Искатель. 2013. Выпуск №11

Охраннику-нравилось быть веселым, напористым и активным. Он вообще вел себя как хозяин положения. А девушка вяло сопротивлялась и изображала чистую невинность. И это было непонятно. Если ты здесь не в первый раз и если ты сама полезла с парнем на чердак, то чего хорохориться?

Но Лариса еще долго изображала «честную девушку», и Аркаша чуть не насильно снимал с нее каждую вещь.

На потолке плясали тени, но из-за множества свечей изображение было размытым и мерцающим.

Кузькин нетерпеливо ждал отмашки, но не зря Муромцев изучал теорию допроса. «Языка» легче разболтать, если взять его тепленьким в состоянии полного шока и обалдения. Тогда можно запросто качать маятник и добывать момент истины.

А на персидском ковре продолжались интимные игрища. Наконец исчезла последняя преграда, и впервые скрипнула кровать.

Кузькин сидел за тумбой с открытым ртом. Он напрягся, как бегун на старте и круглыми ждущими глазами смотрел на шефа. И вот тут Муромцев дал отмашку.

Лев прыгнул первым. Он не заорал, как это делает ОМОН. Он зарычал:» Всем лечь мордой в ковер! Ноги шире плеч. Руки на голову. И лежать мне тихо».

Муромцев вышел на поле битвы тремя секундами позже и презрительно произнес фразу: «В наручники их. Шутки в сторону, закончилась ваша мыльная опера».

Потом он обыскал одежду задержанных. У девушки не было ничего, кроме ключа и носового платка.

А в одежде Аркадия было множество карманов и куча всяких вещей. Среди них и служебное удостоверение.

— Значит, вы гражданин Сошин Аркадий Юрьевич?

— Да, это я. А в чем дело?

— Вы не дергайтесь. Вам было приказано «мордой в ковер», вот так и лежите. Значит, вы не просто охранник, а старший смены?

— Да, это так.

— Получается, что ты не рядовой в этой банде, а мелкий пахан. Вот что, Кузькин, я этого типа буду допрашивать в дальнем углу. А ты опроси девицу. Только накинь на нее что-нибудь. Смотреть противно. Стыдоба, да и только.

Муромцев поднял Аркадия и заставил идти голым в темный угол. И понятно зачем. Все мрачное вызывает ужас и панику.

Аркадий шлепал босыми ногами и дрожал всем телом. Он думал о том, что такой дерзкий налет вполне мог завершиться летальным исходом.

Павел пихнул охранника на гору из сваленных в угол ковров. Аркадий взвизгнул, как обиженный щенок и скорчился на жестком колючем ложе. Его даже стало жалко. Из одежды на парне были одни наручники.

— Значит, так, гражданин Сошин. Пришел конец вашей банде. Мы — это только передовой отряд. Завтра основные силы разнесут это логово.

— Почему же «логово»? Наум Яковлевич легальный бизнесмен, а мы его охрана.

— Нет, Аркаша, вы — бандиты. И убийства на вас висят, и похищения людей.

— Какие похищения?

— Какие? А вот недавно в Ясенево была украдена двадцатилетняя Надежда Патрикеева.

— Ах, это? Так она не украдена. Просто мы ей предложили проехать с нами. Если мы слишком настойчиво предложили, то можем перед ней извиниться.

— Сосредоточься, Аркаша, и отвечай четко. Где она сейчас?

— Здесь она. Живет в нашей гостинице под присмотром. В лучшем номере с видом на залив.

— Большая охрана?

— Нет. Всего один человек, да и то Вова Пронин. Очень хороший мальчик из интеллигентной семьи.

— Где ваша гостиница?

— В подвале.

— С тобой все ясно, Аркаша. Ты, брат, можешь на рассвете позвонить своему Пронину и вызвать его сюда? Так мне будет легче, и вам с Ларисой веселее.

— Конечно, могу. Я его прямой начальник.

— Вот и хорошо. Тогда пойдем поближе к свету. Будешь план дома рисовать.

В канделябрах догорали последние свечи.

А Кузькин стоял как триумфатор. Плачущая Лариса рассказала ему все, что знала. Она сидела ни краешке кровати в очень живописной позе. На ней была наброшена простыня, которая постоянно распахивалась.

Одним словом, общая мизансцена напоминала полотно «Возвращение блудной дочери».

Паша остановил разговорчивого Аркадия и предложил полюбоваться картинкой.

— У тебя, Кузькин, не допрос, а исповедь. Разговор с кающейся Ларисой. Дельную информацию добыл?

— А как же, Павел. Я здесь не только Ларискины слезки утирал. Лара сообщила, что случайно подслушала важный разговор. Злотник позвонил Майковскому и угрожал разоблачением. Сегодня днем Наум едет на встречу к депутату. И еще, в кабинете ее хозяина есть тайник зи шкафом. Ты представь, Паша, что именно там стоит чемодан Ларченко.

— Очень может быть.

* * *

Двигатель «Глории» работал тихо и ритмично.

Надежда могла, конечно, вырулить на пляж какого-нибудь санатория. Но как бы она тащилась по территории с чемоданом?

Впереди, на другом берегу, была видна цепочка фонарей, белые рубки катеров и высокие мачты яхт. Пристань была огромная, и Патрикеева рискнула. В час ночи можно незаметно причалить с краю и выйти на шоссе. Там девушка с чемоданом не вызовет большого подозрения.

Справа от пристани находился домик, в котором еще горел свет. Возможно, это сторожка смотрителя причала, и он следит за каждым, кто пристает на его территории.

Надя держалась по центру водохранилища. Если сторож смотрит из окна, он должен думать, что яхта плывет вдоль и не собирается швартоваться.

«Глория» проскочила яхт-клуб и растворилась в ночи. И вот тогда Патрикеева повернула вправо, потом развернулась и выключила двигатель.

По инерции вдоль берега она скользила до крайнего причального кармана. Он был свободен, и Надя крутанула штурвал влево. Из последних сил яхта вплыла в свое стойло.

Патрикеева схватила чемодан и выволокла его на причал. Она подошла к носу яхты, дотянулась до швартовочного каната и привязала его к столбику. И только потом бросилась к левой лестнице, к той, которая дальше всего от домика смотрителя…

Через полтора часа она подходила к Дмитровскому шоссе. Было около трех ночи. До рассвета еще далеко.

У Патрикеевой не было документов. Она несла чужой чемодан. Пояс стягивала лента от штор, а на поясе болтался серебряный кинжал в ножнах.

На перекрестке ярко горели окна поста ГИБДД. А много левее светились витрины ночного магазинчика.

Зверски хотелось пить. Надежда сошла с дороги и через кусты поплелась туда, где продают и, возможно, покупают.

Она не сомневалась, что магазином владеет восточный человек с черными усами. Но за прилавком в ночную смену могла стоять какая-нибудь молдаванка или дородная хохлушка.

Но Патрикеевой повезло. Внутри придорожной торговой точки стоял он, сын Кавказских гор. Красивый, как джигит Зельдин в фильме «Свинарка и пастух».

Надя бросила у порога чемодан и рванулась к кавказцу.

— Как хорошо, что здесь именно вы. Я только вам могу довериться.

— Это приятно, барышня. Люблю, когда мне доверяют красавицы. Но только я не совсем понял, что ты хочешь?

— А вот что.

Патрикеева начала развязывать свой пояс из штор. Узел оказался крутой, а прилавок высокий. Джигит никак не мог понять ее манипуляции ниже пояса. Но все движения девушки выглядели очень соблазнительно.