Исход Эдема

Что чертовски смешно.

Вместо этого я даю ему немного информации, ничего серьезного, просто столько, сколько понадобиться, чтобы успокоить, пока я не смогу придумать план спасения своей собственной задницы при этом не предав Се7мерку. Разумнее было бы пойти к Легиону и рассказать о требованиях Крисиза. Но я знаю, что он поднимет даже ад, пытаясь защитить меня, и я не хочу, чтобы они столкнулись с Альянсом. И как ни странно, я хочу защитить Крисиза, так же как он хочет защитить меня. И да, я в курсе, что в этом нет никакого смысла. Но с меня достаточно убийств.

К тому времени, как мы добираемся до гаража, все мысли об Альянсе и предательстве испарились. Легион берет меня за руку и ведет к своей машине — новенькому Ягуару XJ, точной копии того, что был уничтожен Люцифером.

— Люблю эту машину, — воркую я, опускаясь на мягкое кожаное сиденье. Хотя я никогда не был автолюбителем, но новый запах автомобиля для меня как афродизиак.

— Неужели? Ты много жаловалась на него во время поездки в Колорадо.

— Это совсем другое дело. Ты пытал меня вяленой индейкой и овощными чипсами.

— А что теперь?

Он искоса смотрит на меня, заводя машину.

— А теперь… я пойду с тобой куда угодно. Но чур я выбираю закуски и музыку.

Мы мчимся по подземным туннелям, отмеченным рунами темной магии. Когда мы выезжаем на улицу, нас встречают большие, пушистые хлопья снега. Месяц назад я бы ныла и скулила, что мне придется тащиться по замерзшей белой грязи, но сейчас, сидя рядом с самым сексуальным существом на Земле. И удобно уместив задницу на нагретое кожаное сиденье, все выглядит таким красивым, словно перья с крыльев ангела падают с небес и кружа, осыпают землю мерцающим пухом. Я никогда не понимала, насколько волшебным выглядел город ночью. Достопримечательности, звуки, люди… это мой дом. Но до сих пор я этого не понимала. Пока в моей жизни не появился Легион.

— Что? — спрашивает он, его глубокий голос мягко ласкает меня под завесой лунного света.

Я даже не замечаю, что смотрю на него.

— Ничего. Просто… счастлива.

— Счастлива? Это просто машина. Если хочешь, могу оставить вас наедине?

— Не надо, умник, — игриво шлепаю его по плечу и закатываю глаза. — Я имею в виду, что я вполне счастлива. На этой недели не было никаких атак, никаких сумасшедших кошмаров, сестра и я стали ближе, и Феникс научил меня контролировать мои силы. Я бы сказала, что моя нынешняя жизнь меня вполне устраивает и я не проклинаю ее.

— Рад слышать — улыбается Ли, протягивая руку, чтобы нежно сжать мое бедро. — Значит, ваши сеансы с Фениксом помогают?

— Думаю, да. Конечно, я нигде не была, чтобы проверить это, но учитывая, что я не задушила Лилит во сне, я бы сказал, что у меня все отлично выходит. Кроме того, очень помогает медитация с Джином. Я чувствую Дзен, черт бы его побрал.

Легион смеется, тем редким смехом, который растекается теплом в моей груди. Жаль, что я не могу лучше рассмотреть ямочки на щеках Ли, по которым последние две недели проводила языком. Я снова смотрю, и мне все равно. Вот оно. Вот на что похоже истинное блаженство. И прежде чем оно ускользнет, я просто хочу схватить его в ладони, разлить по бутылкам и прижать к груди навечно.

Мы подъезжаем к ресторану — маленькое романтическое местечко, которое Ли предложил, — еще до прихода сестры и Бена. Когда мы входим, вместе с удивительным ароматом специй и свежеиспеченных лепешек, пожилой джентльмен с кожей цвета отполированных пени, приветствует нас. Он говорит с Ли на своем родном языке, и когда Ли безупречно отвечает в том же духе, я более чем впечатлена. Не потому, что Ли говорит на амхарском. А потому что пожилой человек, кажется, любит Легиона, и ни в малейшей степени не испуган. Как будто он знает его лично, что кажется невероятным, когда речь заходит о Легионе. Я спала рядом с ним в течение последнего месяца, предлагала ему свое тело и душу, и да, хотя мы стали ближе, трудно чувствовать, что я действительно знаю его. А учитывая, что он падший ангел, которому миллиард лет и который стал убийцей демонов, смогу ли я когда-нибудь узнать его?

Я натягиваю улыбку и благодарю пожилого джентльмена, когда он подводит нас к уединенному столику в глубине зала. В ресторане уже есть несколько посетителей, но наше место кажется отдаленным. Я была с Се7меркой достаточно долго, чтобы знать, что ничто не случайно в этой жизни. Есть видимый путь к входной и задней двери, ведущей на кухню. Также наш столик блокирует половина стены, что идеально подходит для сокрытия оружия. И не удивлюсь, если там есть аварийный люк, ведущий в переулок за зданием.

— Очень мило. Не знала, что ты фанат эфиопской кухни, — замечаю я, беря меню.

Легион заказал бутылку вина на стол, хотя он редко выпивает. Пить — значит грешить, а он итак часто грешит со мной.

— Подумал, что ты хочешь попробовать что-то другое. На самом деле Джин познакомил меня с этим местом. Мы знаем Саами и его семью уже некоторое время. Они хорошие люди.

Я смотрю на него, пока он изучает меню. Знаю, что он чувствует на себе мой взгляд, но делает вид, что не замечает.

— Они…знают?

Ли переворачивает ламинированную страницу.

— Я знаю Саами с детства. Его отец владел этим рестораном, когда это место было просто крошечной кухней с парой шатких столов. Подозреваю, что он знает, что мы не просто смертные, учитывая, что мы не постарели за последние шесть десятилетий. Он не задает вопросов о нас, а мы ничего не объясняем. Реальность подобна удару в живот, выбивающему из меня дух.

Когда мое растущее молчание становится слишком неудобным, чтобы игнорировать его, Ли, слегка нахмурившись, смотрит на меня.

— Что-то не так?

Я откладываю в сторону меню, которое даже не прочитала и сверлю взглядом стакан с водой.

— Ты не стареешь.

— Нет.

— Ну…а я — да.

Я совершенно неподвижна, пока не чувствую, как его пальцы, теплые и удивительно нежные, касаются моего подбородка, чтобы поднять мое лицо к нему.

— В твоей человеческой жизни есть много непредсказуемых вещей. Смерть — не одна из них. Будь благодарна, что со временем освободишься от болезней мира и обретешь вечный покой. Смерть — это дар, Иден. Тот, которому я очень завидую.

Ошеломленная, я просто смотрю на него, не в силах найти слова и сказать, что он сильно заблуждается. Смерть — это не дар. Особенно учитывая место, в которое я попаду после смерти.

Я приоткрываю рот, чтобы попытаться сказать ему именно это, но прежде, чем успеваю, слышу певучий голос моей сестры, когда она хвалит Саами за красивые африканские произведения искусства, установленные вокруг ресторана. Он отвечает на прекрасном английском языке, ведя ее и Бена в наш маленький уединенный уголок. Когда они приближаются, Ли встает.