Исход неясен (Гарри Поттер – Женская Версия)
Шрифт:
Молчание длилось долго, не меньше пяти минут, но Альбус мальчика не торопил, переварить такое непросто, сделать правильные выводы из услышанного еще сложнее…
— Я должен подумать… — нарушил, наконец, Поттер повисшую в кабинете тревожную тишину.
Странный ответ. Неожиданный и неприемлемый. Дамблдор ничего подобного от мальчика не ожидал и сейчас был чрезвычайно удивлен его словами и более того, рассержен. Что значит, «я должен подумать»? О чем тут думать?! Все ведь предельно ясно!
Эпизод 2 : Хогвартс, 4 ноября 1991 года
Все детство Поттера, — во всяком случае, с тех пор как он стал себя осознавать, — прошло под знаком совершенного им когда-то подвига, но не только. Если мать и приемный отец на эту тему говорить не любили и касались ее крайне редко, то директор Дамблдор, напротив, много и часто рассказывал Гарри о том «страшном и великом» дне, о его замечательном,
Дело в том, что Гарри жил в замкнутом мирке семьи Сметвик и мало общался с другими волшебниками, не говоря уже о сверстниках. Зато в их доме никто не мешал ему читать книги. Разбирать буквы Поттер научился сам, года, наверное, в четыре, сидя рядом с мамой, которая читала ему вслух. Он не помнил сейчас, как это ему удалось, но факт остается фактом, он довольно быстро перешел с книжек для самых маленьких, где на каждой странице есть большой рисунок и маленькая подпись, сделанная крупными буквами, к обычным книгам для детей и подростков. Начиная с этого времени, раз в месяц они обязательно ходили с мамой в книжный магазин, но не на Косую аллею, где ему и шагу ступить не давали, знавшие его в лицо волшебники, а в Эдинбург в Forbidden Planet[2], где они могли покупать книги, — причем, не только магические, но и магловские, — не оглядываясь на навязчивых фанатов. Мама никогда не ограничивала его в выборе книг, а Сметвику, вообще, не было дела до того, что читает Гарри. Читает, и слава богу. Вырастет образованным человеком.
В этом смысле он оказался прав. Гарри знал много такого, чего не знают, — да и не должны знать, — дети его возраста. У него был богатый словарный запас, и, если надо, он мог говорить, как взрослый образованный человек, используя сложные грамматические построения и характерные для высокого стиля английского языка слова латинского происхождения. Однако главным результатом замкнутого образа жизни и ничем неограниченного чтения стала способность к критическому мышлению. Гарри не просто проводил время за чтением. Читая, он научился сопоставлять факты, анализировать прочитанное и делать выводы, которые отнюдь не всегда совпадали с авторскими. Так, например, прочтя несколько приключенческих книг Златопуста Локонса, он пришел к выводу, что автор безбожно врет. Просто в его рассказах было слишком много нестыковок, противоречий и фактов, не совпадавших с данными, изложенными в книгах по географии, этнографии и зоологии, не говоря уже о книгах, посвященных магическим животным и волшебным существам. Это были увлекательно написанные фантазии, а не документальные книги, сколько бы Локонс не утверждал обратное.
Читать и думать. Смотреть, слушать, сопоставлять. Вот чем, собственно, он занимался все эти годы. В школу Гарри, как и многие другие дети волшебников, не ходил. Мать научила его арифметике, остальное он восполнял за счет книг. Магией с ним тоже никто специально не занимался. Палочки у него не было, ее купили только летом перед поступлением в Хогвартс. Поэтому все, что он знал о магии, опять-таки было почерпнуто из прочитанных книг. Из них Гарри узнал, например, о магическом ядре, о мощности истечения магического потока и об измерении силы волшебников. Но, поскольку никто специально этим с ним не занимался и даже не хотел с ним говорить на эту тему, Гарри решил узнать все, что требуется, сам. Помогли ему в этом деле фамилия отчима и тот факт, что его мама довольно часто должна была посещать клинику Святого Мунго. Пока она проходила предписанные ей целителями процедуры, он был предоставлен самому себе и мог ходить по коридорам больницы, заглядывая по ходу дела в больничную библиотеку, артефакторную или в лабораторию штатного зельевара.
Исследуя бесконечные лабиринты клиники, Гарри спросил как-то одного молодого целителя, не может ли тот сделать ему диагностику магического ядра. Узнав, что просьба исходит от сына Лили Сметвик, — важным здесь была именно фамилия, — колдомедик не отказал и проверил. Оказалось, что формирование магического ядра у Поттера почти завершено. Ему было тогда почти девять. А еще через полгода он смог выяснить сразу две важные для себя вещи: его магическое ядро уже окончательно сформировалось, а сила равняется пятнадцати единицам по стандартной шкале. Но тогда возникал вопрос: отчего ему до сих пор не купили волшебную палочку и не начали обучать практической магии?
Гарри спросил об этом Дамблдора, но тот его успехами не впечатлился, объяснив, что до полного созревания магического ядра, которое происходит в одиннадцать лет, пользоваться палочкой опасно и противоречит общепринятым правилам. На взгляд Гарри, сказанное профессором Дамблдором противоречило элементарной логике, но он был воспитанным мальчиком, и ничего директору не сказал. Однако запомнил и с этого времени уже не воспринимал все, что говорит Великий
Светлый волшебник, как истину в последней инстанции. Тогда же он по-настоящему задумался над своей историей и над тем, что рассказывает ему об этом Альбус Дамблдор. В рассказах директора, если проанализировать их, как текст книги, было слишком много повторов, общих рассуждений и оценочных фраз. По сути же, в них было очень мало фактов, да и логика изложения страдала порой настолько, что возникало подозрение: рассказ неполный, и сделано это неспроста. В нем имелось слишком много замаскированных словесной шелухой недомолвок и лакун.Тогда же Гарри задумался над тем, как именно он мог победить темного лорда. И вот сегодня Дамблдор приподнял завесу тайны, и Гарри узнал о том дне кое-что новое. Его первой реакцией был ужас. Если правда, что они с мамой сделали то, что они сделали, они оба виноваты перед Гарриет, хотя и спасли ей и себе жизнь. Но вскоре после этого он сообразил, что рассказ директора неточен, тенденциозен и явно содержит много уклончивых суждений. Начать с того, что сам того, по-видимому, не замечая, Дамблдор говорил о спасении и защите одного лишь Гарри. Создавалось впечатление, что директор игнорирует существование его сестры даже сейчас, когда рассказывает именно о ней. Кроме того, директор снова и, словно бы, нарочито выпячивал достоинства Джеймса Поттера, принижая, — скорее всего, не намеренно, а машинально, — качества его матери. Но из всего, что Гарри знал о своем родном отце, выходило, что тот был веселым шалопаем и отчасти виновником той трагедии, что случилась в их доме. Зачем они остались в Англии, если знали об угрожающей им опасности? Почему Джеймс продолжал служить в Аврорате, когда его место было рядом с женой и детьми? Чем он, вообще, занимался? Учился на аврора, не став при этом сколько-нибудь сильным боевым магом?
Мама Гарри училась на колдомедика, а после смерти мужа стала довольно заметным исследователем. А ведь она болеет, и у нее на руках двое детей. Но все, что счел нужным сказать о ней Дамблдор, это то, что она совершила преступление, связавшись с темной магией. Звучало, как скрытая угроза навлечь на нее беду и одновременно, как попытка вбить клин между Гарри и его матерью. Это было более чем странно и выглядело не слишком хорошо. Во всяком случае, по мнению Поттера, от Великого Светлого волшебника можно было ожидать других слов и другого отношения. В конце концов, даже если все им рассказанное правда, — в чем у Поттера появились некоторые сомнения, — что плохого в том, что женщина ищет способ защитить своих детей? В исторических книгах описывались куда как более драматические коллизии, и авторы обычно оправдывали любые действия матерей, направленные на спасение своих детей. Вывод напрашивался: в таком деле, как спасение ребенка, женщина способна на все, и осуждать ее за выбор средств предосудительно. Этого он в рассказе Дамблдора не услышал, зато узнал, кто именно дал его матери книгу, содержащую «отвратительные заклинания и ритуалы». Сам же директор и дал. Но, если он знал, что это за книга, зачем, спрашивается, давал ее молодой, сходящей с ума от страха женщине? И, наконец, еще один непростой вопрос.
Все свое детство Гарри слышал от Дамблдора, что ему еще не раз предстоит встретиться с темным колдовством, и что именно ему предстоит в будущем возглавить силы Света. Честно говоря, сначала он этим гордился, а потом привык думать о своей «исторической миссии» только теоретически, как о чем-то вроде мечты или сказки. Однако возвращение Волан-де-Морта меняло в этой истории буквально все. Получалось, что Дамблдор неспроста говорил о великой миссии Поттера. Похоже, он с самого начала знал, что темный лорд может вернуться, и готовил Гарри именно к этому. Но готовил, — и это главное, — только морально. Он не пытался сделать из него бойца, вот что любопытно. Да и какой из Гарри боец! У него всей силы — максимум 15 единиц, — не мало, но и не заоблачно много, — а у Волан-де-Морта, если верить книгам, где-то между двадцатью тремя и двадцатью четырьмя. Почувствовали разницу? Вам не смешно? Поттеру было не до смеха, и весь этот разговор, все, что он сейчас узнал, приводило Гарри к одному, но очень важному выводу. Что-то во всей этой истории нечисто, и его сестра, о существовании которой он не помнил, а значит, и не знал, неотъемлемая часть этой истории. И получается, начинать надо с нее. Узнать все возможные подробности и только тогда решать, кто прав, кто виноват, и что хорошо, а что плохо. Однако, Дамблдор, — и это стало теперь ясно, как божий день, — ему в этом деле не помощник. Возможно, и даже скорее всего, девочки Энгельёэн, помогут ему в его разысканиях гораздо больше, чем кто-нибудь другой, что бы и как бы ни говорил о них и об их матери директор.
Разговор с Дамблдором закончился тем же, с чего начался. Директор попросил у Гарри каплю крови, и, поскольку Поттер заупрямился, вынужден был рассказать, что Гарриет Поттер исчезла из дома ее приемных родителей, и он, Альбус Дамблдор, даже не может узнать, когда это произошло, почему и куда могла подеваться маленькая больная девочка. Объяснил он и то, что, предполагая худшее, — а худшим для него, оказывается, была не гибель девочки, а возможность использовать ее во вред делу света, — Дамблдор хочет провести некий сложный ритуал поиска пропавшей Гарриет Поттер. Именно для этого ему нужна кровь Гарри. Иначе никак…