Искатель. 2013. Выпуск №12

— Скажите, как вам спится? — поинтересовался Сергей.

— А я не сплю, царь-батюшка. Не положено, — как бы подчеркивая свою прилежность, швейцар вытянулся во фрунт.

— Я имею в виду — вообще.

— Никак нет… — швейцар в непонимании захлопал глазами. — Вас бессонница одолевает?

— Бессонница — это фильмография Люка Бессона, а у меня…

— Прости, царь-батюшка, что? Не уразумел.

— Нет-нет. Ничего… Тут звуки какие-то. Будто шариком в стенку кидают. Кстати, где здесь подвал?

— Здесь подземелий нету.

— Нет?! — почти вскричал Сергей.

— Нет. Не держим. А ежели вам звук почивать мешает, так вы его отключите.

— Точно… Точно… Отключить же просто надо… — Сергей помялся, пытаясь понять, о чем говорит швейцар, но, осознав, что больше жаловаться не на что, нехотя побрел в опочивальню.

— А можно, царь-батюшка… вопрос? — уже в спину осторожно полюбопытствовал швейцар.

— Можно, — Сергей проворно и радостно обернулся. — Что?

— А вы вот скатерть-самобранку в глаза видали когда? Ну, хоть когда?

Сергей помолчал несколько секунд, пытливо разглядывая швейцара в надежде понять, смеется тот над ним или нет.

— Видал… — наконец нерешительно ответил он, так и не определив, насколько серьезен его собеседник. — В э… в Историческом музее.

— И она того… работает? В исправности?

— В исправности, в исправности… — Сергей решил немного подыграть швейцару, чтобы раскусить его игру.

— И что же, она взаправду сама себя бранит и критикует?

— Что значит «бранит и критикует»? С чего ей себя бранить-то?

— А то — она же… самобранка. — Тут, заметив, что Сергей изменился в лице, швейцар затряс головой, колени его подкосились, а сам он повис на рукавах Президента. — Не гневись, царь-батюшка!

— Да что вы заладили: «царь-батюшка» да «царь-батюшка»? Какой я вам «царь-батюшка»? Да встаньте же!

— Виноват. По старой привычке. Тут, изволите знать, царь до вас величествовать изволили.

— Царь?! — Струнка нехорошего предчувствия дрогнула в сознании Президента.

— Ца-арь! — нараспев откликнулся швейцар. — Как есть царь!

— И куда же он девался?

— Не ведаю. Сказано было только, что цари нонче не того… неактуальны. И его не стало.

— А кто сказал?

— Говорили. Все так говорили, милостивец.

— Все! А президенты, значит, актуальны! — вспомнив, как он здесь оказался, Сергей в сердцах сплюнул.

Он всмотрелся в своего собеседника. Ему показалось, что щеки у швейцара алели, а ворот застегнутой рубашки явно душил его тяжелую шею.

— Кхе-кхым… Слушайте, — обратился он к швейцару, — а вы раньше не были человеком?

— Я, помилуйте, только надеюсь им стать. — На этот раз не было никаких сомнений, что отвечавший был явно смущен расспросами: его глаза опустились и забегали, а руки принялись отделять мясистую стену горла от ворота.

«Программа, значит», — догадался Сергей, а вслух спросил:

— Послушайте, откуда у вас лексика тысячелетней давности? Кто в вас эти архаизмы запихнул?

— Я изъясняюсь неразборчиво, да? Это всё писания. Ей-ей, они!

— Писания? — Только сейчас Сергей заметил, что конторка, за которой восседал швейцар, была завалена стопками книг, в основном — сказками и былинами. — Это кто же вам дал их читать? Не царь ли?

— Они самые, заступник ты наш.

— Вы вот что… Царя больше нет, поэтому сказки вам ни к чему. Давайте на что-нибудь другое переходите.

— Что-нибудь из классики? Я классику люблю.

— Да, да. Классика — самое оно.

Сергей как можно более ободряюще улыбнулся и зашагал прочь, бормоча под нос:

— Боже, как человек! До чего дошли технологии! Еще немного — и не они нам будут подражать, а нам придется подражать им. И ведь к чему пришли, а? Люди больше не читают. Теперь за нас это делают программы!

— А не дозволите ли последний вопросик напоследок, милостивец? — вновь раздался за спиной жалобный голос.

Сергей застыл и, не оборачиваясь, ответил:

— Можно. Отчего же нельзя?

— Я вот, понимаете ли, узнал, что Москва слезам не верит. А не подскажете, чему не верят прочие столицы мира?

Не говоря ни слова, Сергей почти бегом ринулся прочь.

«Что он имел в виду, под «отключите звук»? — вернувшись в опочивальню, Сергей принялся клясть себя за то, что не осмелился спросить напрямую, как именно это сделать. — Ну… желаю, чтобы больше не стучало. Так, что ли?»

Как это ни удивительно, но звуки прекратились. Однако спать Сергей уже не мог. Через несколько часов выяснилось, что и писать он был не в состоянии.

«Предрассветное небо, предрассветное небо…» — передразнил он самого себя.

В последнее время предрассветное небо он видел часто, засиживаясь до утра без особой на то надобности — исключительно в силу того, что вот уже третий, а то и четвертый месяц, как был уволен с последнего места работы.

Ровно десять дней назад он вот так же бесцельно просидел всю ночь, опомнившись лишь от бодрой переклички первых утренних птах.

— Ну, все. Только прогноз погоды гляну — и спать, — пообещал себе Сережка, уже давно извивающийся в кресле в позе «Наездился».

Прогноз вполне соответствовал тому, что вызревало по ту сторону стекла.

— Никудышное лето нынче. Совсем как моя жизнь… Так, а это что? «Сетевая игра «Страна Портупея» приглашает Вас на должность своего виртуального Президента. Мы гарантируем Вам: настроение, прекрасное, как первая красавица школы; благодарность и любовь вернейших подданных; работу, похожую на волшебный сон, но никак не на тяжкий труд». Пор-ту-пея?! А жители тогда кто? Портупейцы?

Сережка прихрюкнул — до того шутовской показалась ему вся эта затея с президентом для страны с несуразным названием, а браузер уже уносил его на страницу игры. Под стилизованным изображением вполне современного городка перед Сережкой развернулась следующая надпись:

«Чтобы стать кандидатом в Президенты, вам необходимо зайти в систему под своим именем или зарегистрироваться».

— «Регистрация», — послышался тонкий щелчок мыши, и Сережкины пальцы заплясали по клавиатуре: — «Имя: Сергей. Отчество: Николаевич. Фамилия: Висельников».