Искорка надежды

— Моя работа окончена. Теперь вы готовы.

Я повернулась к зеркалу.

Теперь я понимаю, почему так восхищалась Эмили. Я дала свободу Фабьену, и оказалась права как никогда. Я принцесса. Нет, я Богиня.

На мне прозрачный шёлк, расшитый сотнями, нет, тысячами белоснежных кристалликов, так точно напоминающих снежинки. Внутри вшита подкладка телесного цвета. Лиф платья из нежно зелёной ткани, напоминающей заснеженную ель, плавно бледнеет к талии, где количество «снега» заметно увеличивается. На зелёном фоне серебром вышиты ветви деревьев. Тех самых, что я часто вижу за окнами моих покоев.

Фабьен понял мой замысел, даже со сбивчивыми объяснениями. Сотни украшений, километры вышивки, но всё гармонично, ярко.

Я продолжала осматривать себя у зеркала в разных ракурсах. О боже, спина оголена, и всё скреплено так, что сразу и не поймёшь, где заканчивается платье и начинаюсь я. Распущенные локоны моей причёски определённо добавляли интриги в откровенный крой, прикрывая открытые участки кожи.

— Это бесподобно… — на выдохе отвечаю и пугаюсь собственного голоса, он кажется таким громким на фоне общей тишины.

— Ваше Высочество, сегодня вы всем покажете, что такое красота и вкус. Об этом наряде будут говорить, его полюбят или возненавидят, но никто не останется равнодушным.

— А если жених… — меня взяло сомнение, что некоторые откровенные детали наряда могут не угодить скандарскому красавцу.

— Если жених в своём уме, то ему придётся постараться придумать комплимент, полностью описывающий вашу красоту. Я вложил в это платье вашу суть. Ту, которую я увидел в вас.

Мужчина щёлкнул пальцами, и Эмили подала ему коробку. Фабьен одарил меня улыбкой, похожей на отеческую.

— Что это?

— Я имел неосторожность заметить ваш бой на оружейном дворе.

Он открыл коробку, там лежал камзол кремового цвета, расшитый золотыми нитями. В тон к нему штаны. Всё моего размера.

— Я не одобряю оружие в женских руках, но если моя принцесса этого желает, я могу только поспособствовать её удобству.

Как зачарованная, потянулась пальцами к камзолу. Он был прекрасен.

— Ваша матушка активно взялась за моду при дворе, когда король женился на ней. Её вкус безупречен. И она в действительности ценит золото. — Фабьен наслаждался моей реакцией и гордился собой. — Когда началась война, праздный образ жизни для придворных прекратился. А королева, забыв про свои цели, днями пропадала около вашей люльки. Женщины потерялись в моде. Уже несколько лет для них действует лишь одно правило «больше, ярче, дороже».

— Я это заметила, — кивнула головой, приняла коробку и оставила её на кровати. — Вы так интересно рассказываете, Фабьен.

— Я ведь не только кутюрье, — он вернул себе жеманный облик, — Я ещё и историк моды. Гильдия гордилась мной, когда меня призвали ко двору.

Значит, существует множество видов гильдий. Как много ещё мне предстоит узнать о моём новом доме.

Но это потом, а сейчас бал.

Глава 6

Я неуверенно топчусь у огромной резной двери, заламывая пальцы. Смотрю на каменный пол и пытаюсь отвлечься от мыслей. Но некоторые из них, как скользкие ужи, пробираются в моё сознание, превращая его в болото.

Во-первых, скоро придут родители, и церемониймейстер объявит о начале приёма гостей. А мне нужно скрыть свой наряд до начала бала.

Во-вторых, один из гостей — мой жених. Ещё утром он меня не волновал, но теперь я не хочу… Чего я не хочу? Не хочу, чтобы всё это было правдой! Неужели нельзя, чтобы прямо сейчас заиграл оркестр, за гобеленом спряталась съёмочная группа, и всё оказалось розыгрышем? Ну пожалуйста.

И в-третьих, как я со всем этим справлюсь? Я ничего не знаю об этом мире. Нормы этикета и техника танцев, которым меня в ускоренном темпе обучала Ри, вылетели из моей головы от волнения. К тому же, её со мной не будет. Я буду одна.

Внутри всё сжимается от напряжения. Поправляю диадему, чтобы отвлечься. Поднимаю глаза, и бахрома, идущая по краю гобелена, начинает тлеть.

— Пожар! — вскрикиваю я. Ближайший слуга, до этого стоявший у стены как истукан, срывается с места и водой из вазы заливает начинающийся огонёк.

В конце коридора послышался гул глухих шагов. Отвлекаюсь от слуги и лужи воды у стены и присматриваюсь. Отец твёрдым шагом марширует, размахивая руками. Ладони сжаты в кулаки. Лицо серьёзное, может быть даже злое. От его быстрой ходьбы сзади развевается белый плащ. Чуть поодаль, не поспевая за супругом, идёт королева. Фабьен был прав, у неё превосходный вкус. Она гордо вышагивает в своём красном платье. Корсет расшит золотом, а юбка струится вокруг неё алым пожаром. На плечах лежит прозрачная красная накидка с золотой вышивкой по краям, а с плеч ниспадают золотые нити. Волосы уложены в незамысловатую причёску, а на голове — корона. Простая, без всяких излишеств. Замыкают шествие гвардейцы. Они с каменными лицами, положив руки на рукояти мечей, почти бесшумно, словно тени, идут за своими правителями.

А мне, значит, не полагается охрана? Ранее меня сопроводила пара слуг, у которых не было оружия. Как же принцесса вообще дожила до такого возраста?

— Прекрасно выглядишь, дочь моя, — сказал отец прохладным тоном. Я посмотрела на него, кивнула и почувствовала, как диадема начала сползать с головы. А он ещё не в курсе, что за наряд скрывается под моей накидкой, предусмотрительно предоставленной Фабьеном этим утром.

— Держи спину прямо и будь рядом, — заботливо сказала королева, поправляя моё украшение. — С принцами не дерзи. Веди себя вежливо с королём и королевой. И помни, на тебе лежит ответственность за мир между нашими государствами.

Я непроизвольно закатила глаза и тихо пробормотала: «А ещё нужно разобраться с проклятием рода». Мама внимательно посмотрела на меня, сжала губы в тонкую полоску и едва заметно кивнула. Ни один локон на её голове не дрогнул, словно она не шевелилась. Удивительно, как она держит осанку.

Отец строго позвал меня. Он осмотрел нас, но его взгляд не потеплел.

— Вы готовы? — спросил он.

Мама снова кивнула, но на этот раз так, чтобы все заметили. Она взяла меня за руки и попыталась что-то увидеть в моих глазах. Может быть, свою надежду?

Слуги медленно начали раскрывать тяжёлые двери. Их высота равнялась высоте стен, а они были очень высокими. Поэтому складывалось ощущение, будто это ворота.

Родители встали рядом, плечом к плечу, а я была позади них, как хвостик. Как там сказала мама? Не отсвечивать? Я и не буду. Только вот сейчас незаметно сниму накидку и подожду конца вечера, когда меня накажут по всем законам строгости.

В зале было неестественно тихо, словно он был пуст. Не удержавшись, я заглянула через плечо отца и увидела, что зал полон придворных. Музыканты сидели, опустив головы и изучая ноты, лежащие на пюпитрах.

— Их королевские величества, король Генрих и королева Амелия, а также её высочество принцесса Фрея! — громко, чеканя каждый титул и имя, прокричал церемониймейстер.

Родители двинулись к тронам, находящимся на обитом бархатом помосте. Все взгляды были направлены на нас. Я заметила, что большинство людей смотрят на меня. Я что, похожа на экспонат? Но я лишь подняла голову выше и походкой от бедра прошла к трону. Самый величественный трон был у отца. Оно и понятно, король всё-таки.

Мы сели, и пёстрая толпа низко поклонилась. Отец не повернул ко мне головы, а вот мать, заметив мой наряд, удивлённо раскрыла глаза. Неужели она таки умеет выражать эмоции, и её можно застать врасплох?