Искра

— У меня горло пересохло. Предлагаю… — голосом, не терпящим возражений, проговорил Веригла и вытащил из-за пазухи бутылку можжевеловки.

— О-о-о, — стройный хор голосов был ему ответом.

— Детям нельзя, — сказал Мечислав, оценив размер бутылки.

— А нам с тобой? — пробасил Веригла, — по чарочке.

— Нам можно, — после минутной заминки сказал Мечислав, — а вам — нет, — он нахмурил лоб, вспоминая, почему нельзя, — в лагере сухой закон.

Мечислав нашёл кружки и плеснул в них понемногу.

— Соня, болельщики умрут от счастья, когда ты появишься, — сказал Веригла, — ты — легенда! За тебя! — добавил он и одним махом опрокинул кружку, предусмотрительно чокнувшись с Мечиславом.

У меня даже в глазах защипало от его слов, будто я тоже хлебнула можжевеловки. Груз ответственности навалился на плечи. Эрвин подозрительно взглянул на Вериглу.

— Ты не глазливый, случаем? — спросил Вышнев. Мне почудилось, что он хотел, сплюнуть три раза через плечо и постучать по дереву.

— Команда Межгорья впервые выступит на эстафете, — добавил Эрвин.

Веригла громко захохотал.

— Молодцы! Надеетесь надрать нам задницы!

— Глубокие реки текут неслышно, — сказал Ларри, который до сих пор молчал, сраженный близостью с легендарным капитаном Мирограда.

— Мечислав, плесни! — Веригла протянул кружку.

— У тебя завтра гонка, — напомнил Княжич.

— Гибкую иву ветер не сломает, — Веригла подмигнул Ларри, и мужчины заржали, как армейские жеребцы. На гибкую иву Веригла никак не походил. Эрвин нахмурился, видимо, пытаясь найти достойный ответ. Не у всех в запасе есть достойные афоризмы. Я так вообще не знала умные изречения Верховии.

— Мяукающая кошка мышку не поймает, — Вышнев с вызовом посмотрел на Могучего.

— Ну, что ж, молокосос, посмотрим завтра и на кошку, и на мышку, — сказал Веригла, — ты мне за все ответишь!

Все-таки можжевеловка отличная водка, капитан Мирограда плеснул себе еще. Очередной тост прервался, когда полог откинулся, и на пороге застыла брюнетка со стрижкой каре небольшого роста в костюме наездницы, следом протиснулся Клим Княжич.

— Пьете! — выдохнула она.

Мечислав резво повернулся.

— Ритуля, — пробасил Веригла. Мы воззрились на женщину, грозный вид которой не соответствовал милому имени, — знакомьтесь, моя любимая кузина и племянник Клим.

Ритуля, сверкнув глазами на Мечислава и почему-то на Эрвина, бодро двинулась к столу, чтобы оценить масштаб катастрофы.

— Мечислав, и ты поощряешь? В него бочку можно влить, он не заметит. Тебя команда потеряла, — она ухватила Вериглу за руку.

Клим стоял около входа, с трудом сдерживая порыв убраться восвояси. То, что Ритуля — жена Мечислава, я быстро смекнула, поразившись тому, как выдуманный образ расходится с оригиналом. Рита без церемоний потащила Вериглу прочь из палатки. Он не сопротивлялся только потому, что успел на посошок хлобыстнуть еще одну чарку. Уже у самого выхода Веригла обернулся и погрозил пальцем Эрвину.

— Смотри мне, — и Ритуля вытолкала кузена вон.

— Рад всех увидеть, — кивнул смущённый Клим, — встретимся завтра.

— Нам пора, — сказал Мечислав, — в команде Дрома меня ждут, — и вышел вместе с Климом.

Эрвин как-то странно посмотрел им вслед. Клим Княжич носил фамилию, которая не принадлежала ему, и называл отцом того, кто не являлся им по крови. А истинный сын был всего этого лишён. Не трудно было увидеть, что чувствовал Эрвин, глядя на Клима Княжича. Ревность и неприязнь к счастливчику он не смог скрыть, да и не старался.

***

Утром следующего дня мы в полном составе подлетели к гоночному полю, где двое верхотуров разложили на земле стартовый канат. Мироградцы не утруждали себя формальностями, по звуку горна все гонщики должны были собраться около стартовой линии. На огромном открытом стадионе в воздухе висели каменные глыбы, подвешенные к основаниям в виде лепешек за тросы на разной высоте. Это чудо вызвало во мне восторженный вздох, когда мы подлетали.

Наша команда сгрудилась вокруг капитана.

— Как они держатся? — спросила Эрвина.

— Вроде какая–то сложная система магнитов, которые преодолевают силу гравитации.

Вокруг стадиона разноцветным маревом колыхались трибуны. Болельщики кричали, шумели, свистели, а я, задрав голову, рассматривала огромные камни, которые висели попарно, образуя ворота вверху и внизу. Надо было взлетать к воротам и опускаться. Устрашающие глыбы оказались не так страшны, как их расписывал Мечислав. Посередине кое-где на комфортной высоте виднелись ворота из хаотичных разнокалиберных камней. Похоже, организаторы предоставляли гонщикам альтернативу — сложные ворота без подъёмов и спусков с более короткой дистанцией середины.

Голос из динамика выкрикивал имена гонщиков, которые звучали неразборчиво. Кто-то вскидывал руки, кто-то пропускал представление. Я выступала под своим именем, но в общем потоке не услышала его, поэтому не помахала зрителям. Серебряный шлем и очки хорошо скрывали мое лицо. Я была экипирована, как настоящая гонщица, не отличимая от других. Светиться не хотелось. Веригла поклялся, что мою безопасность в Мирограде он гарантирует.

Голос диктора стих, и в этот момент камни пришли в движение. Мои внутренности содрогнулись вместе с ними.

— Да ладно.

Молоты качнулись по направлению друг к другу, и я поняла весь ужас предстоящей гонки. Нам предстояло одолеть ворота из движущихся громадин. Бах! Ба-бах! Маятники закачались на всем пространстве гоночного поля.

— А если… не успеем? — мой голос потонул в оглушительном скрежете камней.

Раздавят? Смятение охватило всех: и гонщиков и драконов. Моя нервная система вмиг пришла в боевую готовность, напряглись мышцы, дыхание участилось, сердце ускорило бег. Грохот сталкивающихся каменных молотов вместе с криками болельщиков закладывал уши.

— «Зелёная волна» — крикнул Эрвин, — не забывай! — О «зелёной волне», которая давала фору тем, кто не терял темп гонки, накануне рассказал Мечислав.

Раздался отчетливый звук гонга, драконы взмыли в небо, гонка началась.

Многим наездникам, их было больше трёх десятков, пришлось пришпоривать драконов, другие подчинились общему порыву и взлетели вверх к каменным маятникам. На первой линии ворот было достаточно. Горыныч не торопился, я не подталкивала его, стараясь понять, сколько времени у нас для прохода. Я считала секунды, трибуны улюлюкали. Первая партия драконов резво проскочила ворота, я увидела, как тихоход Дюк подбирался к препятствию, тогда как Яго держался позади него.