Искатели потерянного ковчега. Индиана Джонс и последний крестовый поход

— Маркус, куда ты запропастился? — Салла отошел на шаг и внимательно оглядел Броди. — Я ждал тебя и очень волновался.

Салла был похож на медведя. У него были черные волосы, карие глаза и черты лица, характерные для Средиземноморья. Его густой баритон и искренний смех всегда нравились Броди — рядом с Саллой он чувствовал себя свободным и раскованным, — а его верность друзьям стала нарицательной. Так же, впрочем, как и его ненависть к врагам.

— Я сел не на тот поезд. А Инди уже здесь?

Салла покачал головой.

— Нет. Я думал, вы вместе приедете.

У Броди отлегло от сердца. Значит, он все же опередил Инди.

— Он задерживается.

— Ах да, конечно, «задерживается». — Салла засмеялся. — Это, как я понимаю, английский способ пудрить мозги.

Покинув вокзал, они сразу окунулись в рыночную суету города. Вокруг них сновали торговцы со своими тележками, все кричали и размахивали руками. Броди почувствовал тошнотворно густой запах перезревших фруктов, пропитавший все на площади, и у него закружилась голова. Ему казалось, что он очутился на другой планете, и снова потянуло домой, в прохладу родного музея, где остались доверенные ему сокровища. Это не его мир и не его жизнь.

Салла сообщил ему, что все, о чем они договаривались во время звонка Броди в Каир, готово, и он может начать путешествие хоть сейчас.

— Как только мы… — Внезапно он замолк.

Прямо перед ними словно из-под земли выросли два здоровенных малых в одинаковых плащах.

— Предъявите ваши бумаги, — произнес один из них со скрытой угрозой в голосе и протянул руку.

— Бумаги? — Салла кивнул головой. — Пожалуйста. Я все равно уже все прочел, — и, вынув из-под мышки газеты и какие-то брошюрки, сунул их в нос мужчинам.

— Беги! — свистящим шепотом сказал он Броди.

Повернувшись к парням, он улыбнулся и помахал газетой.

— Утренний выпуск, самые последние новости.

Броди, нахмурившись, посмотрел на Саллу.

— Что ты сказал?

— Беги! — прокричал на этот раз Салла.

Броди повернулся, но не успел и шага сделать, как один из парней схватил его за шиворот и дернул к себе. Салла налетел на противника словно вихрь, опрокидывая прилавки и корзины с фруктами и овощами. Рулоны дорогого шелка и красочного ситца — все упало в грязь. Прохожие в ужасе разбежались.

Воспользовавшись суматохой, Броди начал пробираться сквозь галдящую, взбудораженную толпу. Надо бы как-то помочь Салле, но как? Справиться ни с одним из этих здоровенных типов он, конечно, не сможет, и к тому же Салла приказал ему бежать.

Лавируя среди прилавков и тележек, он наконец укрылся в каком-то дверном проеме, откуда можно было наблюдать за дракой, не боясь, что его заметят.

Он увидел, как Салла, защищаясь, сделал шаг назад и неожиданно наткнулся на верблюда. Столкновение было таким сильным, что на минуту он остановился, тряся головой. Воспользовавшись моментом, противники сразу набросились на него. Однако Салла быстро оправился и шлепнул верблюда по носу. Вредное жвачное вскинуло голову и со смаком плюнуло. Плевок угодил прямо в лицо одному из громил. Салла пустился бежать. Броди замахал руками, желая привлечь внимание друга. Салла заметил и повернул в его сторону, на ходу тыча пальцем в какой-то фургон, дверь которого была открыта и занавешена куском ткани.

— Прячься, живо!

Броди не хотелось туда лезть, но Салла продолжал кринать. Он выскочил из дверного проема, забрался в фургон и, нырнув за занавеску, выглянул наружу. Салла продолжал что-то кричать и размахивать руками как безумный. Громилы наконец нагнали его и принялись наносить удары кулаками и дубинками. На помощь им спешили неизвестно откуда взявшиеся фашистские солдаты. Броди понял, что Салле всех их не одолеть, но помочь он ничем не мог. Расстроенный, он отошел от занавески и бросил взгляд вокруг. Прежде чем он успел понять, где находится, металлические двери захлопнулись, и он оказался замурованным внутри грузовика. Броди взглянул наверх: прямо перед ним на стене висел красно-черный фашистский флаг.

Салла поднял голову. У него все болело, ссадины кровоточили, а в ноздри забилась пыль. Громилы ушли. Они своего добились: Броди неправильно понял его и сам полез в руки фашистам, вместо того чтобы убежать. Теперь грузовик исчез — и Броди вместе с ним.

Прошли сутки.

В центре внутреннего дворика на своем пурпурном троне с высокой спинкой восседал султан округа Хатай. Его поза была полна королевского величия, густая белоснежная борода спускалась на грудь. На нем был темнокрасный мундир, украшенный золотой тесьмой и роскошными эполетами. Талию опоясывал широкий красный с золотом кушак, а на голове была надета шляпа с плоским дном в тон мундиру. Вокруг толпились фавориты и советники, а прямо перед ним стоял американец, которого он уже неоднократно встречал раньше.

— Чем я могу быть полезен, мистер Донован? Я уже говорил вам во время нашей предыдущей беседы, что я не заинтересован в продаже произведений искусств.

Донован кивнул.

— Понимаю. Ваше Высочество, я хотел бы кое-что вам показать, — и он протянул султану несколько страниц из дневника.

— Эти страницы вынуты из тетради профессора Генри Джонса. На них изображена карта, на которой указано точное местонахождение чаши Грааля.

Султан бросил взгляд на карту. То, что Грааль находится на его территории, ничуть его не удивило. С тех пор, как он еще в детстве понял, что судьба сделала его богатым и могущественным в стране, где все остальные были бесправны и бедны, он ничему не удивлялся. Свои привилегии он воспринимал как нечто само собой разумеющееся.

Он сложил карту и небрежным жестом вернул ее Доновану.

— Где вы это взяли?

Донован обернулся и кивнул в сторону группы людей, толпящихся у входа во дворик. Среди них была Эльза Шнайдер, а рядом, в окружении фашистских охранников, стоял Маркус Броди.

— Человек в центре — посланник доктора Джонса. Это ему сын доктора — Индиана Джонс — передал страницы.

— И что он собирался с ними делать?

— Мы схватили его в Искендеруне. Он планировал выкрасть чашу Грааля и вывезти ее из страны.

— Понимаю, — сказал султан равнодушно.

Чаша не интересовала его ни в малейшей степени. Он, конечно, слышал о ней и знал, что, согласно древним легендам, в ней заключена огромная сила, но считал это пустым вымыслом. Для него, человека без предрассудков, Грааль был всего лишь еще одним золотым кубком, который осядет в чьей-либо частной коллекции или попадет в музей. Самого султана интересовали более современные вещи, те, которые олицетворяли реальную, ощутимую власть.

То, что Донован сам заинтересован в Граале, не вызывало у него сомнения, а значит, в дело вступал закон спроса и предложения: если несколько людей охотятся за одной и той же вещью, цена ее значительно возрастает. Для себя султан уже все решил: если Уолтер Донован хочет рыскать по пустыне в поисках древней реликвии — пожалуйста. Но это обойдется ему недешево. Очень недешево.

— И что же вы собираетесь делать? — спросил он с простодушным видом.

Донован откашлялся.

— Вы видите, святой Грааль, можно сказать, у нас в руках. Но, Ваше Высочество, без вашего разрешения мы не хотим вести поиски и уж, конечно, не можем и помыслить о том, чтобы вывезти Грааль из страны без соответствующей компенсации.

— Что вы привезли? — спросил султан, не глядя на Донована.

Донован подал знак солдатам.

— Принесите сундук.

Двое парней приволокли сундук и опустили у ног султана.