Исчадия техно

– И чем же он так хорош? – прохрипел бородач. – Горбатый, тяжелый, еще и течет в сотне мест небось.

– Что ты! Как можно! На дно взгляни – ни капли сырости и ни пятнышка гнили. Всем хороша лодка, до слез жалко отдавать.

– Да челн это заповский, корявый, как все их нечистое добро. На кой мне такое убожество сдалось?

– Господа не гневи! Какое же это убожество?! Да в него зерна сто пудов влезет, еще и место останется. Ты как на ярмарку подашься, прицепишь груженый к себе и лишний товар привезешь.

В глазах бородача промелькнул огонек заинтересованности, и он уже другим тоном уточнил:

– А откуда у вас этот челн?

– Да у запов и взят. Миш с товарищами побил их, меня из неволи вызволил. Там еще один челн остался, но не было народа и его тащить.

– Это каким надо быть упоком, чтобы добро оставить! – возмутился бородач. – Нет гребцов, так на буксир взять надо было.

– Девка у нас болезная, ей биота свежая нужна, самая сильная, какой у вас быть не может, вот и спешим в Новоград. А с челном на буксире спешки не получится – задерживать будет.

– Тогда понятно – девка все же подороже такого корыта будет, – согласился бородатый. – Если такое дело, дам я вам лодку и ребят расторопных. Только спешка – дело для судна вредное, и челна за такое маловато будет.

– Да Бога не гневи! До Новограда отсюда всего ничего!

– Так-то оно так, но вверх придется идти, а трудно это по малой воде.

– Какое трудно! Да тут течения, почитай, вообще нет! И в придачу орехов разных два мешка полных, ржи мешок почти полный! Да за такое всех нас на руках до Новограда где угодно донесут, еще и бегом, хором благодаря всю дорогу!

Краем уха прислушиваясь к торгу, Влад во все глаза разглядывал первое встреченное здесь нормальное поселение. Лагеря запов к таким можно было относить с большой натяжкой.

Пристань, к которой они причалили, была невысокой, собранной из бревен, сверху неровно подтесанных, чтобы ходить было удобнее. Далее в береговом обрыве зияла врезка, по которой вверх, к воротам в стене, поднималась деревянная лестница. У ее подножия слева стоял аккуратный сарайчик с односкатной крышей, крытой розовой черепицей. Само селение разглядеть снизу не получалось, а идти туда, бросая процесс переговоров, будет как-то странно.

Праздношатающихся людей не заметно – лишь на скамейке возле сарая сидит сухонький старичок, полируя шершавым камнем новенькое топорище. Что он, что владелец лодки одеты почти одинаково: тонкие, скорее всего, льняные рубахи и брюки, похожие на джинсы. На ногах высокие кожаные сапоги, головы прикрыты фетровыми шляпами. У бородача на поясе короткий меч, дед тоже при оружии – там же болтается кинжал. С виду люди мирные, но чувствуется, что, если дойдет до дела, зададут жару.

– Лук у тебя хороший, – продолжал владелец лодок.

– Сакский лук за провоз?! Да за такую цену меня в ад и назад пять раз свозят! Прости, Господи, за язык мой, но довел жадина безбожный!

– Да не трусись – лук твое оружие, и брать его тоже грех, пусть и невеликий. Стрелы ведь есть к нему? Дал бы с десяток, и ударим по рукам.

– Десяток стрел?! Может, сбегаешь назад, к Подонцу? Я там в вонючих тушах запов парочку оставил!

Влад, подойдя к торгующимся, молча вытащил из кармана жменю трофейных наконечников, высыпал в молниеносно подставленную ладонь купца:

– Сойдет?

Бородач, придирчиво осмотрев полученное, осклабился:

– Да ведь это запов работа.

– Что-то не так?

– Хороши они у них, все такое признают. И откуда только отродья Техно берут такие ладные вещи. Ох и адские дела небось замешаны… Еще бы жменьку… – неуверенно протянул купец, сам поражаясь своей наглости.

Влад внутренне усмехнулся. По дороге, размышляя над собственной платежеспособностью, он показал наконечники Диадоху, и тот сразу заявил, что ценят их достаточно высоко за качество и невозможно точное совпадение всех размеров, позволявшее делать стандартные стрелы, что ценилось самыми искусными охотниками и воинами. Дальше все было просто. На одном из привалов Влад отошел в кусты, прихватив копир. Загрузил топор, подобранный в подземелье – размеры приемного отделения были на два порядка больше того, через которое выдавались копии. Решив, что раз стрелы стальные, то нужен еще и углерод, накидал веток, все это сдобрил речным песком и парой горстей намытых Давидом шлихов. В камеру для образцов поместил один наконечник, затем выбрал строку «скопировать». Опять загорелась предупреждающая надпись, доложив, что не хватает целой кучи элементов. К примеру, хрома и марганца. Но на нехватку железа и углерода техника не жаловалась, и Влад выбрал пункт «скопировать некорректно».

Его ожидания оправдались – он получил новый наконечник. Возможно, сталь была хуже и ржавела, в отличие от оригинальной, но опыт можно считать удавшимся.

Наделал наконечников про запас, пока не загорелось предупреждение, что не хватает железа. Вот теперь убедился, что не зря старался – хоть это и не деньги, но высоколиквидный мелкий товар. Как раз то, что надо для расчетов. Высыпал купцу еще одну жменю, предупредил:

– Только через полчаса мы должны плыть к Новограду.

– Если поможете мешки перекидать, то еще раньше выйдем, – никак не мог угомониться купец.

Мало того, что решил заодно какой-то товар в город закинуть, так еще, поняв, что с пассажиров больше ничего не получить, размечтался привлечь их в качестве грузчиков. Но Лена в таком состоянии, что продолжать торг, затягивая время, не хотелось.

– Договорились.

Бородач, плюнув в руку, выставил ее перед собой, в ожидании уставившись на Влада. Тот, поняв, что таким нечистоплотным образом здесь скрепляют договорные отношения, плюнул на свою ладонь, хлопнул ею по купеческой.

Сделка совершена.

* * *

Уже через пару минут все закипело. Влад наконец увидел поселение изнутри, и в принципе оно ему понравилось. Дома на обычные русские избы не похожи – скорее на те, что в вестернах показывать любят. Такой же тип постройки, только низких двойных дверей не хватает, через которые спиной вперед вылетают избиваемые ковбои. Легкие жилища, не для холодного климата. По улочкам кое-где попадался народ, одетый скромно, но чисто, никакой грубой кожи или тряпья – шерсть, льняные ткани, если кожа и попадалась, то хорошей выделки, тонкая. У женщин ноги закрыты длинными платьями или юбками, и Влад заподозрил, что его спутниц в лучшем случае примут за легкомысленных особ, а в худшем последуют репрессии. Не сказать чтобы они в мини, но, по местным меркам, все равно что в театре нагишом. То-то бородач так таращился на прогуливающуюся по пристани Лилю. Поэтому Влад, забрав со склада первый мешок, набитый чем-то легким и мягким, на ходу попросил Диадоха посодействовать с покупкой женской одежды. Хоть какую-нибудь, на первое время только.

Рыжий не подвел: забрал из лодки топор, взял у Влада десяток наконечников, вернулся с кучей тряпья, при осмотре которого Лиля сильно кривилась, и даже Лена, ради такого случая пришедшая в себя, молчаливо не одобряла приобретение. Но Влад был бескомпромиссен, приказав быстро в это переодеваться. Иначе не гарантировал ничего хорошего, так как, по заслуживающим доверия слухам, местные жители обожают топить легкомысленно одетых женщин в глубоких местах.

А еще Диадох разжился свежим хлебом и лукошком, где было много всего: вареные яйца, творог в берестяном туеске, кусок твердого сыра, кольцо кровяной колбасы, связка крупной сочной редиски и большой пучок зеленого лука. Когда он, пробегая мимо Влада, дал заглянуть носом в этот филиал пещеры Али-Бабы, у того чуть желудок не выпрыгнул, и рот наполнился литром слюны. Провожая взглядом спину добытчика, он вдруг услышал в голове уже подзабытый голос – последние дни тот помалкивал: