Искатель, 2014 № 07

— Вы в позапрошлый понедельник забирали с пляжа гражданина Стасова? Число назвать для полной ясности?

Самохин сделал глотательное движение.

— Забирал.

— Во сколько это было?

Парень задумался.

— В половине десятого.

— Точно?

Самохин снова задумался.

— Может, чуть позже.

— Насколько позже?

— Минут на пять или десять.

— На пляже вы еще кого-нибудь видели, кроме Стасова?

— Баба… Женщина там еще была.

— Как она выглядела? Опишите.

— Полная такая, в коротком халате. Классная грудь. Что еще? Высокая. Под сто восемьдесят, наверное.

Жарких достал из кармана фотографию, где Квасова была снята вместе с дочерью и внучкой, и показал его завхозу.

— Эта?

— Да, которая постарше. Только на фотографии у нее волосы по-другому уложены.

Старший лейтенант, спрятав снимок, кивнул:

— Возможно. Как вы оценили бы ее душевное состояние?

— Не знаю…

— Она была пьяна?

— Вроде нет.

— Какое у нее было выражение лица? Не бойтесь ошибиться.

— Мне показалось, она была чем-то недовольна.

— Ругани между ней и Стасовым вы не слышали?

— Как я мог что-то услышать при работающем моторе?

— А вы его не глушили?

— Нет.

— А в каком состоянии был Стасов?

— Вы про алкоголь?

— И про него.

— Спиртным от него пахло. Еще когда он выпьет, то шутить начинает.

— Он шутил?

— Да. Частушки напевал.

— Какие частушки?

— Обычные частушки. Русский народный рэп. Если вас интересует, попробую вспомнить.

— Давайте.

Чуть помолчав, Самохин без выражения запел вполголоса:

Как сыграю на гармошке — Раздвигают девки ножки. Как потрогаю усы — Лезут девки мне в трусы.

— Можете не продолжать. Вы в лодке были один?

— Нет.

— С кем вы были?

— С девушками.

— Фамилии, адреса.

— Светлана Лавлинская и Галя Мешкова.

Завхоз теперь отвечал на вопросы без долгих раздумий, будто зная, о чем его спросит полицейский через секунду. Жарких не сомневался, что этот сообразительный молодой человек уже изрядно погрел руки на больничном бюджете. И наверняка еще ни разу не попался даже на мелочевке.

— Живут где?

— Света на улице Гагарина, а Галя возле моста, на Якорной.

— Поехали.

— Куда?

— К Гале и Свете.

— Я же на работе!

— А у меня выходной. Поехали. Объясняю свои действия: пока я до твоих телок буду добираться, ты их можешь по телефону предупредить.

— О чем?!

— Обо всем.

— Пожалуйста, если это так необходимо…

Вздохнув, Самохин сложил в стопку лежавшие перед ним бумаги и сунул их в верхний ящик стола. Поднявшись с кресла, он снял неимоверной белизны халат и повесил его на угол стеллажа. Под халатом у завхоза оказались трикотажная небесного цвета рубашка от «Бенеттон» и узкие белые брюки. Ни дать ни взять бизнесмен на отдыхе.

— Пойдемте.

— Приятно иметь дело с разумными людьми! Все прямо на лету схватывают, — заметил Жарких. — Вы, наверное, гольфом увлекаетесь?

— С чего вы взяли?

— Ваш наряд навел меня на такие мысли.

— Что за ерунда!

Самовлюбленность завхоза была так явственна, что не могла не вызывать улыбку у любого здравомыслящего человека. Старший лейтенант входил в их число, но он был еще и слегка желчен, поэтому на его лице появилась улыбка с изрядной долей презрения.

В холле Самохин с начальственным видом подошел к регистрационному окошку и, игнорируя возмущенные возгласы из очереди, сообщил медсестре:

— Николаевна, я уехал по делам. Буду через час.

— Я все поняла, Александр Вениаминович!

Когда они вышли на улицу, завхоз, взглянув на свои великолепные часы, спросил старшего лейтенанта:

— За час уложимся?

— Должны.

— К кому сначала поедем?

— А к кому больше хочется? Шучу. Сначала навестим госпожу Лавлинскую. Она работает?

— Работает, в салоне красоты на Кооперативной.

— Едем на Кооперативную. Она что, парикмахерша?

— Администратор.

— У, даже так!

Через несколько минут Жарких остановил машину у обшитого розовым сайдингом павильона.

— Ни разу тут не был, — сказал старший лейтенант, открывая стеклянную дверь и пропуская вперед Самохина. — Они тут зимой не мерзнут?

— Не думаю.

В холле за стойкой никого не было.

— Эй, барышни-крестьянки! — крикнул Жарких. — Вы где?!

Тотчас в холл вошла симпатичная темноволосая девушка в очень коротком белом платье с золотой цепочкой на шее.

— Добрый день! Что вы хотели? — спросила она заученно.

Увидев Самохина, девушка улыбнулась.

— Привет! Ты ко мне?

— У вас что, охраны нет? — обводя глазами помещение, сухо спросил Жарких, хотя девушка ему очень понравилась. Ему не понравилось, как она улыбнулась молодому завхозу.

— У нас тревожная кнопка и видеокамеры.

Вне всяких сомнений, девушка была столь откровенна, только потому, что Жарких зашел в салон вместе с Самохиным.

— А, — сказал старший лейтенант и достал удостоверение. — Уголовный розыск. Госпожа Лавлинская?

— Да, — ответила девушка, приподняв ухоженные брови.

— Позвольте задать вам несколько вопросов.

Жарких поймал себя на том, что он копирует интонации Посохина и улыбнулся.

— Садитесь, пожалуйста! — старший лейтенант указал Лавлинской на диванчик для посетителей. — И вы, господин Самохин. Только не рядом, а на другой край. Светлана, в понедельник тридцатого мая вы катались на лодке со своим здесь присутствующим знакомым?

Девушка посмотрела на Самохина. Тот даже не повернул голову в ее сторону.

— Я не помню, — сказала она нерешительно.