Ищу мужа!

С того момента, как Джоди ступила на борт самолета, в ее душе словно что-то умерло. Она боялась не столько возвращения в Лондон, сколько того, что она больше никогда не увидит Хиза.

Джоди звонила на ранчо из Хитроу, но никто не ответил. А какое сообщение оставить на автоответчике, она не знала…

Глубоко вздохнув, она поднялась по лестнице на третий этаж и постучалась в такую знакомую коричневую дверь.

Когда-то я жила здесь.

Через секунду она услышала шум, чисто английский шум — звон чашек, бодрый голос телеведущего интеллектуального шоу… Она вздрогнула, но на этот раз не от холода.

Дверь открылась, и перед ней предстала Патриция во всей своей красе: волосы огненно-рыжего цвета, надушена так, что дышать тяжело. Одета, как танцовщица кабаре.

— Джоди, дорогая! — вскричала она, покрывая лицо дочери поцелуями.

Джоди тоже поцеловала мать и тут же отпрянула, чтобы посмотреть на нее повнимательнее. Они не виделись целый год. Патриция загорела, но и постарела тоже. Она словно бы стала меньше ростом, и привлекательности у нее тоже поубавилось.

Джоди подумала, что она зря переживала все эти месяцы.

Патриция — просто обычная стареющая женщина.

— Ты поправилась, — заметила мать. — Округлилась как-то. И вся покрылась веснушками. Как это случилось?

Джоди собралась с силами. Она не могла позволить Патриции высмеять все хорошее, что произошло с ее дочерью после ее отъезда из Англии.

— Это случилось в Австралии, где я жила год, — громко и весело, но с некоторым усилием произнесла Джоди. — Ну, почти год. Когда я вылетала сюда, до истечения моей визы оставалось еще восемь дней… — Джоди сама втащила свои тяжелые сумки в коридор, поняв, что никто не собирается ей помогать. — А как ты? — Она пыталась отыскать на лице матери следы стресса, беспокойств, того, что Патриция плохо ела, не мылась, не спала… — Дерек сказал, ты в больнице!

— В больнице? Я просто навещала новорожденную внучку Тины Смит. У меня все отлично, особенно теперь, когда ты здесь! Подумать только, прямо накануне моего дня рождения! — Патриция повернулась и игриво ткнула длинным ногтем, покрытым красным лаком, в грудь мужа. — Ты имеешь к этому какое-то отношение, хомячок?

Джоди посмотрела на «хомячка», который стоял в коридоре с виноватым видом.

— Ну… когда мы были в круизе, ты постоянно сетовала на то, что она не приедет к твоему дню рождения…

Джоди почувствовала прилив гнева.

— Какие еще круизы? Ты прекрасно знаешь, от усталости и переизбытка эмоций у тебя случаются нервные срывы!

— Срывы! — засмеялась Патриция. — Эти путешествия — словно эликсир молодости. Поэтому Дерек подарил мне… только не упади… тур в Париж! Мы уезжаем за день до Рождества! — Патриция захлопала в ладоши.

Джоди смотрела то на мать, то на Дерека.

— Хочешь сказать, ты притащила меня сюда, чтобы мы смогли заранее отпраздновать твой день рождения, а потом вы сядете на самолет и улетите в Париж?

Улыбка сошла с губ Дерека. Патриция раздраженно взмахнула руками.

— Я думала, ты смерть как хочешь увидеться со мной до Рождества, дорогая. Я знаю, ты любишь этот праздник. Мы думали, это будет хороший сюрприз.

— Ерунда! — Джоди ошарашенно помотала головой. — Не могу поверить, что я купилась на это… Не могу поверить… Как я не догадалась… Дерек, ты многому научился у Патриции, возможно, ты даже ее переплюнул! Приехав сюда, я, кажется, потеряла самое дорогое в жизни.

— Визу, которую тебе должны выдать как жене австралийца? — спросила мать, словно говорила о чем-то обыденном.

— Так ты знала?

Луис. Несмотря на все то, что Джоди рассказала ей о матери, она, по-видимому, не поверила сестре.

— Ты знала и даже не позвонила мне? Не написала, ничего не спросила…

Но сейчас это неважно. Я должна наконец подумать о себе. Я не позволю Патриции играть со мной, как кошке с мышкой. Хватит.

— Мама, — сказала Джоди, глядя в глаза Патриции. — Приехав сюда, я, возможно, разрушила свой брак. Я оставила мужа и смогла предупредить его об отъезде только в записке. И все для того, чтобы, приехав сюда, убедиться, что ты… — Джоди заметила, как Патриция бледнеет. — Что у тебя нет очередного нервного срыва… И все из-за Дерека — он заставил меня поверить в то, что твоя жизнь в опасности.

— Не обвиняй Дерека, дорогая, — сказала Патриция. — Я хотела повидаться с тобой. А он хотел сделать меня счастливой. Что в этом плохого?

— Что плохого? Я появилась на свет не только для того, чтобы ублажать тебя и потакать каждому твоему капризу. В то время как Дерек, кажется, смирился с этой своей участью, за что я ему безмерно благодарна. Я сделала выбор. Я решила остаться в Австралии, со своим мужем, которого очень люблю, и сама все испортила. Даже если он поймет, почему я была вынуждена так поспешно уехать, мы с ним, вероятно, больше не увидимся, ведь меня, скорее всего, не пустят обратно в Австралию. Срок действия временной визы вот-вот истечет, а постоянную мне еще не дали.

Джоди подняла с полу свои сумки и направилась к выходу.

— Дорогая… Мы были не правы. Скажи, к кому мне следует обратиться, кому позвонить, чтобы все исправить?

— Некому звонить, мама. Я нарушила правила и теперь буду расплачиваться за это. Как бы мне ни хотелось обвинить во всем тебя, знаю — я поступила глупо, примчавшись сюда. У меня не было веских причин считать, что тебе действительно плохо. Надо было оставить вас разбираться со своими делами самостоятельно. Я уезжаю.

— Куда ты? Там сильный дождь.

— Не знаю. К Луис, наверное.

Патриция опустила глаза.

— К своей сестре, о которой я столько лет ничего не знала. Ты твердила мне, что, кроме тебя, у меня никого нет. Ставлю все свои сбережения — ты все эти годы отлично знала, где она находится. Кстати, те деньги к Рождеству, бонусы, что ты якобы получала на работе, с которой на самом деле тебя к тому моменту давно уволили… они были от Валентайнов, не так ли?

Глаза Патриции сузились. Джоди казалось, она слышит, как сильно бьется ее сердце. И зачем я бужу спящую собаку?..

— Нет, дорогая, — лицо Патриции покраснело. — Мне было восемнадцать, когда я ее отдала, я никогда ничего о ней не знала, пока однажды не обнаружила ее письмо в почтовом ящике. А те деньги были от твоего отца. Почему, думаешь, я тратила их на поездки в Челси? Из-за твоего паршивого футбольного клуба и дурацких орхидей.

Джоди не могла вымолвить и слова. Слишком много новостей за столь короткий период времени. Нежность в голосе матери, когда она говорила о Луис. Тот факт, что те деньги действительно посылал отец. Джоди даже не могла обидеться на мать за то, что она назвала ее обожаемый футбольный клуб «паршивым».