Исчезнувший принц

— Звезды показались. Можем начинать подъем.

Оба сразу сели и посмотрели друг на друга.

— Это последний, — сказал Рэт. — Завтра мы тронемся в обратный путь в Лондон, на Филиберт Плейс, дом номер восемь. Интересно, каким он нам покажется, после всех этих мест?

— Это будет, как если бы мы проснулись после долгого сна, — ответил Марко. — Филиберт Плейс — некрасивое место. Но зато он там. — И его лицо просияло от внутреннего света.

И Рэт просиял почти так же.

— Мы выполнили все, что нам приказали, ни о чем не забыли. Никто нас не заметил, никто о нас не думал с подозрением. Мы пронеслись по всем этим странам, как песчинки в облаке пыли.

Марко все еще сиял.

— Хвала Господу! — ответил он. — Давай начинать подъем.

Они прошли через кустарник и поискали между деревьями узкую тропу. Склон холма был лесистый, и порой тропинка была не видна, однако мальчики знали, что, следуя по ней, рано или поздно взберутся на скалу к маленькой, поджидавшей их церквушке.

Небо уже густо усеяли звезды, когда, наконец, за последним поворотом тропы они увидели вверху над собой церковь. Было такое впечатление, словно священник и его паства старались всячески укрепить ее стены камнями. Глава церкви была круглой, как у древних византийских храмов. Рядом с церковью стоял крошечный дом, скорее — хижина, где жил священник.

— В одном из окон горит свет, — заметил Марко.

— У двери колодец и кто-то набирает воду, — добавил Рэт. — Но очень темно и не видать, кто это. Послушай!

Послышался лязг цепи, на которой спускали ведро, и всплеск воды. Затем ведро вытащили, и кто-то долго из него пил. Затем они увидели очертания фигуры, приближавшейся к ним и вдруг замершей. Потом услышали голос, начавший громко читать молитву, словно тот, кто привык к абсолютному одиночеству, не думал, что его могут услышать.

— Пойдем, — сказал Марко, и они пошли вперед. Звезды светили ярко, а воздух был так чист и ясен, что священник услышал их шаги и почти сразу как услышал — увидел мальчиков. Он перестал молиться и смотрел на подходящих. Один был на костылях. Другой бросался в глаза всей своей осанкой, не высокомерной, не гордой, однако заметно отличавшей его от всех других мальчиков, которых священник когда-либо видел. Когда они подошли, звезды высветили его худое лицо и провалившиеся, словно от усталости или голода, глаза.

— Кто же это может быть? — пробормотал старик. — Кто?

Марко подошел к нему и почтительно поклонился. Затем поднял голову, выпрямился, расправил плечи и сказал заветные слова в последний раз:

– -Лампу зажгли,святой отец!

Старый священник продолжал стоять совершенно неподвижно,глядя ему прямо в лицо.В следующую минуту он склонил голову, стараясь лучше рассмотреть говорившего. Казалось, он почти испуган и желает в чем-то убедиться.

Я - старик,- сказал священник.
– Зрение мое ужасно ослабло. Если бы было светлее...
– И он посмотрел по направлению к дому.

Рэр бросился в дом и схватил свечу. Он угадал, чего хочет старик, и поднял свечу так, чтобы свет упал на лицо Марко.

Старик придвигался все ближе и ближе. Он дышал порывисто, точно ему не хватало воздуха.

– -Ты сын Стефана Лористана!
– воскликнул он.- Его сын принес нам радостную весть.

Он упал на колени и закрыл лицо руками. Оба мальчика с изумлением услышали, как он рыдает и молится, молится и рыдает в одно и то же время.

Они переглянулись. Рет обезумел от волнения, но он чувствовал себя в то время немного неловко и жаждал узнать, как поступит Марко.

Марко же стоял совершенно неподвижно и смотрел на старика серьезным понимающим взглядом.

– -Да, святой отец. Я сын Стефана Лористана, и я передал сигнал всем. Вы - последний. Лампу зажгли. И я тоже готов заплакать от радости.

Священник встал на ноги - морщинистый, коренастый, с длинными, густыми, белыми волосами, падающими ему на плечи,-и улыбнулся Марко еще влажными глазами:

– -Ты переходил из одной страны в другую с этой благой вестью?Тебе было приказано передать эти два слова?

— Да, отче.

— А больше ты ничего не должен был поведать?

— Я больше ни о чем не знаю. Я дал обет молчания еще ребенком, когда присягал на верность Самавии. Я был слишком мал, чтобы сражаться, служить или размышлять о главном. Я мог только молчать, тренировать память и быть готовым к тому моменту, когда понадоблюсь. И когда отец увидел, что я готов, он мне доверил миссию — передать Знак, сказав: «Лампу зажгли». Больше ничего.

Старик священник смотрел на Марко радостным взглядом.

— Кто знает, что нужно лучше Стефана Лористана?

— И он всегда это знал, — горделиво отвечал ему Марко, — всегда. — И он повел рукой в сторону Рэта, словно юный король. Он хотел, чтобы все оценили качества Рэта по достоинству. — И он выбрал мне этого спутника. Я бы ничего не сумел сделать в одиночку.

— Он мне позволил называться его адъютантом, — выпалил Рэт. — Я бы дал себя разрезать на куски ради него.

Марко перевел.

Священник взглянул на Рэта и медленно кивнул.

— Да, — согласился старик. — Твой отец всегда знает, как лучше. Всегда знает. Уверен.

— А как вы узнали, что я сын моего отца? Вы его видели?

— Нет, — последовал ответ, — но я видел портрет. Говорили, что это он там изображен, а ты точь-в-точь, как его портрет. И это действительно диковинно: как могут двое так быть похожи? Тут не без Промысла Божьего.

Священник повел их в дом и заставил сесть, напоил козьим молоком и накормил, двигаясь по дому с каким-то таинственным и восторженным видом.

— Вы должны как следует отдохнуть, подкрепиться перед дорогой, — сказал он. — Я собираюсь отвести вас в одно тайное горное убежище к людям, чьи сердца воспрянут при виде сына Лористана. Твое присутствие даст им новые мужество и решимость. Сегодня они соберутся все вместе, как в течение многих веков собирались их предки, но для тех, кто там будет сегодня, настанет конец долгому ожиданию. Я должен привести к ним Лористанова Сына, Носителя Знака!