Оставив сердце в Иерусалиме,Бежать в Гавану, Тегусигальпу,Надеясь, время обеты снимет,Пить эту жизнь не глотками – залпом!Потерь, падений не счесть на карте,Где нас ровняли под всех, кроили,Но поднимались мы многократно,Чтоб просиять – в Кордове, Каире.И в этой жизни – сильна десница,Пока язык не присох к гортани,Судьба о встрече с тобой молиться,Бросаться в бездны воспоминаний.Куда бы ветром ни заносило,В каких морях ни срывало парус,Но сердце бьется в Иерусалиме,Где песня с небом соприкасалась.
«В
бесконечную ночь из холодного мира взирая…»
В бесконечную ночь из холодного мира взирая,Я к тебе возвращаюсь, твое одиночество пью.Среди сумрачных скал открывается небом Израиль,Поднимает сознанье над серым кружением вьюг.И в морозные дни обжигает дыханьем Мегиддо,Пробуждается память, торосы крушит изнутри.На отчаянный зов откликается мудрость магида,Голос тысячи предков с любовью поет, говорит.Я хватаюсь за жизнь! Ледники перетоплены в слезы.Пламенеет под сердцем тугая звенящая нить.Мой нечаянный дар для того был задуман и создан —Искупительный север с восточной звездой породнить.
«Я знаю, кто спираль судьбы исправил…»
Я знаю, кто спираль судьбы исправил,Пути чужой кометы искривил,Когда горел и плавился ИзраильВ твоей холодной северной крови,И ты боролся с небом, как Иаков,Не принимал возможности иной…Я в мириадах ангелов и знаковСтояла молча за твоей спиной.Уже казалось, неизбежно – падать,Я никогда тебя не подниму…Но дух сиял, как горняя лампада,В бреду и страсти, в муках и в дыму.И все попытки сдаться были тщетны,Господь провел среди валов и льдинК одной любви, его земле заветной,Которая открылась впереди.
«Мир – открытым сердцам и распахнутым небу шатрам!..»
Мир – открытым сердцам и распахнутым небу шатрам!Свет великой любви бесконечным потоком рассеян.Бродят хмурые тени по древним библейским холмам,Воскрешая на ощупь молитвенный путь Моисея.Из источника в скалах задумчиво брызнет вода,Восхищенный свидетель ударов змеиного жезла.О блуждающих звездах пустыня грустит иногда:Идумейская боль глубины сопричастья, блаженства.Тот отрезок судьбы мне божественной милостью дан,Чтобы пропасть паденья утраченной силой восполнить.Через многие скорби вернуться душой в Ханаан,По следам праотцов – всех увидеть и вспомнить.
«Ветер режет морщины в медных сумерках моря…»
Ветер режет морщины в медных сумерках моря,Обнимает прибоем, облака бороздит.Пусть меня близость неба воскресит и омоет,Прижимаюсь к Израилю, его теплой груди.Обо всех вспоминаю, собираясь из пеплаУничтоженных штетлов, ржавых концлагерей,Эту музыку нежную в детстве слышала где-то,По струне моей памяти возвратись поскорей.Нас навек успокоят ночи теплые, длинные,В них блуждает зарницами дальний плач скрипача.На губах горечь времени и еврейского имени,Как же трудно о будущем разучиться молчать.
Дым холокоста
«Именам не стереться…»
Именам не стереться.Даже в черной пустыне —Пламенеет свеча.У меня через сердцеЛьются слезы Хатыни,И чужие младенцыВ моем чреве кричат…Обгоревшие костиЖаждут поминовенья!Их мольба леденит.Горький дым Холокоста —Всем набат от забвенья:Это очень непросто —Оставаться людьми.
«К ответу наше поколенье требуют…»
К
ответу наше поколенье требуютВсе узники, чьи души высоки:Мне разрывают сердце трубы Треблинки,Освенцима свинцовые тиски!О, сколько вас, доныне неоплаканных,Зарытых в рвах, пропавших в лагерях!Иду за вами – темными бараками,Где безнадежность, отчужденье, страх.Спускаюсь в бездну ужаса кромешную,И рассыпаюсь пеплом из печи.– Скажите миру правду безутешную,Чтоб не рождались снова палачи.Вновь крик летит из душегубки газовой:– До повторенья катастрофы шаг! —Предупреждают те, кому обязаныМы радостной возможностью дышать.– Не допустите повторенья, правнуки! —Мы отвечаем строгому судуИ каждый миг стоим на вахте памяти,Предотвращая новую беду.
«В нас прошлое живет непредсказуемо…»
В нас прошлое живет непредсказуемо:Однажды отзываются в сердцахВсе войны, испытания, безумия,Вновь пробуждая позабытый страх.Чужие всхлипы горькою оскоминойЗастыли в глотке, не дают уснуть.Читаю в судьбах древнюю историюИ прохожу с другими трудный путь.Мне эта правда день и ночь мерещится,Воспоминанья предков бьют в набат.Так состраданье – подвиг человечности —Предотвращает новый всплеск утрат.
«Весенний день – ни мира, ни войны…»
Иону Дегену
Весенний день – ни мира, ни войны,На фронте дар случайный – передышки,Ты вдруг оглох от этой тишиныИ только листья на березах слышишь.Мальчишка, за тобою целый взвод,Броня горит и плавится на танках.…Тебя душа к поэзии зоветИ не желает помнить об атаках.Вдали от дома и родной семьи,О чем-то грезишь, сердцем отдыхая,Летят стихи неровные твои —Бездомных птиц испуганная стая.А ночью грянет бесконечный бой,И ангел смерти будет снова рядом,Но ты храним счастливою судьбойИ Тем, чья близость, – высшая награда.
«Так предначертано заранее…»
Так предначертано заранееНебесной книжною судьбой:Когда стреляют по Израилю,То попадают в нас с тобой.И наши города разрушены,И наша льется кровь везде:Не оставайтесь равнодушнымиК сегодняшней чужой беде!Тот, кто ракетами не брезгует,Готовит смерть для остальных.Горящие дома еврейскиеПредупреждают всех живых,Что перед Богом мы ответчикиЗа маленький и хрупкий мир.Стреляют вновь – по человечеству!Очнитесь, будьте же людьми.
«Я как будто застряла где-то…»
Я как будто застряла где-тоИ вернуться хочу скорейИз объятых пожаром гетто,Через трубы концлагерей.Там, со всеми, кто был раздавлен,Перемолот, сожжен в труху,Часть судьбы моей – боли давней —Перед вечностью на духу.В каждом сердце – беды осколок,Нам расстрельные рвы тесны.Как же труден, тернист и дологПокаянный путь у страны!Мы доныне несем расплатуЗа забытые имена.Может быть, в поколенье пятомБудет память воскрешена.К справедливости, а не мщеньюПризывает огонь свечи.И за всех я прошу прощенья,Кто сегодня, стыдясь, молчит.