Искатели
Шрифт:
— Безобразие, — сказал кто-то рядом, — я ведь раньше просил слова…
Но Поляков уже быстро поднимался на трибуну. Виктор облегченно вздохнул.
С той минуты, как выдвинули кандидатуру Потапенко, Майя насторожилась. Неужели никто не видит, что происходит? Она оглянулась. Нет, нет, вокруг нее так же хмурились и беспокойно переговаривались. Она посмотрела на своих соседей: у Лобанова проступил темный румянец на скулах, который она хорошо знала, так же как и угрюмый огонек в синих глазах Борисова. Выступить? Выйти и сказать: «Что же тут творится? Знаете ли вы, кто такой Потапенко? Неужели неясно?..» Ее должны поддержать. Она не одна.
Борисов высоко
— Я дам отвод Потапенко, — сказал Андрей. Борисов уперся в него злым взглядом:
— Не только Потапенко. Видишь, и Зорина выдвинули. Опять Долгин хочет за его спиной хозяйничать… Понимаешь, куда гнет… — Он стиснул зубы и снова поднял руку.
— Борисову слово! Борисов просит! — крикнули почти одно временно Андрей и Майя Устинова и посмотрели друг на друга обрадованно и почему-то смущенно.
Плоские глаза Долгина метнулись поверх голов, потом на бумажку, которую он держал в руках.
— Слово имеет товарищ Марченко, — поспешно сказал Долгин.
Марченко, который еще не успел поднять руки, растерянно встал. Раздались смешки. Борисов побледнел. Он вскочил и, не дожидаясь разрешения, побежал к сцене, обогнав Марченко.
Долгина обмануло то, что Борисов направился не к трибуне, а к столу президиума. Наклонясь к Ковалевскому, Долгин стал ему что-то говорить. В это время Борисов остановился перед Долгиным, спокойно взял лежавшую на столе бумажку, подошел к трибуне.
— Товарищ Марченко, — срывающимся голосом проговорил Борисов, глядя в бумажку. — Не торопитесь. Я за вас могу сказать — вам поручено было предложить кандидатуру Степина? Правильно?
Марченко остановился посреди прохода, потер ухо и неохотно сказал:
— Это верно.
— А вы его хорошо знаете? — спросил Борисов.
— Видел, — сказал Марченко и, пожав плечами, сел на свободное место.
— Товарищ Виноградова! — крикнул Борисов. Поднялась молодая работница.
— Товарищ Виноградова, а вы должны выдвинуть Долгина? Вы что, с ним работали вместе? Учились? — подавшись вперед, спрашивал Борисов.
Виноградова покраснела, шевельнула губами, но ее слов никто не услышал.
Борисов продолжал читать список. Шум в зале нарастал. Долгин что-то быстро говорил Ковалевскому.
Борисов наклонился к микрофону:
— Товарищ Долгин вроде как все заранее предусмотрел — и весь состав парткома и кто кого выдвигает…
— Подготовочка! — иронически крикнул ломкий молодой голос. В задних рядах привстали.
— Товарищ Борисов, — сказал Долгин, — я не давал вам слова!
— Пусть говорит! — тотчас понеслись выкрики. Ковалевский, морщась, отстранил Долгина, встал, успокаивающе протянул руку. Разом наступила тишина.
— Чего вы хотите, товарищ Борисов? Чтобы наше собрание шло без руля, без ветрил, по воле божьей? Да здравствует полная анархия, и пусть в партийное руководство попадают случайные, никому не известные люди? Возможно, ваши товарищи тут не сколько увлеклись, но партком имеет право предлагать своих кандидатов. Вы что, всех выдвинутых людей отвергаете?
— Зачем? — несколько растерялся Борисов. — Тут много достойных товарищей.
— А раз так, — подхватил Ковалевский, — извольте выступать конкретно, с отводом отдельных лиц. Вам никто не запрещает. Я полагаю, товарищи, вопрос ясен, — твердо закончил он.
— Нет, не ясен! — крикнули из зала. С места поднялся член парткома, длинный сутуловатый
плотник из хозотдела, и, сложив руки рупором, пробасил:— Кто этих людей подбирал?
— Мне тоже интересно, — сказал Борисов, — откуда у вас, товарищ Долгин, эти кандидатуры?
— Собрание готовил партийный комитет, — нервно ответил Долгин.
— Я не могу поверить, чтобы партийный комитет подготовил собрание таким образом, — сказал Борисов, помахав списком.
Плотник, который так и не сел, развел руками:
— Товарищи, в чем дело, мы ни Зорина, ни Потапенко, ни Долгина не рекомендовали, — я тоже член парткома. Я об этом списке знать ничего не знал.
Долгин поднес колокольчик к микрофону и оглушительно зазвонил. Когда шум в зале стал стихать, Долгин как ни в чем не бывало предложил лишить Борисова слова и закончить выдвижение кандидатур.
— Вы злоупотребляете властью председателя, — спокойно сказал Борисов. — Проголосуйте.
— Товарищи, учтите, так мы не успеем сегодня кончить, — пригрозил Долгин.
— Ничего, задержимся! — крикнул кто-то.
— Ишь, нашел чем купить! — возбужденно сказал Андрею Новиков.
Долгин был вынужден поставить вопрос на голосование. Большинством голосов Борисов получил право продолжать.
— Мы знаем, — сказал Борисов, — что всякое собрание готовить необходимо. Нет ничего плохого, что партком внимательно обсудит и предложит нам достойных кандидатов. А Долгин не только исказил смысл подготовки партсобрания, но нарушил основу нашей партийной жизни — принцип коллективного руководства. Что получилось, товарищи? Вот Долгин поручил Марченко выдвинуть кандидатуру Степина. А Марченко работает у нас без году неделя и Степина совсем не знает. Я три раз просил слова, хотел выдвинуть того же Степина. Пятнадцать лет мы с ним работаем имеете, я знаю, что он отличный коммунист. Мне слова не дали, побоялись, вдруг я назову кого-нибудь неугодного Долгину. Подготовка собрания, товарищ Долгин, состоит в том, чтобы привлекать к участию каждого коммуниста, пробуждать инициативу. Надо, чтобы люди себя хозяевами чувствовали, а вы стараетесь наоборот… Не выйдет! Мы бережем авторитет нашей партии, а тут, — он поднял кулак, — находятся люди, которые крадут этот авторитет для своих личных целей. Задуманный сценарий не случайность. Все эти ухищрения сделаны ради того, чтобы протащить в партком таких деятелей, как Потапенко, провести самого Долгина…
— Мы сейчас не обсуждаем кандидатов, — прервал его Долгин.
— Хорошо, — согласился Борисов, — ваших кандидатов обсудим отдельно.
Глухой гневный шум перекатывался по рядам и вдруг прорвался ожесточенными аплодисментами. Борисов, унося с собою злополучный листок, спустился в зал. За столом президиума посовещались, микрофон придвинул к себе один из старейших коммунистов, Кузьмич. Его любили, уважали за прямоту, многим из сидящих в зале он давал рекомендацию в партию, поэтому, когда он, приглаживая редкие седые волосы, занял место Долгина, его встретили одобрительной тишиной.
— Насчет подготовки, товарищ Ковалевский, вы правильно говорили, — сказал он. — А вот о том, что в партком неизвестные люди проникнут, это вы зря беспокоились. Кому ж они неизвестные? Кому, как не нам, судить о своих людях? Мы ж свой нарт- ком выбираем…
Борисов сел рядом с Майей, глубоко дыша, вытирая пот. Из заднего ряда к нему перегнулся главный бухгалтер:
— Вы, Сергей Сергеевич, совершенно правильно выступали. Давно пора…
Борисов обернулся, сверкнул на него глазами:
— Что вы мне тут шепчете? Выйдите и скажите всем с трибуны.