Искатель. 2013. Выпуск №12
Шрифт:
Та женщина, которую мы ищем, должна принадлежать к среднему классу. Она имеет деньги — наши предварительные выкладки это подтверждают. Мы исходим из того, что у нее уже есть гражданство или вид на жительство в стране.
В отношении эмигрантов в Швейцарии действуют довольно сложные законы. Чтобы получить гражданство, необходимо прожить на территории страны больше двенадцати лет и полностью интегрироваться в местное общество. Только тогда будет возможна натурализация. Разрешение, которое дает право на получение гражданства Швейцарии, должно быть выдано и утверждено в трех инстанциях. Во-первых, государственные службы,
Согласно законам страны, Нина, как иностранка, должна жить в том же месте, где она имеет свое дело. Пытаясь ее найти, мы проделали немалую работу. Нашему специалисту, работающему в Швейцарии, уже удалось взломать базу данных федерального управления иммиграции, но в этих списках Нина Старцева не значится. Мы предполагаем, что женщина могла сменить фамилию.
В базе данных имеются снимки иммигрантов, но пока нам не удается идентифицировать их с фотографиями Старцевой. У нас их почти нет. Имеется только копия фото из ее паспорта, размером три на четыре сантиметра.
Я отпил кофе. Благодаря случайной находке в столе Тедди фотографии Нины у меня были. Но стоит ли сообщать об этом Павлу? — раздумывал я. Если я передам снимки вдовы заговорщикам, то они вполне смогут обойтись без меня. И мне придется ждать завершения этого дела в Москве. А оставаться дома для меня опасно. Кроме того, у этой женщины есть должок передо мной…
Незаконченный гештальт — страшная штука! Только сейчас я остро ощутил, что очень хочу встретиться с Ниной еще раз! Да и в Европе я никогда не был…
— Ты был любовником этой женщины и знаешь ее лучше других, — ровным голосом говорил Павел. — На первом этапе задача заключается в том, чтобы найти и опознать ее.
— А на втором?
— На втором этапе нам предстоит изъять у этой женщины все имеющиеся у нее материалы.
— Какие меры воздействия мы можем предпринять?
— Любые. Операция стоит серьезных материальных затрат, и ставка чрезвычайно высока!
— Я буду действовать один?
— Тебя все время будут поддерживать наши люди. Когда ты вылетаешь?
— Через пять дней виза должна быть готова.
— Отлично! В Берне ты встретишься с нашим человеком. Затем мы дадим сигнал, и ты придумаешь уважительный повод, чтобы отстать от группы. Дальнейшие инструкции получишь на месте от связного!
Отступать было некуда. Усмехнувшись, я подозвал официанта:
— Сделайте, пожалуйста, три части джина с сухим мартини. Положите лед и кусочек лимона, хорошо взболтайте, но не перемешивайте!
— Извините, но мы не подаем коктейли! — смутился официант.
— Жаль! Тогда принесите нам бутылку Johnnie Walker; я видел в вашем баре бутылку с черным ярлыком!
— У тебя своеобразное чувство юмора, — улыбаясь, сказал Павел, — я рад, что мы не ошиблись в тебе!
— За успех нашего предприятия! — Я выпил виски залпом, как водку.
— За обновленную Россию! — с неожиданным чувством в голосе сказал Павел.
Фанатик,
заговорщик чертов, зло подумал я, лучше бы за «Спартак» болел!Прощаясь с собеседником, я вдруг вспомнил, кем был в штабе Павел. Он занимал должность начальника разведотдела.
Приближаясь к своему дому, я нервничал. Кому мог звонить покойный Аркадий Давидович? Наверняка это именно те люди, которые пытаются убить меня!
Пытаясь обнаружить слежку, я внезапно выходил из вагонов метро и пересаживался с автобуса на троллейбус. Похоже, за мной никто не следил, во всяком случае, я добрался до своего района без приключений.
Я привычно поднялся на пятый этаж, где моим глазам представилась странная картина… Дверь в нашу коммуналку криво висела на одной петле, а ее деревянное полотно было буквально изрешечено выстрелами из автомата.
Я осторожно вошел в квартиру. Здесь валялись щепки от двери и осколки старого зеркала, которое было привинчено в прихожей. Стены коридора тоже изрядно пострадали. В тишине было отчетливо слышно, как в туалете журчит вода — это подтекал давно не ремонтированный сливной бачок. Квартира выглядела необитаемой, и мне сразу стало не по себе.
Господи, остался ли тут кто-нибудь живой? Я вытащил ПММ из кобуры, снял его с предохранителя и засунул руку с оружием в брючный карман. Левой рукой я постучал в дверь Алины. Из ее комнаты не доносилось ни звука, зато в комнате нашего соседа послышались неуверенные шаги. Большим пальцем я взвел курок пистолета.
В дверном проеме показался взъерошенный и вдребезги пьяный Глеб.
— Это ты? Заходи, а то мне выпить не с кем! — заикаясь, произнес он.
— А где Алина?
— А хрен ее знает, — снова икнул Глеб, — в полиции или хахаля своего хоронит… Тут у нас такое было, — он опять икнул, — два дня назад… или четы-тыре… Ты заходи, присядем. Меня чего-то ноги не слушаются!
Я прошел в комнату соседа.
— Садись, не мая-ячь! — С пьяной настойчивостью он усадил меня на замызганную табуретку. — Сто грамм примешь?
— Да! — ошарашенно сказал я.
— Извини, закусить нечем! — Сосед вытащил из платяного шкафа бутылку дешевой водки и разлил ее по мутным стаканам. — Тут такое было… Грохот, стрельба! Выпьем?
Я выпил водку, не ощущая ее вкуса. Глеб как-то странно хрюкнул и снова наполнил стаканы.
— Расскажи все подробно! — выдохнул я.
— А… Тут такое было… Часов в одиннадцать вечера, значит, в дверь позвонили. Ну, и хахаль Алинин, этот, как его там… Рустик! Он подошел к двери и спросил, кто там… — Глеб осоловело замолчал. — Да, так и спросил, прямо как в мультике… И кто там, говорит, значит! Хорошо, что меня тут не было! А то бы они и меня убили… Всю дверь измочалили из автомата, и пацана этого Алинкиного, того… Замочили насмерть, сволочи!
— А ты где был в это время?
— Во дворе, случайно в песочнице уснул. Хорошо, что меня тут не было!
— А откуда ты все знаешь?
— Так полиция приехала. Разбудили меня, всех соседей полночи расспрашивали… я все и понял. Но ничего такого я не видел!
Мои предположения относительно бывшего шефа подтвердились. Вероятно, бандиты пообещали разорить или уничтожить его контору, если он не выполнит их требования. Зная многое, напуганный старик выдал им меня со всеми потрохами. Пытаясь собраться с мыслями, я выпил еще полстакана водки.