Искатель. 1979. Выпуск №4
Шрифт:
Когда ты идешь па крупное дело, ты пе мелочишься! —
заметил Альже.
Это упрек?
Нет. Стараюсь понять.
Что у меня в голове?
— К примеру.
Вержа рассмеялся:
Ты мне часто говорил: вдвоем каких бы мы с тобой дел
понаделали! Это была шутка?
В чем заключается твое «дело»?
Ограбить почту в тот день, который я укажу.
Альже откинулся в кресле.
Ты, по крайней мере, сразу берешь
Вержа смотрел на него, усмехаясь.
— Чего я не понимаю, — сказал Альже, — ято почему гы
подумал обо мне, затевая такое безумное дело! — Он встал. —•
Нет, правда, Вержа, только потому, ято мы друзья, я не вы
ставляю тебя за дверь!
69
Он как-то странно повысил голое. Вержа не шевелился, с интересом наблюдая за Альже.
— Я спрашиваю себя теперь, какого же ты обо мне мне
ния? Где ты наводил справки? Цожет.я и совершил неболь
шие глупости в свое время. Но разве теперь моя жизнь не
чиста?
Он казался искренне рассерженным. Он ходил вокруг кресла, в котором сидел Вержа.
Я хочу забыть этот разговор. Будем считать, что у тебя
плохое настроение из-за неприятностей, которые тебе хотят
устроить. Ты их не заслуживаешь. Я никому не расскажу об
этом. Ты отдаешь себе отчет, что ты мне предлагаешь?
Да, — ответил Вержа.
И это не провокация?
Не провокация.
— Вержа, давай поставим вещи на свои места. Благодаря
этой пивной я честно и вполне достаточно зарабатываю на
жизнь. Все, в чем меня могут упрекнуть на сегодняшний день,
этов старапии платить как можно меньше налогов. Видишь,
каким я стал почтенным гражданином. Не понимаю и не хочу
понимать, почему ты пришел ко мне с'этой сумасшедшей за
теей. С тысяча девятьсот сорок четвертого года я ни у кого
не отбирал деньги силой. Не представляю, как бы я взялся
за такое. У меня нет пи людей, пи инструмента. Я не бандит
и никогда им не был. Я часто дрался, но за других, за армию,
я хочу сказать. И у меня, говорили, неплохо получалось.
Он показал две ленточки у себя в петлице, скромные, но хорошо заметные: зеленая и желтая за войну в Индокитае.
Я не хочу все это испортить, — сказал он.
Ты ничего не испортишь.
Не настаивай, — сказал Альже твердо. — Забудем это и
пойдем выпьем стаканчик. Тебе оп необходим.
Вержа не шелохнулся.
— Отличная
у тебя получилась запись, — произнес он. —Ты восхитителен в своей честности.
Альже подошел к бюро и быстро провел рукой под краем стола.
Извини меня за предосторожности, — сказал он с иро
нией. — В течение двадцати лет стараются меня уничтожить,
Я знаю почти все хитрости. Но все время появляются новые.
В конце концов я не уверен, что ты не собираешься пожерт
вовать моей головой, чтобы заслужить прощение.
Я не позволил бы тебе разыгрывать этот спектакль, пре
красно зная, что работают три магнитофона.
Браво за точную цифру, — не скрывая иронии, похва
лил Альже. ч
Он сел и приказал Вержа:
Раздевайся.
У меня нет микрофона в трусах!
Возможно. По предпочитаю убедиться в этом сам.
Деловые разговоры приобретают с тобой живописный
оборот!
Выражение разочарования промелькнуло в глазах Альже:
70
— Знаю, я выгляжу так же смешно, как малое дитя, загля
дывающее под кровать, прежде чем лечь спать. Но ты не мо-;
зкешь себе представить, сколько раз за двадцать пять лет над
моей предосторожностью смеялись приятели. Однако они все
сейчас на кладбище или в тюрьме. А я нет.
Он протянул указательный палец к Вержа и повторил:
— Раздевайся.
Комиссар поднялся и скинул пиджак.
— Двусмысленная ситуация, — сказал он, смеясь.
Он стянул через голову рубашку, расстегнул ремень и вскоре остался совершенно голым. Альже подошел к нему, взял одежду, внимательно ее осмотрел, прощупал подкладку. Он заставил комиссара повернуться, осматривая его с серьезгшм видом.
— Все в порядке, — сказал он.
Пока комиссар одевался, Альже продолжал оправдываться. Затем он подошел к деревянной панели, скрывающей бар, достал бутылку и два стакана.
— Чтобы заслужить прощение, — сказал он.
Они отпили глоток и похвалили напиток.
— Никто не любит работать у себя под боком, — сказал
Альже. — Предполагаю, что оба известных тебе нападения
на почту были совершены приезжими, а не жителями го
рода.
Вержа усмехнулся: .
Ты знаешь об этом больше, чем я.
Не так уж много, — произнес Альже неуверенно.
Ты ничем не рискуешь. Я тоже.
Почтовые служащие будут в курсе дела?
Да.
Серьезно?
— Что бы ни случилось, они вынуждены будут молчать.
Альже вполголоса заметил, что ему не очень нравится ирин-
цип,на котором строится операция. Он размышлял.
— Мне тоже, — признался Вержа. — Но я вынужден так
действовать.