Искатель, 2014 № 07

— Хомяк — это кто?

— Самохин Александр. Отчество не знаю.

— Девчонок имена помнишь?

— Что с ним были? Одна Галя, а вторая… Света.

— Возраст?

— Чей?

Стасов уставился на Посохина мутными круглыми глазками.

— Девчонок, что были с Хомяком.

— А! Лет по двадцать.

— Как они выглядели?

— Симпотные. Галка — шатенка. Духовка у нее вот такая! — Стасов развел руки на ширину плеч, показывая размер таза случайной знакомой. — Волосы длинные, распущенные. Светка темненькая, с челочкой. Ноги длинные. Сиськи только у нее почти как у пацанки. Но торчком! Будто две Фудзиямы, в натуре.

Стас хихикнул.

— Во что они были одеты?

— Кто? А, телки! Галка в шорты и футболку… Че было тиснуто на майке, я не помню. В английском я не силен, да и буфера у нее такие, что не особо прочтешь — все расползается. Майка черная. А Светка была в белом сарафане. С цветочками. Трусы и лифчик просвечивали. Пару раз я ей вдул бы. Телка суперсекси!

— Велосипед вы с собой забрали?

— Чего? Какой велосипед?

— Стасов, у вас есть велосипед?

— Какой велосипед? Че ты гонишь?!

— Гражданин, повторяю вопрос: был ли у вас с собой на пляже велосипед?

— Ничего у меня не было! Какой еще велосипед?!

— Успокойтесь. Давайте дальше. В Ростов вы на чем поехали?

— На лисапете! — Стасов ухмыльнулся. — На такси, конечно. Олька три штуки водиле кинула. Ну, и я кое-что добавил. Проехались с ветерком.

— Таксиста знаете?

— В морду знаю, а как зовут… По моему, Игорек. На педрилу похож. У него татуировка на всю левую руку. Чисто понтовая такая.

— Марка машины?

— «Семерка» свежая. Темно-синяя.

— Время, когда поехали?

— Часов восемь было. Утра.

— Посидишь у нас, пока проверим.

— Начальник, за что?!

— Для профилактики.

— Майор, если я тебе еще кое-что скажу, отпустишь?

— Говори.

— Отпустишь?

— Сначала я вас выслушаю, а потом уже посмотрим.

— Лады, начальник! Говорю, как там оказался. Табаня мне шепнул, что одна профура ищет опытного человека для дела и сулит большие бабки. Он и устроил нам эту свиданку в понедельник. В общем, эта толстозадая хотела, чтобы я одного козла завалил.

— Речь шла о заказном убийстве?

— Ну, у вас это так называется.

— Имя козла Квасова называла?

— Нет. Мы насчет цены не столковались. Я, конечно, на мокруху не собирался подвязываться. Так, хотел ее просто на бабки раскрутить, а потом слинять. Заяву на меня она все равно не стала бы писать. Дело выходило чистое.

— Сколько она предложила?

— Триста кусков. Я сказал, что хочу пятьсот. Она торговаться начала. Я предложил ей перепихнуться, чтобы покрыть часть суммы, если у нее на заказ денег не хватает. После этого она и врезала мне по хлеборезке, лярва!

— Что дальше было?

— Хомяк потом подвалил. Я ей сказал, что мое слово она слышала. Если буду нужен, пусть ищет меня через Табанина. И мы уплыли. А она там осталась, на песочке.

— Какой у вас размер обуви?

— Чего? А, размер. Сорок шестой!

Стасов поднял левую ногу и с гордостью на нее посмотрел.

— Телефон у вас есть?

— Есть.

— Дайте сюда.

— Зачем?

— Дай сюда! Или хочешь здесь на пару дней задержаться?

Стасов протянул Посохину телефон.

— Посидите в коридоре! — приказал майор.

Глава 47

Обогнув очередь, Жарких подошел к окошку регистратуры и, слегка оттеснив плечом потную тетку в крепдешиновом платье, заглянул внутрь. Пожилая медсестра торопливо листала пожелтевшие страницы чьей-то толстой, как роман, медицинской карты.

— Мамаша, один вопрос.

— Куда лезешь, бугай! Ты тут не один! — возмутился кто-то из стоявших в очереди людей.

— Не бугай, а старший лейтенант полиции, — огрызнулся Жарких и, глядя через плечо, миролюбиво пояснил: — Мне только спросить, уважаемые граждане.

— Ага, тут таких лейтенантов до хрена ходит! Мы уже почти час здесь торчим и вперед ни на миллиметр не продвинулись!

— Тихо! Не выражаться в общественном месте. Говорю, мне только один вопрос задать. — Жарких снова просунул голову в окошко. — Мамаша, где можно Самохина Александра найти?

— Завхоза нашего? — спросила пожилая медсестра.

— Да, — кивнул старший лейтенант.

— Налево по коридору, потом налево за угол и до конца прямо. Там увидите табличку.

— По коридору налево от меня или от вас налево?

— От тебя.

— Спасибо! Видите, вы зря переживали, — сказал Жарких, поворачиваясь к очереди лицом. — Мне, правда, надо было только спросить. Еще раз извините — служба!

Старший лейтенант прошел по пахнущему лекарствами коридору, свернул за угол и через три десятка шагов остановился перед выкрашенной белой краской дверью, на которой была прикреплена пластиковая табличка с надписью «завхоз».

Стучаться Жарких не стал. Он взялся за болтающуюся на двух не до конца закрученных шурупах огромную никелированную ручку и открыл дверь.

У зарешеченного окна за столом сидел смазливый мордастый парень в белом халате и что-то писал. На его левой руке золотом сиял огромный хронометр.

Жарких глянул по сторонам. Вся небольшая комната была заставлена стеллажами. На них громоздились оцинкованные и пластмассовые ведра, банки с краской, картонные коробки, а на нижних полках — даже деревянные ящики с гвоздями и шурупами.

— Привет славным работникам здравоохранения!

— Сюда нельзя, — не поднимая головы, строго сказал парень.

— Вы Самохин?

Парень посмотрел на Жарких.

— Что надо?

— Старший лейтенант Жарких, уголовный розыск. Вы Самохин?

— Я, а что?

— Жениться на тебе хочу, — с серьезным лицом пошутил Жарких, доставая удостоверение из нагрудного кармана. — Ты как, согласен?

Самохин непонимающе уставился на старшего лейтенанта.

Жарких подошел к нему и показал раскрытое удостоверение, потом взял стоявший возле стеллажа табурет, и сел перед Самохиным положив руки на стол.