мы настолько сосредоточились на этой миссии, что стали упускать другие способы восстановления здоровья?

Врачей учат игнорировать личную жизнь человека, чтобы проникнуть в глубинные признаки и симптомы болезни, которые присутствуют у людей с конкретным заболеванием. Фокус на патологии ограничил наш взгляд, из-за чего мы обращаем внимание на то, чего не хватает, вместо того, чтобы видеть и принимать во внимание все правильное, наполняющее жизнь человека. Это приводит к тому, что мы совершаем смертельные ошибки на пути к исцелению.

Мы лечим саму болезнь вместо того, чтобы лечить человека, упускаем историю его жизни, которая изобилует подсказками и откровениями о том, как лучше всего направить его к выздоровлению. Мы зацикливаемся на симптомах, а не на причинах их происхождения, назначая лекарства, которые маскируют проявления болезни, вместо того чтобы проводить длительную и глубокую работу по укреплению иммунитета и жизненной силы. Мы настаиваем на сортировке болезней по типу их отношения к изменениям в сознании или в теле, но не стараемся понять взаимосвязь недугов, которую можно обнаружить в большинстве случаев.