«Исконно русская» земля Сибирь
Шрифт:
Из некоторых свидетельств можно заключить, что оставление Старой Мангазеи последовало еще позже, во второй половине XVII века. Так, в «Кратком показании о воеводах», изданном в 1791 году, сказано, что Мангазея была оставлена лишь в 1662 году, а Г.И. Спасский нашел известие, что она была перенесена на место Туруханского зимовья лишь в 1672 году, по указу царя Алексея Михайловича. Окончательное оставление Старой Мангазеи последовало, по-видимому, лишь в 1677 году, когда в новом городе были построены четыре башни, вооруженные пушками и снабженные каменьями на случай осады, и когда в него был переведен отряд из ста человек стрельцов.
Здесь мы приводим копию части одной карты в Атласе Ремезова. Она ориентирована так, что вверху приходится запад, вправо — север. Видно нижнее течение рек Таз и Енисей, область «юрацкой самоеди немирной» и города: Старая Мангазея — на реке Таз и Новая Мангазея на Енисее, обтекаемая протоком с находящимся на противоположном берегу Енисея монастырем Троицким. Русские надписи местами сопровождаются голландским переводом.
На Сибирском Чертеже Ремезова, 1701 года, показано положение как Старой, так и Новой Мангазеи: Старой — на реке Таз, Новой — на Енисее, причем новый город представлен в два с лишком раза большим против старого и расположенным на дугообразной протоке (шаре) в 1—2 верстах от реки Турухан. Оба города, как Старая, так и Новая Мангазея, показаны также на картах Штраленберга 1730 года, Hasii (Imperii Russici et Tatariae… tabula) 1720, Трускотта (в Архиве Министерства иностранных дел) и других. План Новой Мангазеи находится в бумагах
Мангазея продолжала сохранить свое название до восьмидесятых годов XVIII века, когда оно сменилось окончательно названием Туруханск. Уже в 1766 году Мангазейский уезд (на карте Штраленберга — provincia Mangaseia) был самым скуднонаселенным во всей Сибири: в нем числилось всего 625 душ, тогда как в Тобольском — 17 200, в Тюменском — 9850, даже в Нарымском — 1098. Впоследствии, с постепенным обеднением края, значение его все более и более падало. В 1822 году Туруханск был переименован из окружного в заштатный город (при этом были сожжены все старые дела присутственных мест). С тех пор строения города стали покидаться и разрушаться, народонаселение — уменьшаться, торговая деятельность почти прекратилась. В 1870 году в Туруханске было всего 47 домов, из коих большинство — жалкие лачужки, три бедные церкви и несколько лавок. В 40-х годах в городе насчитывалось 270 жителей обоего пола, в 1874 году— 181, а позднее, по данным в календаре Суворина, их числилось только 119.
Что касается названия «Мангазея», то оно объяснялось различно. В «Сибирской истории» Фишера (с. 206) происхождение этого названия объясняется так: «Понеже при реке Тазе жил самоядский род, Моказее называемый, то новому городу дано имя Мунгазей, которое после еще больше испорчено и переменено в Мангазею». В «Описании Сибирского царства» Миллера (с. 372) предание это передается иначе: «И понеже при реке Таз нашли некоторой род самояди, называемой Мокасе, то сие подало повод к названию тамошней страны по российскому произношению Мангазея. Сия страна наипаче была известна обывателям около рек Двины и Печоры живущим, как русским, так и зырянам, потому что они за соболиным промыслом и для торговли туда часто хаживали». Позже Г Н. Спасский высказал мнение, что «город Мангазея получил свое название от бывшего там, прежде его основания (?), хлебного запасного магазина для обмена на хлеб звериных шкур, от кочующих в тех местах остяков и самоедов». Но тот же Спасский три года спустя признал высказанное им ранее мнение неверным. «Несправедливо думают, писал он на этот раз, что город Мангазея получил имя свое по поводу устроенных хлебных магазинов на самом том месте, где он находился. Кроме новизны этого слова в нашем языке взамен житницы, служат тому опровержением, во-первых, сибирские летописи, в которых упоминается еще в 1597 году о принимаемых мерах для проведания Мангазейской страны до самого Енисея и обложения тамошних инородцев ясаком; во-вторых, в наказе 1601 года воеводам об устроении Мангазейского острога с двумя или тремя при нем житницами для хлеба предписывается: «распрашивати накрепко, сколько в Мангазее и в Енисее городков и волостей… и сколько по Оби и по всем Мангазейским и Енисейским рекам Мангазейские и Енисейские Самоеди живет». Спасский склонился на этот раз к мнению, высказанному Пестовым («Записки о Енисейской губернии». М. 1833, с. 197), что название «Мангазея» произошло от имени жившего здесь самоедского князца Маказея, «вероятно, значительного, если его имя, переделанное в Мангазею русскими поморцами и зырянами, издавна посещавшими тот край, распространилось на всю страну, а может быть, также и имя обитавшего там народа Мокасе, как утверждает Миллер, неизвестно, впрочем, на каком основании».
Сопоставляя все только что приведенные толкования, нельзя не признать, что производство названия «Мангазея» от слова «магазин» едва ли может быть допущено. В конце XVI века хлебные амбары назывались у нас житницами и слово «магазин» не вошло еще в употребление; в наказах мангазейским воеводам точно так же о хлебных магазинах нигде не упоминается, а вместо них говорится о житницах [10] . Кроме того, из грамот и наказов явственно видно, что название «Мангазея» было известно еще за несколько лет до основания города того же имени и прилагалось первоначально к обозначению страны по реке Таз.
10
В некоторых местностях Западной Сибири в настоящее время употребляется, однако, слово «мангазея» вместо «магазина». Но это, по-видимому, уже позднейшее искажение.
В грамоте царя Бориса Федоровича от 7109 года Березовскому воеводе князю Ивану Борятинскому и голове Григорью Векентьеву страна эта называется «Мунгазея». В наказе от того же года князю Василию Мосальскому и Савлуку Пушкину говорится также о странах Мунгазее и Енисее и о реках Мангазей и Енисей, а также о мангазейской и енисейской самояди и о мангазейских и енисейских реках. Очевидно, под рекой, Мангазеем [11] разумелся Таз, а под Мунгазеей или Мангазеей — страна по Тазу, подобно тому как под Енисеей — страна по Енисею. В сказании «О Сибирском царстве» (хронограф Императорской Публичной Библиотеки. Л. F. IV. № 165) говорится, что «меж теми великими реками Обью и Енисеем река рекомая Таз, сия исходить из Пегия орды и шествующи к северной стране и своим устием течет в морскую Губу, на той же реке Тазу град зовомый Тазовский и паки Мангазея сиречь Самоядная земля, по той реке и во вся помо-рие язык Самояцкой»…Из какого именно туземного слова образовалось русское Мунгазея или Мангазея — сказать в точности трудно (далее мы приводим, впрочем, догадку), но, во всяком случае, сомнительно, чтобы от имени самоедского князца Маказея, как утверждал Пестов, или от названия народа мокасе (по Миллеру) или моказее (по Фишеру). Непонятно, каким образом из этих названий вместо Маказы или Макасы могло образоваться «Мангазея» со вставочным «w», переходом кв ги с окончанием на ея. Притом невероятно, чтобы имя какого-то самоедского князца могло дать повод к названию целой страны и затем города. Вернее предполагать, что название «Мангазея» произошло от названия страны или реки, как Енисейск от Енисея, Томск от Томи, Обдорск от Обдории и т. д. Что река Таз еще в начале XVIII века назывался Мангазеем (Монгамзеем) видно из сочинения «Allerneuster Staat von Casan, Astracan, Siberien» etc., изданного в 1720—1723 годах и составленного, по-видимому,
пленными шведами. Там, при описании мамонтовой кости упоминается между прочим, что ее находят по берегам Енисея, Тругана (Турухана), Монгамзея, Лены и у Якутска. Еще более точное указание на происхождение названия «Мангазея» даст рассматриваемое нами сказание, именно название народа «молгонзеи». В статье Фирсова оно уже переделано в «монгонзеи», в списке из собрания Унковского даже в «Монгазеи», а отсюда до «Мангазеи» очень недалеко, и переделка вполне соответствует духу русской фонетики.11
На карте «Великой Татарии» Штраленберга 1730 г. название Mangazea придано небольшой речке, впадающей в Тазовскую губу, и вместе с тем показана другая Mangazea, впадающая в Таз с правой стороны, недалеко от города Старая Мангазея.
Но что это за народ «молгонзеи» и существовал ли он в действительности? В пользу существования такой страны и народа говорят многие иностранные карты конца XVI и XVII веков, в том числе карта голландского морехода Баренца, участвовавшего в трех экспедициях к русским берегам Ледовитого моря и Новой Земли и впервые нанесшего их мало-мальски удовлетворительно на карту. На этой карте, опубликованной в 1597 году, обозначен довольно верно Лапландский полуостров, Белое море, западный берег Новой Земли, устье Печоры и указаны прилегающие страны. К западу от Печоры показана Condora, к востоку, по берегу Карского моря, до Оби — Obdora, а за Обью помещена Molgomsaia, область как раз соответствующая стране «молгонзеев» новгородского сказания.
Впрочем, мы встречаем этих «молгомзаев» на том же месте и на более ранних картах, а именно на карте Антона Дженкинсона (A. Jenkinson) 1662 года, приведенной в атласе Ортелия (Theatrum Ortelii), издание 1573 года (Molgomsaia), и у Меркатора, издание 1587 года (Molgomzaia).
Особенно интересна карта А. Дженкинсона как по многим любопытным, отмеченным на ней подробностям, так и потому, что Дженкинсон был по торговым делам (через Архангельск) пять раз в России (Москве), именно в 1557, 1558, 1561, 1566 и 1571 годах, причем во вторую поездку совершил путешествие с караваном в Бухару, а в третью — в Персию (Тавриз, Каз-бин, Шемаху). Карта его, судя по году ее составления, появилась после третьего путешествия, но многие данные были собраны для нее Дженкинсоном, по-видимому, уже во вторую поездку. Так можно заключить потому, что к отчету об этой поездке, представленному Дженкинсоном Лондонской торговой (Московской) компании, приложены определения географических широт двенадцати посещенных им пунктов и «разные заметки, собранные Ричардом Джонсоном (который был в Бухаре с А. Дженкинсоном), из показаний русских и других иностранцев, о путях по России в Катай (Cathaya) [12] и о разных странных народах». Эти расспросные сведения заключают в себе три маршрута татарских торговцев от Астрахани через Бухару в Китай, одно показание пермского торговца, будто бы ездившего туда же другим путем, «ближе к морскому берегу», и, наконец, — что для нас особенно любопытно — сведения «о некоторых странах самоедов, живущих по реке Оби и по морским берегам за этой рекой, переведенный слово в слово с русского языка». Страны эти, говорится далее, «были посещены одним русским, родом из Холмогор, по имени Федором Товтыгиным, который, как говорят, был убит в свою вторую поездку, в одной из сказанных стран». Очевидно, переведенные Джонсоном данные были заимствованы им из какого-то русского источника и, по-видимому, судя по приведенным извлечениям, из той же самой статьи «о человецех незнаемых», которая служит предметом и нашего разбора. Так можно заключить по началу известия: «В восточной стране, за Югорскою землею, река Обь составляет ее самую западную часть. По берегу моря живут самоеды и страна их называется Молгомзей (Molgomsey); они питаются мясом оленей и рыб, а иногда и едят друг друга». Затем следует описание того, как они убивают детей, чтобы угостить приходящих к ним торговцев, как они не хоронят мертвых, а едят их, а далее следует описание их наружного вида, их езды на собаках и оленях и их торга соболями.
12
Под Катаем разумелся в те времена Китай, о городах которого Cambalu (или Кимбалик=Пекин) и Quinsay было известно из путешествия Марко Поло и других.
Следующие два известия тоже соответствуют до некоторой степени приводимым в разбираемой нами статье, хотя они несколько сокращены и именно (как увидим далее) в них пропущено то, что представляется более невероятным или преувеличенным. Дальнейшие известия, однако, не приведены, отчасти, может быть, вследствие их еще большей невероятности, а отчасти и потому, что иные из них касаются уже стран, лежащих вверху Оби, и, следовательно, не имеющих отношения к тем, о которых сообщал Джонсон в своем письме к Ченслеру. Как бы то ни было, есть серьезное основание думать, что Джонсон ознакомился, непосредственно или при помощи какого-нибудь русского, с разбираемою нами статьей и что упомянутый им житель Холмогор, Федор Товтыгин, был, может быть, именно составителем статьи «о человецех незнаемых в восточной стране».
Что «Молгомзеи» были известны по слухам англичанам в XVI веке, доказывает еще инструкция, данная сэром Роулендом Гайвардом и Дж. Бэрном, директорами английской купеческой компании, для открытия новых торгов Артуру Пету и Чарльзу Джекману, отправленным в морскую экспедицию для открытия Катая в 1580 году. В этой инструкции говорится, между прочим, что если им придется зазимовать в устье Оби или около него и они встретятся там с туземцами, «самоедами, юграми или молгомзеями», то с ними следует обращаться ласково, выведать, кто ими владеет, доставить ему одну из королевских грамот, вступить с ними в торговый обмен и т. д. То же название «Molgomzaia» встречается на многих картах XVII века, например, у Blaeu (Geographia Blaviana), 1668 года, в атласе Сансона 1683 года, у Витзена и др. В «Geographia Blaviana» об этих «молгомзеях» приводится даже одна черта из их религиозного быта, именно, что они поклоняются солнцу или развернутому красному знамени, — черта, которая, впрочем, на карте Дженкинсона приурочена, как увидим далее, не к мол-гомзеям, а к народам, жившим далее за ними.
Как бы то ни было, не подлежит сомнению, что страна по ту сторону Оби и населяющий ее народ были действительно известны в XVI—XVII веках под именем: Molgomsey, Molgomzaia, Molgomsai, Молгонзеи, Малгоньзеи, Мангонзеи — название, которое было перенесено и на прилегающую часть Ледовитого океана (Mare tartaricum olim Mare glaciale; Mangaseiche Zee; Мангазейское море), а также и на основанный в этой стране русский город, только подвергшись переделке в Мангазею [13] .
13
Витзен производил даже название города Мангазеи от Мангазейского моря: «Обь впадает в Океан или в Сибирское Мангазейское холодное море (Siberische Mangaselsche Koude Zee), откуда город Мангазея получил свое название. Город этот стоит на реке Мангазее, изливающейся в море…» На карте Штраленберга название Mare Mangazeysco придано Тазовской губе и ближайшей части Карского моря.
На карте Федора Борисовича (изданной Герардом) страна ^Molgomsaia» не показана, но на ней не означен и город Мангазея. а на месте его надписано только: «Тазовский городок». На Сибирском Чертеже Ремезова, на котором обозначены как Старая, так и Новая Мангазея, вместо Молгонзеев стоит «немирная самоедь юрацкая». По-видимому, с основанием Мангазеи название народа молгонзеи стало выходить из употребления и сменилось названием юраки. Юрацкое племя долго было «немирным» и подверглось окончательному усмирению сравнительно недавно, в XVIII в. Вместо «юраки» на старинных русских картах (XVIII в.) встречается также нередко название «юраты». Так, в «Атласе, сочиненном к пользе и употреблению юношества и всех читателей ведомостей и исторических книг» (Спб. 1737) за Обскою губою показаны «юраты»; на карте, представляющей часть северной Российской Империи от устьев реки Енисея до начала Белого моря», составленной Трускотом в Архиве иностранных дел), — «Самоядь юратская».