Искатель. 1976. Выпуск №6

Бледность Валентины приобрела меловой оттенок, по глазам ее Федор понял - она вот-вот потеряет сознание.

–  Успокойтесь, - он сел рядом и взял ее за руку, - жив.

Руки ее были влажными и вялыми. С заметным усилием она овладела собой.

–  Жив?
– недоверчиво переспросила она.

–  Жив, - подтвердил Лорка, - вы сегодня сможете его увидеть.

Кровь медленно приливала к ее щекам, мелкие капельки пота высыпали на верхней губе, глаза переполнились слезами.

–  Зачем же вы так?
– с укором сказала она.

Тут наконец слезы хлынули из ее глаз.

Лорка молчал. С нелегким сердцем он думал о том, что главное объяснение с Валентиной еще впереди. Вот он сказал ей, что Тим жив. И это правда, но не вся правда.

Лорка глубоко задумался и перестал контролировать себя. Лицо его отяжелело.

–  Тим тяжело болен, Валентина, - начал он издалека.

Она перебила с вновь вспыхнувшей тревогой:

–  Он может умереть?

–  Нет!

–  Он изувечен…

–  Нет, уверяю вас.

–  Да что же с ним такое?
– с сердцем спросила она.

–  У него - амнезия, - Лорка, решившись наконец открыть ей истину, сказал это, будто прыгнул в воду холодную.

–  Что?
– Она не поняла, а поэтому испугалась.

–  Амнезия, - пояснил Лорка, - полная потеря памяти.

–  Да-да, знаю, - быстро сказала она.
– А это страшно?

Наморщив лоб, Валентина настороженно вглядывалась в лицо Лорки. Она не столько вникала в смысл его слов, сколько вслушивалась в интонацию его голоса, старалась догадаться, чем все это грозит ее Тиму. В эти мгновения она была почти ясновидящей, бесполезно пытаться скрыть от нее правду или смягчить ее.

–  Страшно, Валя.

Она отвела глаза, задумалась, потом спросила быстро:

–  Он и меня забыл? И Ниночку?

–  Забыл.

–  Совсем?

–  Совсем.

–  Навсегда?

Большие серые глаза Валентины смотрели на Лорку опустошенно, только где-то в самой их глубине пряталась отчаянная искра надежды.

–  Может быть, и нет…

Она сразу оживилась.

–  Может быть?

–  Да, если вы согласитесь пойти на риск.

–  Конечно, соглашусь, - Валентина уже улыбалась.

–  Рисковать-то придется не собой.

Она сразу потускнела.

–  А как же?

–  Да в принципе-то очень просто. Вам нужно встретиться с Тимом - вот и все. Профессор, который его лечит, надеется, что Тим вас вспомнит. И тогда болезнь его пройдет.

Лорке и в голову не пришло рассказать Валентине, какое жесткое условие выдвигал Латышев как основу для преодоления амнезии - Валентину и Тимура должна связывать подлинная, настоящая любовь. Только тогда возможна победа над забвением.

–  А если не вспомнит?

–  Тогда придется ждать - годы, десятилетия, а может быть, и всю жизнь.

Валентина глубоко задумалась.

–  Все это мне понятно, - проговорила она почти про себя с оттенком недоумения.
– Не пойму одного: в чем здесь риск?

–  А в том, что Тим может полуузнать вас, - пояснил Лорка невесело.
– Знаете, бывает такое мучительное состояние, когда вот-вот вспомнишь, а не вспоминается.

Валентина, не спуская с Лорки глаз, закивала головой.

–  Такое может произойти и с Тимом, только чувство это будет гораздо глубже, шире и охватит все сознание.

–  Он сойдет с ума?
– быстро спросила Валентина.

–  Возможно. Чтобы его вылечить, придется принудительно стирать в его сознании память о вашей последней встрече. И тогда он забудет вас навсегда.

–  Это жестоко!

Что мог ответить Лорка? Он молчал. Она посидела неподвижно, глядя в землю, потом тыльной стороной руки вытерла глаза и решительно поднялась на ноги.

–  Я согласна!

Перед тем как идти на встречу с Валентиной, Лорка обговорил с Латышевым детали предстоящего свидания супругов, если, разумеется, Валентина согласится.

Лорку и Валентину беспрепятственно пропустили в больничный парк. На этой поспешности Лорка тоже настоял заблаговременно, представляя, как мучительна будет Валентине каждая лишняя секунда ожидания.

Выйдя на широкую дорожку, обсаженную соснами и усыпанную светлым песком, Лорка остановился, легонько придержав Валентину за локоть.

–  Это и есть центральная аллея. А там сосна - видите, какая громадина? Возле нее скамья.

Море разгулялось, и с него дул ветер. Он ворошил траву, клонил ветки кустарника и трепал кроны вековых сосен. Сосны глухо роптали.

Лорка с трудом расслышал ответ Валентины.

–  Вижу.

Она кивнула в знак согласия, но продолжала стоять на месте. Лорка осторожно подтолкнул ее вперед. Валентина оглянулась, точно прося помощи, но Лорка покачал головой - ее встреча с Тимом должна была состояться наедине, таково было жесткое условие Латышева. Тогда Валентина сначала медленно, неловко, будто только училась ходить, а потом уж быстрее, постепенно обретая свою обычную походку, пошла к сосне. Но дойти до нее она не успела, боковой тропинкой на центральную аллею вышел Тим. Валентина сразу узнала, его. Это был ее Тим - высокий, худощавый, с рельефной мускулатурой шеи и оголенных рук. Он шагал уверенно, спокойно, рассеянно поглядывая по сторонам. Ветер трепал его мягкие русые волосы.

Так же рассеянно, как по деревьям и кустарнику, его взгляд скользнул по Валентине. Лорка, спрятавшийся при появлении Тима за сосну, крепко, так что стало больно, прижался щекой к ее шершавому, золотистому, пахнущему смолой стволу.

Валентину била лихорадка ожидания, слабели, подкашивались ноги, но она упрямо шла вперед. Мир качался, плыл перед ее глазами, превращаясь в разноцветные радужные пятна. Она даже не знала - далеко ли, близко ее Тим. Ей казалось, что она идет в тумане сдерживаемых слез, долго, ужасно долго, целую вечность. Погас шум сосен. Всплыли звонкие, чистые вязи птичьих трелей. Валентина слышала только мерный шорох песка - это были шаги Тима. Она остановилась, провела рукой по лицу. Перед ней стоял Тим, вопросительно, непонимающе глядя на нее. «Тим!» - хотела крикнуть Валентина, но у нее только беззвучно пошевелились губы.

–  Что с вами?
– участливо спросил он.

–  Тим!
– наконец-то удалось выговорить ей.

Что-то дрогнуло, затрепетало в глазах Тимура. Как завороженный смотрел он в самую глубину больших серых глаз, полных слез.

–  Валя?
– испуганно спросил он.

Серые глаза закрылись, а на измученное лицо легла покойная усталая улыбка.

–  Где же ты была, Валька? Так долго?

Шумно вздохнули сосны. Это озорной ветер, переведя дух, снова примчался с моря.