Исцеленные. Вселяющие надежду истории необъяснимого выздоровления

В самолете по пути домой я снова пролистывал свои записи, пытаясь структурировать все, что я увидел и услышал. То, что происходило там, было реальным, и я был в этом более чем уверен, но до понимания полной картины мне все еще не хватало многих важных кусочков пазла.

Ничто из того, что я раскопал в Бразилии, не убедило меня, что дело было только в целителе. На самом деле совсем наоборот. Ходили слухи, что Иоанн Божий приглашал женщин на частные сеансы, которые часто приводили к сексуальным контактам, а иногда – к изнасилованиям. И хотя на тот момент я не мог подтвердить эти данные, они были достаточно тревожными, и я принял решение не рекомендовать Францисканский восстановительный центр для посещения, к тому же мои пациенты часто бывали особенно уязвимы. Когда на меня вышли телевизионные журналисты с вопросами о центре, я отказал им в беседе, поскольку не хотел поощрять поездки туда. Я не хотел допускать даже малейшего шанса, что люди в конечном итоге могут пострадать после посещения The Casa.

Также я решил все же не отворачиваться от интригующих случаев, которые были свидетельством реальности спонтанных исцелений. Вместо этого я собирался более четко сосредоточиться на сдвигах и изменениях, внесенных самими людьми, в надежде обнаружить то, что привело их к выздоровлению. Я не верил, что неожиданные исцеления имеют отношение к целителю или врачу, за исключением той роли, которую лекари потенциально могут сыграть в активизации чего-то, что уже существует внутри каждого из нас. Но те обвинения, которые звучали в адрес Иоанна Божьего, лишь укрепили мою мысль о том, что люди, которые занимаются целительными практиками, могут быть опасны, поэтому как можно скорее нужно было раскрыть истинные факторы, связанные с исцелением, чтобы люди могли самостоятельно распознать их в себе и воспользоваться ими без сторонней помощи.

Я не хочу умалять влияние, которое великий целитель или грамотный врач может оказать на человека – связь между целителем и пациентом может быть глубокой и даже стать неотъемлемой частью процесса выздоровления. Однако, размышляя о том, что я узнал в процессе отбора реальных случаев спонтанной ремиссии, я понял, что все происходящее не было вызвано чем-то внешним. Это были не таблетки, лекарства, операции или чудесные руки целителя, какой бы заманчивой ни была в эти простые и, казалось бы, очевидные решения. Что-то происходило внутри этих людей, и именно это сделало их выздоровление возможным.

Ключ к разгадке, похороненный в истории

Несколько месяцев спустя, готовясь к презентации и копаясь в старых записях и учебниках, я нашел историю, которую смутно помнил со времен медицинской школы. Я натыкался на нее несколько раз, но то были лишь краткие упоминания – параграф в учебнике по патологии или комментарий в лекции профессора. Эта история всегда была сноской к основному повествованию, и на ней никто не останавливался подробно, но на этот раз, держа в голове вопросы о спонтанном исцелении, я решил уделить ей чуть больше внимания.

История началась осенью 1890 года, когда к Уильяму Коули, молодому хирургу из Нью-Йоркской мемориальной больницы, пришла новая пациентка. Девушку звали Бесси Дэшил, она поступила в отделение с незаживающей раной на руке, которая беспокоила ее уже несколько недель. В смотровой Бесси рассказала Коули, что во время летних каникул она отправилась в путешествие, и в поезде ее руку зажало между двумя трясущимися сиденьями. Возникшие в результате травмы отек и боль поначалу не сильно беспокоили, но симптомы сохранялись, и со временем Бесси становилось хуже. Коули провел биопсию места повреждения, будучи полностью уверенным, что дело в инфекции, однако в итоге обнаружил очень редкую и агрессивную форму костного рака – саркому.

В то время единственным выходом для Бесси была ампутация. Ей ввели небольшую дозу сладко пахнущего хлороформа, и Коули удалил ей руку чуть ниже локтя.

К сожалению, было уже слишком поздно – рак распространился выше. Состояние Бесси не улучшалось, и несколько недель спустя Коули обнаружил в ее правой груди мягкий узелок размером с миндаль. Уже на следующий день он увеличился вдвое, а в левой груди появилось еще два узелка. Саркомы быстро распространялись по телу, набухая под кожей сначала до размера мячей для гольфа, а затем становясь похожими на грейпфрут. В брюшной полости Коули даже обнаружил опухоль «размером с голову ребенка». Всего через несколько месяцев после постановки диагноза, в январе 1891 года, Бесси Дэшил умерла в возрасте 18 лет.

Эта история, хоть в ней и рассказывается о редкой форме рака, не является чем-то примечательным для конца XIX века и вряд ли стоила упоминания в учебниках истории медицины. Однако Коули был так опустошен потерей молодой пациентки, к тому же в результате столь мучительной болезни, что никак не мог ее забыть. Вместо того чтобы переключиться на других больных, он принялся изучать упоминания саркомы, чтобы в дальнейшем не повторить своей ошибки. Он просматривал имеющиеся больничные записи до тех пор, пока не наткнулся на случай, идентичный случаю Бесси с одним лишь отличием: тот пациент выжил.

Чем же отличались эти истории? У выжившего пациента, немца по имени Штейн, в первые дни после проведенной операции развилась опасно высокая температура. Инфекция – вероятно, рожистое воспаление кожи – чуть не убила его. Тем не менее его иммунная система смогла отбиться от рожистых бактерий, и температура начала спадать, а затем, как ни странно, начали уменьшаться и опухоли. К тому времени, как он выздоровел от рожистого воспаления, его саркома исчезла без следа. Врачи выписали его, сбитые с толку – кроме как чудом этот случай они назвать не могли.

Сопоставив данные с другими случаями, Коули обнаружил еще больше свидетельств неожиданного выздоровления пациентов с раком после лихорадки, возникшей из-за инфекции вследствие перенесенной операции по удалению опухоли. Он заметил, что и другие пионеры медицины, такие как Луи Пастер, сообщали о подобных результатах при рожистых воспалениях, и начал подозревать, что послеоперационные инфекции в некоторых случаях действительно помогали пациентам излечиться от рака.

Коули предположил, что инфекции вызывают мощный иммунный ответ, который не только избавляет организм от вторгшихся в него бактерий, но и стимулирует иммунную систему атаковать раковые клетки.

Коули немедленно проверил свою теорию на пациенте, которому не помог ни один из известных методов лечения онкологии, непосредственно введя ему живые бактерии стрептококка. Мужчине с опухолью размером с куриное яйцо, мешающей ему говорить и глотать, прогнозировали лишь несколько недель жизни. После инъекции бактерий у него поднялась температура, и ему стало невыразимо плохо, но после победы над инфекцией и он, и Коули обнаружили, что опухоль исчезла. Мужчина выжил и вернулся домой, полностью вылечившись от рака.

Последствия были поразительными – каким-то образом естественные процессы борьбы организма с инфекцией разрушали также и раковые опухоли, разжижая и вымывая их, как будто тех никогда и не было.

Перечитывая историю доктора Коули и Бесси Дэшил, я был поражен дальновидным характером его открытий. Коули, которого теперь называют «отцом иммунотерапии», раскрыл кое-что важное о силе иммунной системы человека – потенциальную возможность «включить» ее для борьбы с неизлечимой болезнью. Далее он разработал смесь мертвых бактерий, которую начал использовать для лечения рака, – она была более безопасной в использовании, поскольку с меньшей вероятностью доводила пациентов до предсмертного состояния. И все же людям было трудно принять идею введения в организм «плохих» бактерий.