Искатель. 2004. Выпуск №8

— Потому что никто ничего не услышал, — подала голос Тамара. — Здесь, знаете, какая изоляция? Вот в этой комнате они деньги из людей выколачивали, а я сидела за стенкой, и то до меня почти ничего не доносилось… Ну развяжите меня кто-нибудь, черт возьми!

Боря бросился освобождать Тамару. Он мог бы догадаться, что, несмотря на его предательство по отношению к бандитам, художница не станет питать к нему теплых чувств. Так и случилось: едва руки Тамары стали свободны, она опять хватила Рыжего по лицу, прибавив еще три полосы к тем, что уже имелись. Потом посмотрела на нас с Наташей, валяющихся в обнимку на кушетке, всхлипнула и принялась в голос плакать.

Боря взял мобильник Китанова и начал нажимать кнопки.

— Ты куда звонишь? — спросил я.

— «Скорую» вызываю, — ответил админ. — Вариантов, наверное, больше нет. Гейм овер.

Он был очень бледен.

— Если бы ты сказал, что Соленый спас тебя тогда от твоего соседа, я бы сразу заподозрила неладное, — заявила Наташа.

— Так уж и сразу?

— Естественно. С какой стати бандиту тебя прикрывать? То, что он разрешает тебе таксовать за символическую мзду, — еще не повод. А вот если б эти спортсмены тебя избили да ты, не дай бог, попал в больницу, когда Тамара еще не найдена, получилось бы неприятно.

— Умная ты женщина, — вздохнул я. — Кстати, можно было еще вспомнить, что в пятницу я видел Соленого с повязкой на голове. А Тамара его стукнула железным прутом как раз накануне…

— Ты не уточнял, мастерская была Гали или Тамары?

— Квартиру вообще снял Оскар Ляков. Ее сроду б не нашли, если бы не наш сообразительный Боря. Вот ведь умная скотина — сразу сообразил, что надо искать, едва увидел картинки, скачанные из Интернета. Ну, а письмо, которое потом перехватилось автоматически, только подтвердило, куда надо ехать.

В «Обероне» все шло как прежде — за дверью под присмотром нового админа шли ожесточенные сражения на земле, в небесах и на море, а в подсобке проходил сеанс реанимации над одним из компьютеров, не выдержавшим геймерских издевательств.

Правда, в этот раз мы слишком уж долго с ним возились…

— Странно, — сказала Наталья, — что Сурок не сказал тебе про Китанова. По твоим словам выходит, что он соврал, когда ты спросил его, кто такой Мясник.

— Точно. Видимо, он не хотел, чтобы я, чего доброго, понесся в морг на разборки — он решил, что это только его личное дело, потому и соврал. Странно не это. Странно, что он до самого конца тоже был уверен, что Соленый к делу не имеет отношения.

— А про Китанова ты когда понял?

— Окончательно понял, когда нашел следы крови в бутылочке со свечкой. Видимо, они хотели привезти обеих сестер ко мне еще живыми. Тамару-то не тронули, хотя она и стукнула Соленого. Наверное, Дина отбивалась отчаянно, когда ее стали перекрашивать и натягивать на нее эту кожу. Пришлось ее успокоить… И взять у Китанова кровь, предназначенную для переливания, — чтобы хорошенько мне все перепачкать.

— А я бы тоже не далась, если бы мне стали насильно красить волосы! — сказала Наташа. — Интересно, а Тамару они рядом положить хотели, если бы она не убежала?

— Не знаю. Ну, бросили бы даже на кухне. И что с того? В любом случае выглядит так, что Дину убил я. И сколько бы я ни уверял потом, что под маской не она, а совсем другая девушка, в расчет это никто бы не принял. Никто бы не стал и слушать, что второй труп я вообще вижу впервые в жизни. Так что, скорее всего, меня просто обвинили бы в похищении и убийстве обеих девушек. А Сурок к этому времени, по их замыслу, либо уже повесился бы, либо его могли замучить до сумасшествия.

— Это на случай, если ты скажешь про встречу с настоящей Диной?

— Конечно. Ну, помню я про агентство «Винтер» — и что такого? Девушке пора домой, позвонили ее фотографу, который часто ее подвозил домой раньше, но он, видите ли, занят. Но обещал прислать машину. А через кого я получил просьбу подъехать? Ах, все через того же Сурка. Где вы встретились? У подъезда, где живет Авдеев? Авдеев отпирается? Ну, он известный враль… Спросим-ка еще раз у Сурка. Ах, он уже ничего не скажет? Тогда что говорит подследственный?

— Подследственный говорит, что его подставили.

— Но ему не верят.

— Я бы тоже не поверила. Особенно если откуда-то сверху давят и спрашивают, а скоро ли Жариков сознается?

Мы помолчали. Я закурил.

— Мы же договорились, что ты не будешь курить в подсобке, — недовольно сказала Наталья.

Я неохотно погасил сигарету.

— Если ты не куришь, это значит, что тебе придется перестать ходить в «Макдоналдс».

— С удовольствием, — сказала Наташа. — Мне эти «ямбургеры» уже надоели. Зато я нашла такую шикарную пиццерию…

Посмеиваясь, мы обменялись традиционными шутками по этому поводу. Все действительно шло как в старое доброе время.

— Я тоже думаю отвыкнуть от «Макдоналдса», — сказал я. Тем более что собираюсь все бросить и удрать из Москвы. Во-первых, в любом случае в той квартире жить больше не хочу. Во-вторых, в Шатуре явный дефицит компьютерных точек. Ну, а в-третьих… Да ладно, это можно и пропустить.

— Боишься мести Тоциева?

— Нет. Не очень. Соленый, говорят, хорошие против него показания дал — даже первый канал сообщил, что Тоциева могут вообще больше не пустить в Россию. Разумеется, официально на него повесили другие грехи. К тому же он один из приближенных «семьи» старого президента, а их сейчас модно гнобить. Думаю, ему сейчас не до нас будет.

Говоря так, я очень хотел оказаться близким к истине.

— А то смотри, — сказала Наташа, — если что, я бы тоже не стала тут задерживаться.

— Ты ведь тоже под подпиской о невыезде.

— Думаю, это ненадолго. Против нас ничего нет.

— Кроме того, что мы спрятали тело.

— Подписку о невыезде нам повесили только из-за него. Мы еще дешево отделались… Не забудь, кстати, сказать мне спасибо, что я загодя побеспокоилась о хорошем адвокате.

— Конечно, спасибо… Ты вчера у него была? Опять не мог до тебя дозвониться.

Наташа замялась.

— Вообще-то, я была не у адвоката… Знаешь, не хотела тебе говорить, но дело в том, что я все еще официально замужем… Мы несколько раз встречались на днях, но только вчера уладили наконец все разногласия. Теперь я спокойно получу развод. Мне ведь надо устраивать личную жизнь, надеюсь, ты с этим согласен?

— Согласен, конечно… Кто же этот счастливчик?

— Ну, думаю, есть такой… Который знает меня всего ничего, но уже хорошо представляет, что надо делать. В отличие от некоторых, с кем я знакома почти год, но их поведение трудно назвать адекватным… Ладно. Мне пора.