Искатель. 1984. Выпуск №3

— И ты приехал, чтобы в одиночку взойти на пик-убийцу? — спросил Сатьял.

— Нет, не теперь. Только после того, как выполню клятву.

— Клятву? Какую?

— Я должен найти тело Петера и похоронить его.

— Здесь?

— Нет. Как всех альпинистов, у подножия вершины, которая ему не покорилась.

Наступило тягостное молчание. Вилли опустил голову и пальцем рисовал на полированной поверхности стола замысловатые узоры.

— Вилли, — осторожно начал Сатьял, — если тебе понадобится моя помощь или просто захочется поговорить, позвони. — Он протянул визитную карточку.

ГЛАВА IV

По узким улочкам Асан Тола — старого города непальской столицы — мимо сложенных из сырцового кирпича домов, в окнах которых вместо стекол вставлены резные деревянные решетки, петлял серый «лендровер» с дипломатическим номером. Джеймс Стюарт, сотрудник консульского отдела посольства Великобритании в Непале, по привычке поглядывал в установленные на передних крыльях зеркала.

Вот появился синий «датсун». Не отставая и не приближаясь, он следовал за «лендровером» несколько кварталов. Стюарт уже готов был вернуться, как в зеркале замигал желтый огонек подфарника и машина свернула в переулок. Англичанин с облегчением вздохнул. «Хоть и Непал, — подумал он, — а ухо надо держать востро. Чуть было все не сорвалось, а повидать Гурунга необходимо».

Сегодняшняя встреча с Гринфилдом не могла не вызвать недоумения. Американец всегда пренебрежительно называл альпинистов выжившими из ума искателями острых ощущений. А тут вдруг воспылал интересом к восхождениям. Сначала Стюарту показалось, что советник заинтересовался альпинистской кухней просто от скуки. В таком глухом закоулке, как Катманду, где никогда ничего не происходит, каждый сам ищет себе развлечения.

Но чем больше Гринфилд задавал вопросов, тем обоснованнее казались возникшие подозрения. Особенно после того, как у янки загорелись глаза, когда он услышал, что на Дхаулагири должен идти малоизвестный клуб «Эсент» из Северной Ирландии. Для проверки Стюарт сказал, что пока от этого клуба нет никаких известий. Видимо, у ирландцев хватило денег лишь на приобретение у непальского правительства разрешения совершить восхождение, а теперь они сидят на мели и едва ли используют его.

Гринфилд сразу же изъявил готовность перекупить очередь. По его словам, в США недавно принято решение сформировать бригаду для «сил быстрого развертывания» и поэтому якобы срочно нужно «обкатать инструкторов».

«Эх ты, именитый разведчик, — про себя усмехнулся Стюарт. — Не мог придумать ничего получше. Бригада, инструкторы, подавай именно Гималаи, как будто в Штатах гор нет. Русские перед восхождением на Эверест тренировались у вас же, на Мак-Кинли. Так что на Дхаулагири свет клином не сошелся. Нет, тут что-то другое».

Конечно, Стюарт ничем не выдал себя, когда советник попросил разузнать, нельзя ли договориться с «Эсентом», чтобы те уступили очередь или на худой конец включили бы в свою группу человек пять американцев, а уж расходы экспедиции они возьмут на себя.

Естественно, Стюарт пообещал сделать все возможное…

«Что, кстати, я сейчас делаю», — усмехнулся про себя англичанин. Поравнявшись с островерхой пирамидой каменной чатьи, [5] украшенной скульптурками Будды, он притормозил машину. Негромко хлопнула дверь, и на левое сиденье плюхнулся высокий непалец в форменном костюме и черной фуражке с ярко начищенными медными буквами «ЮЭс».

5

Чатья — каменная ступа, служащая у буддистов для совершения религиозных обрядов.

— Привет, Гурунг!

— Как поживаете, мистер Стюарт? Что-нибудь случилось?

— Ничего особенного. Как твой хозяин?

— Кажется, доволен. Видите, даже выдали форму. Но вообще-то, ему сейчас не до меня. Вчера приехал какой-то веселый толстяк. Внешне обычный турист, только почему-то остановился не в отеле, а на вилле у Гринфилда. Мне кажется, это должно вас заинтересовать: они проговорили весь вечер, включив музыку на полную громкость. Так что прослушать что-нибудь снаружи было невозможно. Я на всякий — случай сфотографировал их, когда они входили в дом. Пленку я принес. — Гурунг вложил в руку Стюарта крошечную кассету.

«Вот и объяснение внезапного интереса советника к альпинизму», — подумал Стюарт, узнав о приезде «веселого толстяка туриста».

— Послушай, Гурунг, ты уверен, что ни Гринфилд, ни его гость ничего не заметили?

— Клянусь, все прошло нормально.

— Ну, что ж, — после некоторого раздумья сказал Стюарт, — тебе придется действовать поактивнее. Эту штуку, — он протянул непальцу пластмассовый спичечный коробок, — нужно спрятать на вилле именно там, где хозяин беседует со своим гостем.

Гурунг вопросительно посмотрел на Стюарта.

— Не беспокойся, забирать ее оттуда не обязательно. Она снабжена достаточно сильным передатчиком и сама расскажет о том, что услышала.

— Постараюсь, хотя сделать это будет очень трудно. Я ни разу не был внутри, да и вряд ли для этого представится подходящий случай. Слуги у Гринфилда вышколены хорошо, виллу без присмотра никогда не оставляют.

— Я думаю, Гурунг, твоя подготовка не хуже. Вспомни Гонконг, да и Лондон. А сомнения и нытье оставь при себе. Не забывай, что тебе платят больше, чем министру. Так что жду результатов, и тогда можешь рассчитывать на прибавку.

Машина еще минут десять петляла по глухим переулкам Асан Тола и затем вернулась к чатье, где вышел отставной гуркха.

В тот вечер Гурунг принимал дежурство дольше, чем обычно. Он медленно обошел территорию, проверяя, как горят подвешенные по периметру высоченного кирпичного забора фонари. Потом пощелкал выключателем у подъезда виллы, и тут же в дверях возникла плечистая фигура повара. Гурунг хотел было попытаться завести с ним разговор, но у ворот загудел автомобиль. Сторож поспешил туда и посмотрел в глазок. Из такси вышел толстяк турист, держа в одной руке глиняного ярко раскрашенного грифона, в другой — крошечного щенка тибетского терьера.

Гурунг распахнул калитку в воротах, взял под козырек.

— Вместо того чтобы тянуться, болван, лучше помоги отнести покупки.

О такой удаче гуркха не смел и мечтать. Но счастливая звезда Гурунга, не успев взойти, погасла: в дверях виллы появился Гринфилд.

— Где ты пропадал, Уилки? Почему не взял машину? Неужели нравится ездить в грязных такси или ты давно не болел? — засыпал он гостя вопросами.

— Не беспокойся, меня ни одна чума не возьмет. Болеет только тот, кто боится заразиться. Лучше посмотри, какую очаровательную кроху я приобрел. Старик тибетец ручался, что это настоящий лхасский апсо, [6] причем он обязательно принесет мне счастье. Во всяком случае, он дал бумаги, удостоверяющие, что предки щенка жили у самого далай-ламы.

6

Апсо — тибетский терьер.

Увидев, как гордо Уилки потрясает серо-бежевой бумагой, Гринфилд расхохотался:

— С документами тебя, Уилки, бессовестно надули. Точно в такую же «древнюю бумагу» заворачивают сыр в молочной лавке. Боюсь, что через пару—тройку месяцев лхасское апсо превратится в обычную дворнягу.

Разочарованный Сток молча моргал глазами.

— А это еще что за урод? — Гринфилд показал в сторону Гурунга, продолжавшего держать в объятиях крылатого льва с головой орла.

— Это, — съязвил раздосадованный Сток, — твой сторож, а прижимает он к себе грифона. Мы поставим его не в сторожа, конечно, — у камина, чтобы придать местный колорит твоей казарме. Пусть садовник насыплет в туловище этого чудовища земли, а в дырки на спине посадит розы или что-нибудь в этом роде.