Исчезнувшая

— Куда ему полагалось ее поставить.

— В дверях детской. — Она произнесла это без тени эмоций.

Дашай коснулась моей руки.

— Значит, пожар должен был убить Ариэллу? — Мамин голос звучал натянуто, как будто его спокойствие ей стоило усилий.

— Разумеется. Нельзя же подумать, что он предназначался Рафаэлю! — Казалось, лицо Рут внезапно утратило форму, расплылось в печали. — Я не хотела вредить Рафаэлю. Я хотела привлечь его внимание. Время было самое подходящее! Все эти годы я работала с ним, а он воспринимал меня как… как приспособление. Нечто, что он использовал для получения нужных результатов.

Мае оглянулась на нас, покачала головой и снова обернулась к Рут.

— Значит, ты заставила Денниса устроить пожар, чтобы привлечь внимание Рафаэля?

— И убить ребенка. Полукровка не должна была пережить такой пожар и не пережила бы, будь все сделано, как надо. Мне следовало заняться этим самой. — Рут оживленно закивала. — У меня должно было хватить ума не полагаться на Денниса. Он пекся лишь о том, чтоб стать вампиром. Он никогда не обращал внимания на детали.

— Каковы были условия сделки? — Голос мае снова звучал властно. — Деннис стал бы вампиром?

— Я сказала, что сделаю его вампиром.

«Стало быть, она таки одна из нас», — подумала я.

— Но он все запорол. Я сказала ему об этом, как только мы вышли из квартиры. «Все сделки расторгнуты», — сказала я ему, и видели бы вы его в тот момент! — Она улыбнулась. Бесспорно, она была самым уродливым человеком, какого я видела в жизни. — Что до Рафаэля, я давала ему хинина ровно столько, чтобы он понял, что ему нужен новый тоник, что ему нужна я рядом, чтобы приготовить его. Я не видела его много месяцев. Никто не говорил мне, насколько он болен. Я продолжала спрашивать. Наконец Дашай сказала мне, что он здесь.

Дашай думала, что лучше бы она держала рот на замке. Но я не соглашалась. Промолчи она, мы бы вряд ли узнали о саса у Рут и об одержимости Мэри Эллис моим отцом. Была ли между этими явлениями связь?

— И вчера я приехала. Выглядел он неплохо. Разговаривал и, казалось, шел на поправку. — Глаза ее медленно перекатывались туда-сюда, будто следили за стрелкой метронома или игрой в настольный теннис.

— Да, он и правда выглядел лучше. — Мае говорила так тихо, что я едва разбирала слова. — Мэри Эллис, ты что-то с ним сделала?

— Я сделала ему укол.

Мы дружно уставились на нее.

— Ты что-то ему ввела? — Мамин голос звучал хрипло. — Что было в шприце?

— Немножко хинина. Недостаточно, чтобы навредить серьезно. Ровно столько, чтобы он не шевелился, чтобы заставить его осознать, как он во мне нуждается. Через несколько дней я воскрешу его. Я спасу ему жизнь. — Она закивала, уверенная в своем плане.

Мае обернулась к нам.

— Дашай, — прошептала она, — звони доктору Чжоу. Скажи, что она нужна безотлагательно.

Когда Дашай вышла из комнаты, мае спросила меня:

— Еще что-нибудь надо?

— Спроси ее про «В», — шепнула я.

Она заглянула в список.

— Мэри Эллис, Ариэлла давала тебе таблетку на анализ, валланиум. Что в таблетке?

— Валланиум — вызывающий привыкание депрессант, полусинтетический опиат. — Тон ее был резок, словно она излагала по памяти прочитанное. — Потенциально способен бесповоротно изменять структуру мозга. Две таблетки в день вызывают легкую эйфорию, но со временем наркотик разрушает нормальную мозговую деятельность. Он лишает принимающих его способности к чтению и логическому анализу. Прекращение приема вызывает тяжелые симптомы отмены.

Я подумала об Уолкере и содрогнулась.

— Похоже, ты немало об этом знаешь, — заметила мае.

— Мне и положено. — Вид у Рут сделался довольный. — Я помогала разрабатывать этот наркотик. Мы продали патент одной фирме в Майами.

— Спроси ее про амриту, — шепнула я.

Этого в мамином списке не было.

— Э-э… а как насчет амриты?

— Это антидепрессант. Один из так называемых наркотиков образа жизни, выделен из дурмана вонючего. Он изменяет мозг, подавляя определенные нейротрансмиттеры и усиливая другие, вызывая избирательную потерю памяти. Амрита вмешивается в воспроизводство ДНК и синтез РНК путем алкилирования и поперечного связывания нитей ДНК. Вызывает бесплодие.

«Бесплодие?» Малкольм об этом ничего не говорил.

— И ее тоже ты делала? — спросила мае.

— Нет. Амриту создала научная команда небьюлистов в Британии.

— Ты небьюлист?

Лицо ее перекосилось.

— Я не принадлежу ни к какой секте. Если бы мне пришлось выбирать, я бы склонялась к колонистам. Они знают, как держать людей там, где им место, и не терпят полукровок. — Даже под гипнозом глаза ее, казалось, повернулись в мою сторону.

— Тогда зачем ты сделала валланиум?

Рут в долгу не осталась:

— Чтобы посмотреть, сумею ли. Ты не поймешь. Ты же не ученый.

«Достаточно?» — мысленно спросила у меня мае.

«Более чем», — подумала я в ответ.

Мае пропела стандартную формулу: когда Рут проснется, она не будет помнить, что ее гипнотизировали и поили лекарством. Она не будет помнить ничего из того, что наговорила. И она больше никогда не попытается вредить нашей семье и кому бы то ни было еще.

Это чрезмерное требование, подумалось мне. Почему бы не попросить ее найти лекарство от рака?

Мае меня услышала и послала мне предостережение: «Сейчас не время для нахальства».

Пока мы с Дашай готовили обед, я спросила ее:

— Ты утопила саса в океане?

— Нет, в дождевой бочке за домом. — Она ложкой выкладывала соус «песто» на спагетти. — А потом похоронила. Вообще их хоронить не нужно — они безвредны, когда дохлые, — но эта была уж больно пакостная, и я не решилась бросить ее просто так.

Обедали мы в папиной комнате, пристроив тарелки на коленях. Нам не хотелось оставлять его одного.

Рут вышла из транса и сидела, невозмутимая, как Будда, наматывая спагетти на вилку. Она понятия не имела, через что мы по ее милости прошли. Она даже не помнила, что сделала моему папе. Утратив демона, она сделалась обыкновенной грубой женщиной, которую я помнила с детства. Мне хотелось ударить ее.

Я послала Дашай мысль: «Почему мы должны ее кормить?»

«Постарайся вести себя нормально», — отозвалась Дашай.

Рут злобно уставилась на нас.

Поначалу мы говорили мало, но еда оживила нас. Мае хотелось знать, что я изучаю, и я рассказала ей о съезде третьих партий.