Исход. Том 2
Шрифт:
Доска двигалась с быстротой молнии, увлекая за собой их пальцы, поворачивая их руки вперед и назад, кругами, все это выглядело бы весьма забавно, если бы не беспомощное, затравленное выражение лиц всех троих. Позже Надин подумала, что она испытала ощущение, будто ее руку вложили в некую машину для упражнений. Ранее надписи делались корявыми, дрожащими буквами — послания, выглядевшие так, будто их написал первоклассник. Этот же почерк был уверенным и властным… большие, с наклоном заглавные буквы на белой странице. Было в этом нечто безжалостное и порочное одновременно.
«НАДИН, НАДИН, НАДИН, — писал
Доска резко пошла вниз, и карандаш снова стал выводить:
«ТЫ МЕРТВА СО ВСЕМИ ОСТАЛЬНЫМИ, ТЫ В КНИГЕ МЕРТВЫХ СО ВСЕМИ ОСТАЛЬНЫМИ НАДИН МЕРТВА С НИМИ НАДИН ГНИЕТ СО ВСЕМИ, ЕСЛИ, ЕСЛИ»
Доска замерла. Завибрировала. Надин подумала, понадеялась — о, как она надеялась! — что это конец, но затем новое резкое движение к краю бумаги и снова слова. Джейн отчаянно дернулась. Все девушки были бледны от потрясения, удивления и страха.
«МИР МИР СКОРО МИР СКОРО УМРЕТ И МЫ МЫ МЫ НАДИН НАДИН Я Я Я МЫ МЫ МЫ БУДЕМ МЫ МЫ»
Теперь казалось, что буквы кричат на листе:
«МЫ В ДОМЕ МЕРТВЫХ НАДИН»
Последнее слово прокричало себя дюймовыми буквами, а затем доска слетела со стола, оставляя после себя жирную полосу графита, как выкрик. Упав на пол, доска разбилась на две части.
Повисла гробовая тишина, а затем Джейн Фаргуд забилась в истерике. Надин вспомнила, что все закончилось появлением комендантши, пришедшей проверить, что же происходит. Она уже хотела вызвать Джейн врача, когда девушке все же удалось хоть немного взять себя в руки.
Все это время Рейчел Тиммс, спокойная и бледная, сидела на своей кровати. Когда комендантша и девушки (включая и Лошицу, которая, несомненно, чувствовала, что в своем отечестве пророков нет) ушли, она тихим, странным голосом спросила:
— Кто это был, Надин?
— Не знаю, — честно ответила Надин. Она не имела ни малейшего представления. Тогда.
— Ты не узнала почерк?
— Нет.
— Может быть, тебе лучше забрать эту… эту записку из того мира или что бы это там ни было… и вернуться в свою комнату?
— Ты же сама попросила меня сесть! — вспыхнула Надин. — Откуда мне было знать, что нечто типа… типа этого может произойти? Я сделала это только из вежливости, ради Бога, поверь!
Рейчел весьма изящно ответила на эту вспышку: она даже извинилась. Но после этого Надин очень редко общалась с ней, хотя Рейчел Тиммс была одной из немногих, кого Надин считала действительно близкими себе во время первых трех семестров обучения в колледже.
С тех пор и до нынешнего времени Надин никогда больше не прикасалась к этим деревянным треугольным паукам. Но время… что ж, оно ведь что-то стирает, не так ли? Так.
С сильно бьющимся сердцем Надин села на скамью и слегка прижала пальцы к двум сторонам треугольной доски. Она почувствовала, как та начала двигаться под ее пальцами сразу же, и, как и тогда, подумала, что это напоминает прикосновение к заведенной машине. Но кто же водитель? Кем он был, действительно? Кто заберется внутрь, хлопнет дверцей и положит загорелые
руки на руль? Чья нога, жестокая и тяжелая, в старом запыленном ковбойском ботинке, опустится на акселератор и увезет ее… куда?Водитель, куда ты везешь нас?
Надин сидела на вершине горы Флагстафф в черной траншее ночи, выпрямившись, с широко раскрытыми глазами, сильнее, чем всегда, испытывая чувство, будто находится на грани чего-то. Она смотрела на восток, но ощущала его присутствие, тяжко давящее на нее, тянущее ее вниз, как груз, привязанный к ногам мертвеца: темное присутствие Флегга, накатывающее постоянными, неумолимыми и безжалостными волнами. Где-то там, за гранью, в ночи, находился темный человек, и она произнесла два слова, как заклинанье всем темным духам, когда-либо существовавшим на земле, — заклинание и приглашение:
— Скажите мне.
И доска под ее пальцами начала говорить.
Глава 7
Выдержки из протокола заседания Постоянного Комитета Свободной Зоны
19 августа 1990 г.
Заседание проходило на квартире Стью Редмена и Франни Голдсмит. Присутствовали все члены Постоянного Комитета. Стью Редмен поздравил всех нас с избранием в него и предложил направить благодарственное письмо Гарольду Лаудеру с подписями всех членов Комитета. Его поддержали единогласно.
Стью: Раз уж мы разобрались со старыми проблемами, у Глена Бейтмена есть парочка вопросов. Я не больше вашего знаю, чего они касаются, но подозреваю, что один из них имеет отношение к следующему собранию. Правильно, Глен?
Глен: Я подожду своей очереди.
Стью: Ну и ладно. Главная разница между старым пьяницей и старым плешивым профессором в том, что профессор дождется своей очереди, прежде чем начнет трепать вас за уши.
Глен: Благодарю за эти перлы мудрости, Восточный Техас.
Франни сказала, что, хотя Стью и Глен чудесно проводят время, но все же ей хотелось бы знать, могут ли они непосредственно перейти к делу, так как все ее любимые телешоу начинаются в девять. Эта ремарка вызвала неадекватно веселый смех, чего она явно не заслуживала.
Первый серьезный вопрос — проблема наших разведчиков на Западе. Повторю, что комитет попросил судью Фарриса, Тома Каллена и Дайану Юргенс отправиться туда. Стью предложил, чтобы люди, выдвинувшие их, еще раз поговорили со своими кандидатами — так, Ларри Андервуд поговорит с Судьей, Ник — с Томом (с помощью Ральфа Брентнера), а Стью — с Дайаной.
По мнению Ника, работа с Томом может занять несколько дней, и Стью отметил, что в связи с этим возникает вопрос о том, когда же послать их на задание. Ларри отметил, что нельзя посылать всех троих вместе, иначе их могут вместе и поймать. Он развил свою мысль, сказав, что как Судья, так и Дайана, возможно, подозревают, что мы отправим не единственного разведчика, но так как они не знают имен, то и не смогут разболтать тайну. Франни возразила, что «разболтать» — вряд ли подходящее слово, учитывая то, что темный человек может сделать с ними — если он вообще человек.