Исконно русская Европа. Откуда мы?
Шрифт:
Тем самым Голденков признал, что центр Московии был славяноязычным в отличие от финно– и тюркоязычной окраины. Но ведь никто этого и не отрицает! Это обычная картина тех лет: основное население страны отличается от инородцев-варваров, живущих на периферии и выполняющих функции пограничников.
Но даже если бы никто из московитов не знал русского, это не могло бы звучать аргументом в пользу их нерусского происхождения. Тем более в устах Голденкова, который незадолго до этого отстаивал «русскость» шведов, датчан и англичан, вообще не владеющих русским языком. Перефразируя изречение этого не знакомого с азами логики человека, можно спросить: «Разве это русские люди, говорящие друг другу при встрече «Хэлло»?
На самом деле «хэлло» говорит человек или «салом», – неважно. В деле идентификации русских это не аргумент. Ведь мы уже убедились, что быть русским – не означает говорить по-русски. «Русскость» – лишь принадлежность к воинскому братству, где язык общения особой роли не играет.
В чтении подобных басен приятного
И потом, отчего такая нелюбовь к венграм, финнам и татарам, из которых, согласно байкам националистов, сложилась великорусская народность? Они-то здесь при чем? Ведь в угоду образу злобного «москаля», порабощающего окрестные народы, оскорбляются и их национальные чувства.
Так ли уж коварен «москаль», как его малюют? И, вообще, что означает это слово? И почему это «нерусским» по происхождению «московитам», по версии данных писак, вдруг срочно понадобилось разучивать «великий и могучий» и воровать у несчастных «сябров» и украинцев старое, доброе название их державы – Русь? Ведь не стесняются же венгры именоваться венграми, а татары – татарами. Более того, они даже с гордостью это делают. Чего же «московиты» решили «зашифроваться»?
Предлагаемый Голденковым ответ патриотически безупречен: «Быть русским было достаточно престижно в Европе XVI–XVII вв. Речь Посполитая, одно из самых высокоразвитых и политически свободных государств в Европе, считалось и самым богатым. Монеты Речи Посполитой талеры – самые красивые монеты Европы… Одного итальянского путешественника, проезжавшего по городам ВКЛ в XVII в., поразило то, что все литвины владели как минимум тремя языками: русским, польским и итальянским. За итальянский язык путешественник, конечно же, принял латынь, которая в те годы была намного ближе к итальянскому, чем сейчас.
Да, в XVI–XVII вв. Речь Посполитая и Великое княжество Литовское являлись, пожалуй, самыми демократичными странами Европы, где власть короля была сведена до минимума, а главным органом государства являлся парламент. Республика Великий Новгород – тоже богатая свободная земля, ее столица Новгород – бойкий торговый центр Ганзы, а должность короля вообще упразднена. Великий Новгород стал стопроцентной республикой. А вот московские государи Иваны III и IV, как и Василий III, вместо того, чтобы строить у себя процветающее государство, желают лишь одного – прийти на готовое. Иван Ужасный (Грозный) полагал, что если он по примеру Новгорода назвал страну Россией и перенял экономику Новгорода, то манна небесная просто свалится ему в руки. Но в Московии не приживается ни экономика Великого Новгорода, ни русский язык, ни само название государства. Иван разрушил Республику Великий Новгород. Это единственный результат захвата этой страны. Выгоды – никакой. Лишь мысль, а кого же теперь захватить? Может, Ливонский орден?» [102]
102
Голденков М. Русь – другая история. Минск: Современная школа, 2008. С. 170–172.
Вот, оказывается, зачем «москалям» смена вывески понадобилась. Для форсу. А ведь нас в школе учили, что именно западноевропейские государства, а не периферийное княжество Литовское (заметьте: княжество, а не королевство) в Средние века являли собой светоч цивилизации. Видать, плохо учили. Остается только гадать, как Литве удалось в столь короткий срок добиться столь потрясающих результатов в развитии. Ведь совсем незадолго до этого, в XIII веке, пруссов и литовцев еще «крестили» огнем и мечом тевтонские «цивилизаторы», а в западных хрониках констатировалось, что у этих народов господствовали родоплеменные отношения.
Остается открытым и другой вопрос: отчего это «дремучая» Западная Европа по примеру «московитов» не разучила быстренько русский, и не сменила свое название на «Русь», дабы соответствовать стандартам? Об Иване Грозном, переименованном в Ужасного, я уже не говорю. И так понятно, что это сделано с целью нагнать побольше страху. XXI век ведь на дворе. Век информационных войн.
Надо быть абсолютно оторванным от реальности, чтобы говорить о каком-то престиже русской нации в Европе XVI–XVII вв. Да и при чем тут Литва с Речью Посполитой, когда речь идет о русских? Конечно, их количество было здесь велико. Но несмотря на это, собственно русскими эти государства не были. Социальный статус русских здесь был невысок, а само их название было настолько непопулярным (в особенности у руководства Речи Посполитой), что, в конце концов, было полностью вытеснено и заменено словом «украинец». Соответственно, проживающие на землях современной Белоруссии, стали именоваться
«литвинами» (по принципу – «лишь бы не русскими»), хотя к другим литовцам, т. е. к жемайтам и аукштайтам, имели отдаленное отношение [103] .103
От себя добавлю, что название «Литва» – не русского происхождения. Скорее всего, оно, как и название «Латвия» – однокоренное со словом «латинский». Видимо, так обозначили принадлежность этих стран к латинскому миру. Впрочем, слово «латинский» все-таки связано с русской лексикой, о чем я скажу позднее.
На мой взгляд, московским князьям, если уж на то пошло, выгодней было объявить себя, скажем, французами или теми же португальцами. Те все-таки побогаче были. Опять же – престиж. Да и не было в то время никакой Руси, а были Речь Посполитая и княжество Литовское. Не у кого и нечего воровать было. Даже если б и захотелось. Так что проблема смены вывески для Московского царства никогда не являлась актуальной.
Что же касается московских царей, будто бы постоянно разевающих рот на чужой каравай, то им было с кого брать пример. «Просвещенная Европа», по которой тоскуют Голденков и ему подобные, никогда не страдала отсутствием аппетита по части присвоения чужих земель. Стремление к созданию империй всегда было у нее на первом плане. История Крестовых походов – яркий тому пример. Можно проиллюстрировать это и массой других, не менее кровавых примеров, перед которыми блекнут даже злодеяния Ивана Грозного. Но это – тема другого исследования.
А вот вопрос идентификации «москалей», часто используемый в националистических спекуляциях, требует более детального рассмотрения. «Разве это русские по происхождению люди из мордовско-москельского племени?», – вопрошает Голденков на грани истерики. Видать, за державу ему обидно с украденным названием. И тут же сам себе противоречит, говоря о том, что московские земли осваивались киевскими колонистами.
Так на чем же основана легенда о «мордовско-москельском племени», от которого, якобы, ведет свой отсчет Российское государство, если ее отстаивают несмотря даже на то, что она входит в диссонанс со всем, что нам известно о Московии? И почему за нее держатся не только русофобы, но, подчас, и русофилы?
А основана она всего лишь на одной коротенькой фразе из сочинения Вильгельма де Рубрука, посланника короля Людовика IX к Менгу-хану. Сочинение называется «Путешествие в Восточные страны». Данная фраза содержится в главе XVI данного сочинения, которая называется «О стране Сартаха и об ее народах». Считается, что Московия входила в вотчину сына Батыя Сартака. Позволю себе для полноты картины процитировать эту главу полностью.
«Эта страна за Танаидом очень красива и имеет реки и леса. К северу находятся огромные леса, в которых живут два рода людей, а именно: Моксель, не имеющие никакого закона, чистые язычники. Города у них нет, а живут они в маленьких хижинах в лесах. Их государь и большая часть людей были убиты в Германии. Именно Татары вели их вместе с собою до вступления в Германию, поэтому Моксель очень одобряет Германцев, надеясь, что при их посредстве они еще освободятся от рабства Татар. Если к ним прибудет купец, то тому, у кого он впервые пристанет, надлежит заботиться о нем все время, пока тот пожелает пробыть в их среде. Если кто спит с женой другого, тот не печалится об этом, если не увидит собственными глазами; отсюда они не ревнивы. В изобилии имеются у них свиньи, мед и воск, драгоценные меха и соколы. Сзади них живут другие, именуемые Мердас, которых Латины называют Мердинис, и они – Саррацины. За ними находится Этилия. Эта река превосходит своею величиною все, какие я видел; она течет с севера, направляясь из Великой Булгарии к югу, и впадает в некое озеро, имеющее в окружности пространство [пути] в четыре месяца; о нем я скажу вам после. Итак, эти две реки, Танаид и Этилия, отстоят друг от друга в направлении к северным странам, через которые мы проезжали, только на десять дневных переходов, а к югу они очень удалены друг от друга. Именно Танаид впадает в море Понта, а Этилия образует вышеназванное море или озеро, вместе со многими другими реками, которые впадают в него из Персии. К югу у нас были величайшие горы, на которых живут по бокам, в направлении к пустыне, Черкисы (Cherkis) и Аланы, или Аас, которые исповедуют христианскую веру и все еще борются против Татар. За ними вблизи моря или озера Этилии, находятся некие Саррацины, именуемые Лесгами, которые равным образом не подчинены [Татарам]. За ними находятся Железные Ворота, которые соорудил Александр для преграждения варварским племенам входа в Персию; о положении этих ворот я скажу вам впоследствии, так как я проезжал через них при возвращении, и среди этих двух рек в тех землях, через которые мы проехали, до занятия их Татарами, жили Команы Капчат».
Вот, собственно, и все, на чем строятся байки о «нерусскости» великороссов. Покажите этот отрывок человеку, которого не предупредили, что речь в нем идет о Московии и ее жителях, и он сам до этого никогда не додумается. Ибо из самого отрывка это никак не следует. Единственное, что может прийти в голову, так это сопоставление этих мокселей и мердас с мокшей и мордвой, которые и ныне пребывают в составе России на автономных правах, и, если и имеют какое-то отношение к этногенезу россиян, то весьма косвенное.