Исцели меня собой
Шрифт:
– Пойдем со мной.
Соня вернулась в комнату, а Павел прихватил по пути пакеты из коридора и свалил их на диван.
– Разбирай, это все тебе, что ты просила. Сидя, хорошо? Вставать не надо. Собери все, что нужно, для душа. Попробую спасти пельмени, и пойдем в ванную. И не надо на меня так смотреть! Что я там не видел? А одну не пущу. Не хватало еще там голову разбить…
Ворча, он ушел обратно на кухню, а Соня осторожно заглянула в первый попавшийся пакет. Ничего необычного она там не ожидала найти, однако выбор мужчины… практически незнакомого…
Постельное белье – красивое, нежное, тонкое. Соня не просила, но запомнила, что у Павла практически
– Готова? – спросил Павел, возвращаясь.
– Да! – Соня мгновенно выхватила из кучи вещей все необходимое, чтобы принять душ и вымыть волосы.
– Пойдем. Только недолго.
Соня зря переживала. Павел принес в ванную комнату табурет с кухни и уселся на нем, боком к душевой кабинке, уткнувшись в смартфон. Судя по всему, писал кому-то сообщение.
– Станет плохо, кричи, - велел он, не поднимая головы.
Соня с наслаждением забралась под теплый душ.
Павел недолго смотрел на экран смартфона. Собственно, он только отправил Лео сообщение, что все в порядке, чувствуя себя при этом чуть ли ни школьником. А потом уставился на Соню. Даже через запотевшее стекло можно было любоваться ее точеной фигуркой. Хотя Павел не столько любовался, сколько опасался, что у Сони может закружиться голова.
К счастью, девочка оказалась не копушей. Когда она открыла дверцу, чтобы взять полотенце, он сам подал ей его – развернутым. И даже помог вытереть волосы, чтобы она не наклонялась и не задела ссадину на лбу. Его тело предательски отреагировало на близость обнаженной женщины. Пришлось стиснуть зубы и отвернуться, пока Соня одевалась.
Быстро высушить волосы не получилось. О фене Павел забыл, да и нельзя, скорее всего, ведь горячий воздух.
– Ничего, и так подсохнут, - махнула рукой Соня. – Спасибо вам большое. Я чувствую себя лучше, правда. И за вещи…
– Только от этого меня избавь, будь добра. И пойдем есть, все уже остыло.
Он не хотел быть грубым – это получалось само. Чем сильнее Павлу хотелось сказать Соне что-то доброе и приятное, тем грубее он себя вел. И не потому что хотел ее обидеть. Просто характер у него паршивый, только и всего. И еще он не хотел давать девчонке ложных надежд. Ее «предложение» казалось ему интересным, но пока – не более того.
Соня сидела напротив и мужественно жевала разварившиеся пельмени. Наверняка, вариант с пиццей был бы лучше, но и от пиццы его воротило. Завтра он даст Соне поручение – найти поблизости приличный ресторан и заказать там еду. Это можно сделать лежа на диване, через интернет. Только чтобы не напрягалась – долго смотреть на экран ей тоже вредно.
«А почему бы нет? – размышлял Павел и, не стесняясь, рассматривал Соню. Она мило смущалась под его взглядом, терялась, становилась похожей на девочку лет восемнадцати, заправляла за ухо непослушную прядь волос. – Может, это и мой шанс? Она четвертый день портит
мне нервы, и это не раздражает по-настоящему. У Ильи жена, Лео скоро станет отцом…»Он не думал о том, чтобы жениться на Соне. Никакой любви, от которой «сладко щемит сердце». Голый расчет: бесплатная домработница и женщина для утех. Идеальная «жена», которая никогда не попрекнет его за опоздание. Ее не нужно брать с собой в гости, выводить в театр и кино. Ее не нужно возить на море. Она не будет просить деньги на новую шубу или машину. Ей даже можно изменять, и это не будет считаться изменой. Рабыня – так заманчиво. Правда, ему не нужна женщина, вечно стоящая на коленях. Но ведь он хозяин, он и определяет правила.
И вызов его доминантной натуре. Это привлекало Павла даже больше, чем все остальное. «Научить снова быть сабой». Наивная девочка. Он не перестала ею быть, просто в ее сердце поселился страх и недоверие. Это щиты, за которыми она спряталась. И в его власти убрать их. Сможет ли?
– Ты уже долго на ногах, - напомнил Павел Соне. – Если поела, ложись. Я принесу чай в комнату. Нет, стой. Таблетки…
А, может, он просто устал от одиночества? Необходимость заботиться о ком-то вырвала его из привычного круговорота дней. Даже на работу сегодня не пошел. Правда, завтра придется. А сиделку он так и не нашел.
– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался Павел, поставив на журнальный столик чашку чаю и тарелку с теплыми яблочными булочками для Сони. – Только честно. Я читаю по глазам.
Он сел в кресло напротив и отпил из своей чашки.
– Хорошо. Честное слово. Я выспалась, мне уютно от чистоты, я поела. Все замечательно, - заверила его Соня.
– Тогда давай договариваться. Завтра я уйду на работу, но хочу быть уверен, что в мое отсутствие ты не начнешь мыть полы и варить борщ. Сиделка или честное слово?
– Слово… - вздохнула Соня. – Но, Павел Владимирович, готовить можно сидя. Почистить овощи…
– Нет. – Он не повысил голос, но посмотрел на упрямую девчонку так, что она поежилась. – И хватит величать меня Владимировичем. Павел, этого достаточно. Значит, дашь слово?
– Даю, - подтвердила Соня. – Я, конечно, помру от скуки… И это будет на вашей совести, Павел Вла… Павел.
Он усмехнулся. Дерзит, значит, действительно чувствует себя хорошо.
– У меня будет для тебя задание. И ты еще не все пакеты открыла, между прочим. Нет, лежи. Не сейчас. Я думал над твоим «не предложением».
Соня заерзала, выдавая беспокойство.
– Я мог бы стать твоим хозяином на время. На моих условиях. Но только в том случае, если ты расскажешь мне о своих страхах. Это в твоих же интересах, Соня. Я не собираюсь ни с кем делиться, но должен знать все, чтобы уберечь тебя.
– У вас не получится уберечь. – Соня закусила губу и уставилась куда-то в потолок. Павлу показалось, что она борется со слезами. – Но я расскажу. – Она снова посмотрела на него, чистым и ясным взглядом. – Только заранее прошу прощения, если расплачусь. Сейчас это как-то само… получается.
– Давай отложим, - предложил Павел, мысленно ругая себя. Опять забыл – Соне нельзя нервничать. – Главное, чтобы ты рассказала. Пусть позже.
– Нет, сейчас. – Она покачала головой. – Или я сбегу… передумаю… А потом никогда себе не прощу.
– Не простишь… чего? – не понял Павел.
– Я же буду полной дурой, если сбегу от самого красивого мужчины на свете, - выдохнула Соня.
И Павел поперхнулся чаем.
Глава 10