Исход земной цивилизации: Война

– Эй!
– окликнули сзади, и Ривка замедлила шаг вместе с телохранителями, увидев Бена, которого остановил Марк, не позволив приблизиться.

– Все в порядке, - сказала она Марку, и тот с кивком отступил.

– Ты чего?
– Бен заметил слезы, застывшие в ее глазах.
– Он обидел тебя?

– Нет, все в порядке, я просто немного устала… - она медленно и глубоко вдохнула, стараясь не разреветься прямо здесь.

Бен, видимо, заготовил удивительную речь по поводу Александра, но проглотил все слова, увидев, в каком она состоянии.

– Куда ты идешь?

– Домой, в Тель-Авив, хочу увидеть маму.

Он немного помрачнел и как-то неловко спросил:

– Может, тебе нужна компания?

Ривка могла посмотреть на него, как на идиота, но вместо этого обессиленно ответила:

– Как насчет напиться?

Бен немного замешкался - кажется, его предложение было больше проявлением вежливости, ведь он более ни на секунду не забывал, чья она супруга.

– А это…

– Это ничего, если ты сам не против, и только если мы оба примем правду о нас.

Александр, конечно же, будет очень недоволен, но после того, что он сделал, у Ривки была фора касательно необдуманных поступков. И потом, она не собиралась делать ничего плохого.

***

Они почти всю дорогу молчали, окруженные телохранителями, на которых Бен поглядывал с осторожностью, словно боялся, что они вот-вот скрутят его и опрокинут ничком на асфальт. Он смотрел на Ривку, когда они вышли из автомобиля возле ее любимой уличной кафешки на перекрестке Бен Гурион и Дизенгофф, а она, похожая на изваяние, только сейчас сняла пиджак, оставшись в рубашке без рукавов, и глубоко вздохнула. Пока они делали заказ возле кассы, охрана рассредоточилась по небольшому узкому парку, служащему разделительной полосой для Бен Гурион Рехов.

– Марк, будь другом, сгоняй за голдстаром, - она протянула свою кредитку темноволосому парню с большими серыми глазами, отдающими льдом.
– По две темного и светлого.

– Да, мэм, - без возражений ответил тот, принимая пластик и, сказав что-то коллегам, отчалил к светофору, отчаянно потея в своей накрахмаленной рубашке, совершенно не подходящей для сорокоградусной жары.

Мимо, позвякивая звонками, проехала парочка на зеленых прокатных тель-авивских велосипедах, забрав за собой взгляд Ривки. Она очнулась от транса, только когда они скрылись из виду, присела на вмонтированный в землю железный стул и словно только сейчас заметила Бена, наблюдающего за ней в безмолвии.

– Бен, - неловко начала она, - расскажи мне, как же так получилось, что никто не знал, что ты сын Новак?

Ривка почему-то решила, что эта тема слишком личная, ведь она понятия не имела, кем являлся Бен. Он только вздохнул и, налив им по стакану воды с лаймом и мятой, графин которой принес официант, посмотрел на нее, на миг поджав губы.

– Это длинная и грустная история, а тебе, я полагаю, сейчас и так мыслей хватает…

– И всё же?
– она едва ли выглядела заинтересованной, но упорно продолжала смотреть на него, ожидая ответа.

Бен облокотился на спинку неудобного кресла, думая, с чего начать.

– Я не появлялся в этой части планеты до твоего переезда в Израиль. Как ты понимаешь, семья выдуманная, как и работа. Точнее, эти люди действительно считают меня сыном, но это ненадолго. С ними скоро вновь поработают гирсу.

– Да, я уже ничему не удивляюсь, - протянула она безжизненно.
– Хотя нет, я, пожалуй, удивлена, что тебя не знает твоя двоюродная сестра - Летти Хендерсон.

Бен хмыкнул, крутя между пальцами запотевший на жаре стакан с ледяной водой.

– Ты бы знала, как удивился сегодня я, узнав, кто такой Александр, - уклончиво перевел тему он, но по тишине в ответ понял, что разговора о его прошлом не избежать.
– Летти Хендерсон родилась после того, как я покинул анкийское сообщество. Я очень долго жил в Америке среди людей, Ривка, - в его голосе прозвучало сожаление, сожаление от того, что Бен собирался озвучить.
– Во время второй мировой погиб мой отец.

– Я слышала, что он погиб при исполнении.

– Эскадрилья истребителей, замаскированных под самолеты того времени, была прислана с Лахму, чтобы уничтожить развернутую в Британии немецкую базу. Мы с отцом были среди пилотов. Я был под его командованием, - он на миг остановился, отдаваясь тяжелым воспоминаниям, и Ривка уже пожалела, что спросила о его прошлом.

– Операция обещала быть легкой, ведь наши истребители были в разы мощнее, да и война уже подходила к концу, но, как оказалось, нашего небольшого отряда не хватило. Отец пожертвовал жизнью, направив свой самолет во вражеский истребитель, преследовавший меня. Он спас меня ценою своей жизни, - Бен снова затих, будто был не в силах продолжить.
– Мама тогда находилась в депрессии, она не обвиняла меня, но в ее взгляде была такая боль, что я не мог позволить себе остаться. Нам обоим нужно было смириться с потерей. И ей было лучше без меня на тот момент. Я только усиливал скорбь.

– Но ведь ты ее сын, она бы не посмела обвинить тебя…

– Я знаю, Ривка, но мама весьма специфичный человек. Она держит все в себе, ей так легче, и чтобы боль ушла, и я должен был пропасть на какое-то время. Она всегда знала где я нахожусь, а потом появилась ты, и мне пришлось вернуться, потому что ей нужен был анкиец, на которого она могла положиться…

– Бетеавон*, - раздался добродушный голос официанта, принесшего две глубокие тарелки с рисом и лососем.

Ривка на автомате поблагодарила не сводящего с нее взгляда улыбчивого кудрявого парня, когда перед столом возник Марк и поставил на стол пакет с пивом. Бен, кажется, был даже благодарен небольшой передышке, он вскрыл пиво и передал бутылку Ривке, которая, не сделав ни глотка, отставила пиво в сторону. Официант быстро ретировался, встретив грозный взгляд Марка и осознав, что симпатичная блондиночка совсем не простой гость в их летней туристической кафешке.

– Прости, что заставляю тебя вспоминать о таком.

Бен усмехнулся и чокнулся с ней пивом, вновь вложив в ее руку бутылку.

– Я думал, ты будешь ненавидеть меня, когда узнаешь, что я анкиец, да еще и сын Ангелы.

Она, наконец, сделала глоток и посмотрела на него с неуместной теплотой.

– У меня сейчас слишком много поводов злиться. Я устала от интриг твоей матери и своего мужа. И ты ведь совсем не похож на Ангелу, как я вижу. Я все время жила во лжи, но ты, кажется, действительно, сожалеешь. Ты говорил, что я не была всего лишь твоей миссией, и я хочу верить этому просто потому, что сейчас мне необходимо верить хотя бы во что-то.

– Когда ты сказала, что он умер, ты ведь действительно верила в это?
– он чуть сощурился.
– Я ведь знаю тебя, да и зачем тебе было играть ту скорбь? Что произошло, Ривка? На тебе тогда лица не было.

– Он не умер, но был в длительной коме, - коротко ответила она.

Бен быстро пораскинул мозгами и понял что к чему, он всегда был умным парнем.

– И очнулся именно во время появления того беспилотника… Что-то подозрительно.

– Я сейчас не очень хочу это обсуждать, - с усилием выдавила она, не выдержав и опустив взгляд; затем Ривка просто осушила полбутылки разом и наконец-то принялась за еду, спровоцировав молчание за столом на следующие десять минут.

– Я, конечно, всегда знал, кто ты такая, но этот тип меня удивил, - попытался возобновить разговор Бен, ведь ему, конечно же, было интересно, как она стала женой Великого Анкиа.

– Я узнала кто он только после выборов, так что, как видишь, меня и правда теперь сложно чем-то удивить.

– О’кей, не буду лезть в душу, - Бен вытер губы салфеткой и открыл им по второй бутылке.
– Я просто все равно немного разозлен тем фактом, что он тебя увел, - признался он честно.

– Брось, я была всего лишь твоим заданием, - легкомысленно отмахнулась она, а дедулька с типичными семитским профилем и кипой на лысине внезапно остановился, расслышав последнюю фразу.